Читать онлайн книгу "Бессонница"

Психоанализ
Роман Горбунов


Химия эмоций
Книга не для всех. Это не художественное произведение, а скорее психологический четырехдневный тренинг по снятию стресса, выходу из депрессии и обретения здорового сна. Книга о том, как побороть бессонницу, и о том, что все лекарства стоит искать там же где и проблемы – только внутри нас самих. Самая значимая из всех написанных автором работ по его же мнению, поскольку дает ответы, почти на все вопросы, которые не переставая мучают людей всю их оставшуюся жизнь. А именно: почему меняется наше самочувствие в худшую сторону с годами, и как все таки вернуть себе былую молодость и легкость в теле. Возрастной ценз произведения – от 35 лет, просто в более раннем возрасте невозможно будет понять в чем суть повествования и проблематика главных героев.





Роман Горбунов

Психоанализ



Психотерапевтическая повесть

Используя данную информацию, читатель подтверждает, что является лицензированным профессионалом в области здравоохранения, принимающим на себя полную ответственность за знания, полученные здесь, и их применение; или, не будучи лицензированным профессионалом в области здравоохранения, читатель соглашается применять принципы, изложенные в этой книге, только под наблюдением квалифицированного профессионала в области здравоохранения.

Вся информация, изложенная в данном издании, предназначена только для образовательных целей, а не диагностики или лечения каких-либо заболеваний или состояний здоровья, и не заменяет консультацию компетентного практика в области здравоохранения. Связаться с автором данной книги можно по телеграмм-каналу: https://t.me/gorbrom (https://t.me/gorbrom)




Первый сеанс – Рефлексия




Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя – это вы в прошлом. 

Зигмунд Фрейд



Он шел по дорожке, перепрыгивая уже тающие сугробы, в надежде, что этим вечером ему повезет. Вот и нужный дом, им оказался двухэтажный таунхаус, довольно скромный с улицы, но не без доли изыска. Он постучал в дверь, и стал ждать, – тишина. Постучал сильнее, костяшки заныли, снова тишина. Через минуту сверху зажегся свет в окне, он отошел от двери, чтобы показаться в полный рост. Силуэт в окне махнул рукой, подавая сигнал войти. Он подошел к двери и стал ждать хозяина, считая секунды, которые ему понадобились бы для того, чтобы спуститься вниз. Дверь открылась и он увидел человека среднего роста с высоким лбом и узким телом, которое не подходило ему по размеру. Он был в домашней одежде свободного покроя, и ни чуть не удивленный поздним посетителем.

– Прошу. Вот сюда в гостиную, а нет, давайте сразу в кабинет. Можете прилечь на кушетку, пока я закончу свои домашние дела и вернусь к вам. Не переживайте, я быстро.

Оставшись один, он стал разглядывать комнату: в глаза бросалось обилие книг, которые лежали и стопками на полу, и вставлены во все свободные места на полках. На стене висели огромные часы в виде чей-то ритуальной маски, и очень громко тикали. Окна все были плотно зашторены, лишь абажур делился тусклым светом. В углу стоял видимо его рабочий стол с креслом. Было по-домашнему тихо и уютно.

– Извините, что так долго. Сразу разъясню. Мои услуги платные, консультации провожу только по субботам в аудитории университета. Дома принимаю только на коммерческой основе. – Солист достал из кармана пачку несортированных купюр и единой массой кинул их на стол. Возникла пауза. Музыкант заговорил с полным безразличием снова, бросая между ними слова как рисунки Роршаха на стол:

– А вы извините что так поздно, у вас наверное уже закончился рабочий день. Я лидер известной рок-группы, но вы вряд ли интересуетесь такой музыкой. Мне дал ваш адрес мой хороший знакомый. У меня неотложная проблема, и без вас мне ее не решить, видимо. – Он развел руки в знак просьбы.

– Проблема? Ну что же проблемы – это моя работа. – Указывая ладонью на кушетку, произнес доктор, и предлагая таким образом занять место пациента. – Ну что ж, рассказывайте. Что вас беспокоит? – Вытянув свою большую голову с маленькими внимательными глазами вперед, как стебелек на тонкой длинной шее.

– Я плохо сплю, и постоянно чувствую тяжесть в голове, ногах, спине… – Он дотронулся до каждого места.

– Понятно, можете не продолжать. – Перебил его психолог и откинулся на спинку кресла, поднял глаза в потолок, словно считал арифметическую задачу, а затем не опуская головы, спокойно и словно под запись заговорил. – Это довольно распространенный случай в моей практике. Дело в том, что ученые убедили нас всех, что наши мысли рождаются и живут исключительно в голове, а именно в центре черепной коробки. При этом, чем сильнее мы думаем, тем сильнее начинаем концентрироваться в этом месте. Самый большой обман, в который мы безоговорочно верим: что все наши мысли рождаются только в голове. Мы никогда не подвергаем сомнению то, что мысли живут в голове, а чувства в сердце. Но то не так, это великий обман.

– Постойте, постойте! Но тогда где живут мысли? Откуда они вообще берутся? – заерзал пациент на месте. В его голосе было столько претензий и возмущений, что доктор поморщился. И почему каждый, кто приходит к нему с деньгами, начинает вести с ним как с шарлатаном, думал психолог про себя. Почему каждый его нервный пациент, губит свою психику на протяжении десятка лет, уничтожая в ней все живое и прекрасное, а потом когда теряет здоровый сон, приходит к нему и требует вылечить его за пару часов.

– Мысль – это реакция синапсов или нервных окончаний, которые находятся по всему телу. Напряжение возникает только в тех местах, где слишком много мыслей, из-за концентрации. Избыток мыслей в определенном месте создает там напряжение. Это похоже на стянутую пружину, для сосредоточия и стойкости мысли и действий. Однако, когда необходимость в концентрации исчезает, пружина остается натянутой, сохраняя напряжение в этом месте. Разжимайте свои пружины, убеждайте эти области тела, что больше нет никакой необходимости в концентрации. Опорой для возникновения и накопления мыслей в определенном месте являются застывшее повышенное внимание, которое характеризуется ярким светом, освещающим ясность этих мыслей. Чтобы снять концентрацию, нужно тушить этот свет во всех ярких и напряженных углах своего тела, иначе он будет гореть постоянно не давая уснуть, заставляя постоянно думать. Вообще имеет смысл в качестве отдыха тушить весь свет, который освещает не только наши мысли, но и наши слова, поступки, переживания, сомнения, ощущения тела и прочие волнения. – Психолог подвинул немного стул ближе к столу и немного нахмурил брови, будто пытался узнать кого-то из прошлого. Пациент полулежал на кушетке, и смотрел не моргая в желтый от абажура потолок.

– Тогда другой вопрос? Можем ли мы контролировать свои мысли? Почему не так просто отключиться от тревожащих нас мыслей? Почему они липнут к нам снова и снова? – Музыкант почесал затылок. Он не переставал возмущаться тем, что говорил ему доктор, будто ученик в школе издевался над учителем.

– Как я уже сказал ранее, мысль – это реакция нервных окончаний тела, и именно поэтому, значение мыслей определяется тем участком тела, который реагирует на внешнее раздражение, воспоминание или фантазию. Поскольку нервные реакции происходят линейно, как разряд молнии, то вполне возможно, что они и происходят по такому же принципу. Контролировать мы их не можем, но мы можем выбирать им фон, если можно так сказать, когда например, вместо правой руки мы переносим импульсы на левую. Но лучше всего, как показала практика думать из внутренней стороны ладоней и ступней, говорить из внутренней стороны локтей и коленей, действовать из внутренней стороны подмышек и паховой области. При этом такие непривычные процессы могут сильно повысить ваш иммунитет, так как стимулируют ток лимфы.

– Вы хотите сказать, что можно думать любой частью тела? – Музыкант слегка приподнялся, вытянув шею к психологу, тот даже не пошевелился. – И от того, чем именно мы думаем, будет зависеть наше отношение к этим мыслям?? – Он подтянул к нему шею еще ближе. – Но тогда чем же отличаются эмоции от мыслей?

Доктор чувствовал это неверующее давление на него, но единственное, что он обычно делал в таких случаях, это продолжал свой профессиональный долг так, будто ничего не слышал. В конце концов, излечение – это дело каждого из пациентов, и если они не хотят этого, то он бессилен им чем-либо помочь.

– Главное отличие в том, что эмоции сжимают тело, а мысли его расширяют. Хотя грань между ними условная. Боль – это сжатые эмоции, и в основном этими эмоциями являются эгоистичные побуждения, вроде гордости, гнева, зависти, жадности, спешки, злонамеренности, мести, уныния и других. Чтобы их освободить, нужно представлять их в прозрачной форме. Все отрицательные эмоции сжимаются в одной точке, а все положительные разжимаются как прожектор. – Психолог постучал тупым концом карандаша по ручке кресла, вслушиваясь в этот глухой звук резинки о дерево. Он ему что-то напоминал.

– То есть тогда получается, я могу и радоваться и печалиться разными местами? – Улыбаясь, и как бы все еще издеваясь, переспросил пациент, который развалился на кушетке уже как на пляжном шезлонге.

– Абсолютно любыми, но тут главное научиться управлять одновременно несколькими процессами. Радуйтесь не каким-то одним местом, а всем телом, и разочаровывайтесь не чем-то конкретным, а всем телом. Чувствуйте не сердцем, а всем телом, и ощущайте не пальцами, а всем телом. Ведь когда мы спим, мы же не спим отдельными частями, мы всегда спим всем телом, и точно так же мы должны выполнять и все прочие психо-эмоциональные действия, – обширно и органически связано. – Доктор широко развел руками, изображая расходящиеся круги на воде. Пациент улыбнулся, и в его глазах так же разошлись круги. Он все еще не принимал услышанное всерьез, и пытался отшучиваться, но тон его стал уже более серьезным.

– Таким образом, сжатию противостоит расжатие? Так я должен понимать все это, и удивленно кивать? А напряжение, как одно из проявлений сжатия, должно проходить с появлением расжатия? Так что ли?

Доктор уловил в голосе пациента нотки заинтересованности внутри сарказма, и попытался зацепиться за них доводами. Он не спеша выдохнул, и стал постепенно, как бы подходя к месту издалека, рассказывать.

– Самое интересное, что само сжатие, то есть имеющееся напряжение в теле, если оно уже возникло, расжатием, то есть обычным расслаблением не снять. Это то, с чем не может смириться и принять как данность все мои пациенты, ведь это не логично. Им кажется странным, что напряжение можно снять только напряжением, при чем в том же месте и с той же силой. – Доктор не может сдержать ухмылку, глядя на удивленное лицо музыканта, которое он привык видеть у всех кому, он это говорит впервые. – Как я установил ранее, важно не то, каким местом мы думаем, а то, как часто мы меняем эти места на противоположные. Стрессы и напряжения, повторюсь возникают из-за длительной концентрации на определенных местах. Я не призываю думать только левой рукой, ногой или только головой. Я лишь рекомендую менять эти места периодически на другие не похожие, и желательно симметричные в теле.

– Ваши советы похожи на мистификацию, на какие-то древние оккультные техники. Все это с трудом вписывается в привычную картину знакомого мне мира. У меня барабанщик, кстати, в группе тащится от таких нестандартных штучек. Каждую неделю разные побрякушки на себя нацепляет, и радуется. Радуется так, будто при этом новую руку или голову себе пришил. – С усмешкой выдавил из себя пациент.

– Видите он радуется.. и спит наверное при этом крепко. Меняя одежду, символы на теле, окружающую обстановку и прочее, он меняет и места, которыми думает, сам того не понимая. Судя по вашему облику… – Доктор медленно, словно утюгом прошелся по всему облику музыканта, и продолжил. – Видно, что в этой одежде вы ходите уже очень давно, и вы с ней свыклись, так же как свыклись и с мыслями, которые вас тревожат. Так ведь, вы сами, боитесь или не хотите ничего менять в своем облике, внешнем и внутреннем.

– Вы что сбредили?! Это совсем новый костюм, я его купил позавчера на гастролях, еще пыль не успела сесть! – Сказал надломленным голосом приподнявшись пациент, и стал с непониманием оглядывать себя, отряхивая прилипшие нитки, надеясь на то, что в этом тусклом свете абажура, не будет видно его реальное трехлетнее состояние гардероба. Действительно он уже сросся с этим костюмом и ходит в нем постоянно, и если проследить точный срок, то наверное он будет равен его тревожным мыслям, которые вертясь повторяются друг за другом точно такой же период. От этой мысли я окатило потом, «неужели он прав?».

– Постоянство это хорошо, но постоянство вызывает напряжение, которое вызывает стресс и бессонницу. – Прервал внутренний диалог музыканта доктор своим утонченным педагогическим голосом. – Необходимо заменять везде, где это возможно свои мысли на чувства, а понятие мышления на понятие сердечности.

– Что? Что? – Поперхнулся пациент от новой порции знаний; ему показалось, что поперхнулись его мысли.

– Ну что тут непонятного? – Развел ладони в стороны доктор, и поднял тонкие брови над очками. – Например, если у вас болит печень, то представьте, что там теперь находится ваше сердце. Теперь вы всех любите не сердцем, а печенью. Понятно? – Доктор посмотрел на изумленное лицо музыканта, которое было погружено так глубоко в себя, что даже у доктора закружилась голова, когда он представил эту глубину. Тут уместно он вспомнил выражение про бездонную пустоту души некоторых людей. «Чем набит изнутри этот музыкант?». Может он вынужден зацикливаться на чем то одном, потому что сам по себе ограничен и не способен расширять свою границы. И судя по тому, как долго он усваивает рекомендации доктора, вероятнее всего это и есть правда. Представив сияющую пустоту музыканта, доктор аж зевнул. И только от этого звука пациент встрепенулся и уставился невидимыми глазами на свои колени.

За окном проехала полицейская машина с включенной сиреной, и оба уставились на зашторенное окно.

– Продолжим. Если напряжен желудок, то нужно представить что теперь вместо него там находится так же ваше сердце. Или проще говоря, просто думайте сердцем отовсюду, где только это возможно.

– Подождите, а что значит думать сердцем? Не значит ли это просто начать чувствовать, когда влюбляешься? Или умиляешься маленькому котенку на улице? – Невинными глазами спросил пациент.

– Все верно. Вижу терапия уже идет вам на пользу. Ваш взгляд немного спокойнее, мышцы лица заметно расслабились. Реакция нервной системы бывает разной по силе: мягкая реакция кажется нам чувствами, а твердая негативными мыслями. Можем ли мы смягчать эту реакцию, однозначно, запросто можем. – Тут психолог щелкнул пальцами правой руки, да так музыкально, что пациент услышал в голове мелодию. – Вообще работа сердца нарушается от нежелания принять себя таким какой ты есть. Работа сердца нарушается, когда мы начинаем играть чужие роли, увиденные в кино или сериалах, на которых мы хотели бы быть похожими, или такими какими хотели бы видеть нас наши близкие, смелыми и уверенными в себе. Мы заставляем свое сердце быть черствым, дерзким, наглым, однако на самом деле мы не такие по природе, и оно от этого расстраивается. Чтобы понять всю важность представляемой проблемы, просто попробуйте в нее добавить свое «Я» с большой буквы, и вы сразу поймете весь масштаб и страх, в которые вы сами когда-то не поверили, действуя. Очень часто нас расстраивают новости, в которые мы вставляем свою сущность и свое дыхание, а точнее ее унижение, оскорбление или уж тем более уничтожение.

– Ну а как иначе, ведь все что нас окружает, неизбежно нас волнует и заставляет переживать?

– Чтобы сердце было всегда здоровым, наши чувства не должны подниматься выше солнечного сплетения (кротость), а все что поднимается выше (наглость, гордость, гнев) уже вызывает первородный стресс и страх. Вспоминайте, как боялось само сердце, а не вы, при краткосрочном гневе, при долгосрочном стрессе, при абсолютном покое, и как оно исцелялось при вашем детском плаче. Да, да, сердце тоже может бояться как и мы, при чем чаще всего оно боится именно тогда, когда мы сами проявляем смелость. Так вот, чтобы восстановить сердце нужно полностью перестроить свою манеру поведения, опуститься на несколько уровней ниже, к самому изначальному, самому раннему. Чтобы вспомнить свое здоровое сердце нужно представлять себя маленьким, беспомощным, беззащитным и слабым, совсем таким каким мы в действительности когда-то были, когда терпели одни неудачи, перед тем как решили стать большими, смелыми, самодостаточными, сильными и независимыми. Но это не так просто сделать, потому что все, что нас сейчас окружает постоянно ждет от нас привычной реакции. Нам очень тяжело снять эту маску, ведь посмотрев однажды фильм или прочитав книжку мы решили быть как главный герой, не имеющий ничего общего с нашей собственной природой. И это поведение будет изнашивать наше сердце до тех пор, пока мы не вспомним какие впечатления получили при просмотре того фильма или той книжки, не разграничим себя и эту маску, и только потом сможем ее снять.

– Ну я уверен, что остался таким каким был всегда. Я всегда был самим собой. В этом я уверен.

– Это только так кажется. Это самообман каждого. Работа никому не позволяет оставаться собой. Поэтому проблемы с сердцем – самое распространенное заболевание в мире. А нужно просто быть самим собой. Но проблема в том, что мы уже так давно играем чужие роли, что уже забыли, что значит быть собой. Для того, чтобы восстановить сердце придется отказаться от себя в настоящем и в прошлом, можно сказать вычеркнуть целый период жизни, где мы вели себя не свойственной нашей природе образом, дерзко, нагло или агрессивно. Необходимо вспомнить себя наивным юнцом и себя уже прожженным жизнью и опытом. Для эффективности можно даже представить две эти личности одновременно, где молодая не принимает поведение взрослой копии в серьез и не совершенно его не одобряет, и даже осуждает.

– Так вот почему у меня иногда сердце колит, а ночами буквально просто барабанит. – Усмехнулся пациент.

– Вообще, у нашего сердца четыре главных убийцы: это высокомерие, волнение, вина (совесть) и восторг (чрезмерная радость). Все эти эмоции ускоряют дыхание в сердце и одновременно снижают его амплитуду. Так волнение провоцирует гипертонию, восторг – аритмию, вина – стенокардию, а высокомерие -атеросклероз. Сердце всегда расстраивается из-за нарушенного дыхания, когда мы сильно волнуемся и переживаем, перенося всю общую силу дыхания на область сердца, вместо того, чтобы распределять ее по всему телу. Волнение – это низко-амплитудное дыхание, то есть с низкой высотой волны, но с увеличенной частотой. Так вот, потом успокоившись, мы забываем про этот спам, который создали в сердце тогда своим коротким переживанием, а чтобы его снять, нужно снова воссоздать там точно такое же низкоамплитудное дыхание, а не пытаться наоборот глубоко дышать, ведь при глубоком дыхании спазмы не возникают. Для того чтобы снять нагрузку с сердца необходимо испытать снова восторг, волнение, высокомерие и вину, но только на этот раз не на волне коротких вдохов, а на отливе длинного выдоха. Тогда оно расслабится. При более запущенных и крепких спазмах потребуется вдыхать только еще с открытым ртом.

– Неужели?! Вы серьезно? Значит, мы можем менять свои воспоминания? Заменять себя собою? – С резиновой улыбкой объевшегося рыбой кота спросил музыкант, который больше не ерзал на кушетке. Психолог снял очки и стал крутить ими в руке, держа лишь за одну душку. Тень от них бегала на стене.

– Почему нет? Что тут такого, если тот, кто вам вспоминается, не вы, а только ваша роль. Вы просто отказываетесь от этой роли, как от неудачной, и все. Вы настоящий должны осуждать себя искусственного.

– Что-то у меня от всего этого закружилась голова.. От мысли, что я когда-то мог быть не я!.

– Все наши мысли имеют точку опоры и центр тяжести, и могут опираться на любую точку нашего тела. Мы так привыкли думать и чувствовать головой, что проще просто транслировать саму голову в животе или груди. Все наши эмоции то же имеют точку опоры, испытывая радость, каждый ощущает ее в разных точках тела. Этот центр тяжести можно легко перемещать по телу, и от этого будет меняться взгляд на одни и те же вещи. Но самое главное не пускать свои переживания глубоко внутрь себя, оставляя их где-то на поверхности тела. – Доктор поднял ладонь над своей головой, показывая уровень их обитания.

– Вот-вот. Я слишком глубоко пропускаю все через себя. – Прошептал музыкант, словно поймал вредного кота, который давно ему гадил в тапки. Голова его невольно качалась взад вперед, как у игрушки.

– Держите мысли поближе к коже, а чувства подальше от кожи. В данной процедуре главное даже не столько понять что да как, а просто научиться менять свои мысли и чувства на противоположные, или заменять одно другим. Вам просто нужно научиться поменять свои точки опоры и концентрации, – и все. – Доктор со звуком положил свои очки с толстыми линзами на стол, и резко закачал ногой, которая висела на другой ноге. – В каком бы состоянии вы не находились, вам нужно научиться переворачиваться на другую.

Пациент сидел сосредоточенно, сложив пальцы рук друг с другом, и внимательно слушал каждое слово.

– Это как? Я не совсем понимаю? Я вроде так и делаю? – ответил музыкант, поняв, что пришла его очередь говорить. Ему хотелось бы узнать какой-нибудь секрет или психологическую тайну, которой пользуются профессионалы своего дела, или которую скрывают секретные агенты, когда выполняют задания. Что-нибудь такое простое и в то же время эффективное, чтобы раз и я сразу бы уснул крепким сном.

– Не думаю, что вы так делаете. – Продолжил психолог, положив одну костлявую ногу на другую. – Скорее всего, когда вы думаете, или чувствуете или испытываете эмоции, то опираетесь на одну из точек в своем теле. Стройтесь превращать эти точки в области пространства. – Под доктором заскрипело кресло.

– Какие еще пространства? Космические что ли? – Усмехнулся музыкант, подняв вверх свой татуированный палец. На кистях его загремели потертые браслеты и цепочки. – Не понимаю? О чем вы?

– Смотрите на мир не глазами, а всей телом сразу, слушайте не ушами, а всем телом, чувствовать не пальцами, а всей кожей. Дышите не легкими, а кожей, думайте не головой, а кожей. В покое нужно дышать внутренними органами, а в движении кожей. – Доктор испытующе посмотрел на пациента из под очков. Глаза этого профессионала, смотрели на музыканта, не как на пациента, как на опытный образец, каждая деталь на котором крайне важна для понимания всего целого. Сопротивление было очевидно слабым.

– Пожалуй, вы правы, когда я пытаюсь сейчас дышать всем телом, наступает некое расслабление. – Более умиротворенным голосом уже произнес музыкант, наблюдая сам за своей телесной податливостью внутренним взглядом. Потряс сначала одной рукой, потом другой и обреченно без сил выдохнул.

– Поймите, иногда не хватает не смелости, а воздуха в легких для этой смелости. Есть выражение «нищие духом», и тут имеется в виду не слабость души, а скорее всего слабость легких. Мечты неразрывно связаны с системой дыхания, ведь именно мечты задают темп дыханию, и лишь потом дыхание создает наше самочувствие. То есть наше воображение лепит наше дыхание, так что следите за своими образами.

– То есть вы хотите сказать, что наши фантазии и мечты задают темп нашему дыханию? – музыкант почесал у виска, да так больно, что там остались красные разводы. Он заморгал чаще, пытаясь понять сказанное, будто понимание его происходило через взгляд, который был так же пуст, как и в начале беседы.

– Давайте зайдем издалека. – Почесав нижнее века, сказал глядя в пол доктор. – Когда я говорю, что за нашим окном стоит дракон, то что вы при этом представляете? Какие образы вы видите при этом? – Доктор подбадривая музыканта стал как бы подзывать его рукой, как собачку, готовую покормить с руки.

– Ну.. Какое-то чудище? Все липкое, и блестящее. В зеленой чешуе. Глаза у него злые и желтые. – Выдавливал слово за словом пациент, вцепившись пальцами в кушетку, боясь упасть с нее как с дерева.

– Ну вот видите. Кто вам диктует такие образы? С чего вы взяли, что именно так выглядит дракон? Вы его когда-нибудь сами видели? – Усмехаясь, стал выворачивать психолог. – Почему с желтыми глазами?

– Не знаю, просто таким образы всплыли первыми. – В нерешительности стал оправдываться музыкант.

– Теперь понимаете, что всю свою жизнь мы воспринимаем как этого дракона, то слишком страшно, то слишком радостно, хотя завтрашний день никому из нас не дано предсказать. Мы сами придумываем себе страхи, и радости кстати тоже. – Закончив говорить, доктор взял ручку со стола и обратной стороной стал ею тихо постукивать по столу. – Таким образом, мы пугаемся дважды: первый, когда предвосхищаем событие; и второй раз, когда реально сталкиваемся с ним, так как оно не соответствует нашим ожиданиям.

– То есть мы сами придумываем себе драконов? Но это же не правильно. Зачем мы так делаем? – Поникшим голосом пробормотал музыкант, понимая что точно так же он делает каждый день.

– На это нет однозначного ответа, но во многом это зависит от нашего дыхания, которое в свою очередь зависит от нашего воображения. Они влияют друг на друга, оставляя нас связанными в заложниках у себя.

– Когда мне страшно, я чаще начинаю дышать! Но значит ли это… Нет это невозможно.. я пробовал дышать спокойнее, когда было тревожно, но у меня ничего не получалось… – Хлопнул ладонью музыкант.

– Нервные проблемы у человека возникают, когда он начинает подстраивать свое дыхание к тому, что видит и переживает в голове, когда мысли начинают дирижировать его вдохами и выдохами, это первый признак дисбаланса в организме. – Доктор поджал губы, и стал думать над следующим тезисом.

– Вы хотите, сказать, что страхи возникают из-за того что просто сбивается дыхание. – Пациент стал водить указательным пальцем, очерчивая круг на кушетке. Брови его не разжимались, глаза округлились от пустоты. – Но как контролировать свое дыхание? – Не отводя глаз от условных кругов, спросил он.

– Необходимо осознать раз и навсегда, что дыхание это абсолютно независимая от мыслительных процессов система, она должна работать сама по себе, в независимости от происходящих событий извне или внутри головы. Наше дыхание это всегда безопасный изолированный мир, который никогда не должен пересекаться с опасным внешним миром. – Доктор развел руками в стороны, подчеркивая на сколько важно то, что он только что сказал. – Ни один шорох, ни один звук не должен нарушать водную гладь вашего дыхания. В этом и есть секрет сохранения непоколебимого спокойствия в неожиданных ситуациях.

– Мне всегда казалось, что дыхание следует за сигналами тела, но не ума. – Музыкант погладил свой висок.

– Цикл выглядит так: ум толкает дыхание, дыхание толкает тело, тело толкает ум, и так по кругу. Слабым звеном тут являются только наши мысли. Сохранить спокойствие ума вы сможете только, если вам удастся не перемешивать его с дыханием. Впредь думайте отдельно и дышите всегда отдельно, эти системы никогда не должны пересекаться, и влиять друг на друга. И вот что еще важно, нужно видеть свое дыхание, не слышать, как советуют йоги, а именно видеть, смотреть на него. – Доктор приблизил свои пальцы к широко раскрытым глазам, указывая как важно смотреть на свои внутренние органы.

– Но как я его могу увидеть, дыхание же не материальное. Или вы имеете в виду просто воображать его. И вот чего никогда не мог понять, как же правильно дышать, и какая связь дыхания с самочувствием?

– Мышцы питаются телесным удовольствием, которое возникает при каждом выдохе. Мы так привыкли думать, напрягая мышцы лица и тела, что нам кажется, что по-другому невозможно. Посмотрите, как думают дети, ни один мускул на их лице не дрогнет, а все сухожилия согнуты. Когда мы пытаемся снять стресс, то все мы пытаемся расслабить физические мышцы, именно поэтому нам никогда этого не удается. Чувствуйте улыбку при каждом своем движении. Чувствуйте улыбку при каждом своем выдохе.

– Я так понимаю, система дыхания имеет огромное значение в вашей теории восстановления.

– Конечно. Все стрессы и страхи приходят к нам на вдохе, поэтому вся восстановительная терапия должна основываться на более длительных выдохах. Надо так сказать, выдыхать свои страхи и стрессы из мест напряжения, а если они не хотят вылезать, дробить их на мелкие части, и выгонять уже по частям.

– Вы так интересно рассказываете, что я уже начинаю засыпать. – Улыбка музыканта расплылась по всему телу, как чайная ложка сливок по всему стакану бежевого кофе. Его тело заметно обмякло на кушетке.

– Дышите всегда спокойно, в независимости от своего или чужого мышления, и думайте всегда независимо от того как дышите. Умение восстанавливаться во многом зависит от умения понимать себя: за что мы любим себя, и за что ненавидим себя; что пугает нас в себе, и что делает нас смелее в себе; что беспокоит нас в себе и что успокаивает нас в себе. Эти довольно простые вопросы, могут привести нас на путь изначального самочувствия. – Психолог поднял палец вверх, акцентируя внимание на сказанном.

– Больше всего меня интересует, как мне вернуть детское состояние покоя. – Музыкант закивал головой. – Можете мне подсказать в этом направлении что-нибудь конкретное. – Его глаза стали по детски наивными.

– Попытайтесь поймать и понять каждую спонтанную мысль, которая призывает вас к суете, дискомфорту, дерганью. Медитируйте, познавая каждое дуновение ветра внутри и каждый шелест листьев от него. Своими словами мы можем ранить других, а своими мыслями себя. Вспоминайте мысли, которые вызывали в вас сомнения и стыд, неуверенность, злобу и желание сдаться. Вероятно они, и есть причина вашей сегодняшней суеты, от которой можно избавиться только пережив их снова по нескольку раз. Самое опасные те, эмоции которые направлены даже не на других, а на самого себя: злоба, ненависть, вина. Это так называемое самобичевание или самонаказание за какие-то ошибки, когда мы не находим себе оправдания и не можем простить себя. Такие направленные вовнутрь эмоции сложнее всего вспомнить, и они глубже всего впиваются в тело. Но, как бы мы не хотели, нам нужно их снова расконсервировать.

– Что вы имеете в виду – пережить их снова? Зачем мне этот стресс переживать снова? Я думал, вы мне поможете его забыть, навсегда? Разве не за это я вам плачу деньги? – Глаза пациента округлились.

Послышался скрип ламината у них над головой, оба подняли головы и тут же забыли, о чем только что говорили. Послышалось падение чего-то тяжелого и твердого на пол, но на этот раз никто не поднял даже головы. Психолог старался незаметно задуматься о том, что же там могло происходить на втором этаже, это видно было по коридорам в его глазах, по которым бродило его сознание. Потом продолжил издалека:

– Поймите меня правильно, я желаю только скорейшего выздоровления своим пациентам. – После этих слов он медленно облокотился на спинку своего кресла, которое заскрипело под ним. – Сознание и тело должны работать синхронно, а не параллельно. Когда они разделены, то возникает напряжение и там и там.

– Интересное предположение, и как нам тогда их объединить? – Музыкант склонил голову от удивления.

– Для балансировки сознания и тела необходимо для каждой приходящей в голову мысли искать ассоциацию из шести форм: зрения, слух, вкус, запах, прикосновение, дыхание. Например, на что похожа наша мысль, чем пахнет, как звучит, какая на вкус и на ощупь, или как она дышит. Соединение ментального и физического приведет к снятию стресса. Старайтесь не разъединять сознание и ощущения, и чтобы они всегда проецировались не в каком-то отдельном месте тела, а по всей его полости одновременно.

– Это то, о чем вы говорили ранее: – слушать не ушами, а всем телом сразу? – нахмурив брови, спросил музыкант, пытаясь вспомнить, о чем говорил доктор пять минут назад, словно откатывая чугунный люк.

– Да. Подсознание и сознание едины, но с возрастом каждый из нас начинает их разграничивать. То о чем мы думаем, и то, что мы воображаем – является двумя сторонами одной медали. Концентрация без ассоциаций приведет к нарушению и того и другого. Каждую ночь, засыпая, человек почему-то входит в разные двери подсознания с новыми образами, когда на самом деле туда ведет лишь одна единственная потертая дверь. Нужно создавать не новый сценарий во сне, а продолжать старый, бесконечный сериал.

– Как это благоразумно, продолжать старый сон. Ах! Как бы я хотел продолжать свои детские сны.

– Вспоминайте. Засыпая каждую ночь, продолжайте вчерашний сон, вспоминая какие образы были в нем. Это можно представить как лабиринт закрытых дверей, когда открывая каждую из них, мы попадаем в помещение одного и того же цвета. – Доктор стал крутить рукой, словно проворачивал педаль велосипеда.

– Неужели эти ваши рекомендации помогают кому-то исцелиться от бессонницы? – Почесав свой длинный мягкий нос своим длинным шершавым от гитарных аккордов пальцем, спросил музыкант.

– Я и не утверждаю, что это помогает всем без исключения. К тому же нужно учитывать, что это нетрадиционные, а соответственно не доказанные пока еще официальной наукой техники. – Просто попробуйте. Пока я ни у кого ни разу не замечал от этого никаких побочных явлений. Не ищите новое. Нужно всегда искать что-то единое между тем, что было минуту назад, и тем что происходит сейчас, как между вчерашним сном и сегодняшним. Только тогда нам удастся стереть грань между сном и бодрствованием, успокоится и восстановить утраченный в детстве сон. – И часы на стене затикали громче.

– Звучит любопытно, и даже многообещающе. – Музыкант улыбнулся глазами, от которых потянулись морщинки, словно от кресла, на которое только что сели. Пациент лениво открывал и закрывал свои тяжелые веки, и все вокруг него расплывалось, сон не отпускал его и тянул мягкими лапами к себе. Но как только он услышал знакомый скрип кресла, он тут же широко открыл глаза, и почувствовал легкий стыд. Доктор, глядя на дремлющего пациента, слегка покряхтел в кулак, и разгоняющимся голосом заговорил:

– На самом деле в здоровом состоянии мы спим и днем и ночью, видя бессознательные образы днем, а не только во сне. Однако большинство взрослых, гонят от себя подсознательные образы днем, чем и нарушают ночной сон, поскольку он рвет единую нить работы сознания-подсознания. Мало того, можно даже сказать, что сон и явь это суть одного целого. Стресс – это четкое разграничение сна и реальности, когда мы точно воспринимает что-то не как сон. Соответственно всякое расслабление должно стать соединением суровой реальности с прозрачными снами. – Доктор облокотился с удовольствием на спинку стула, видно было что спина его устала, да и весь он сам изрядно выкладывался, когда вел терапию.

– Любопытно, вы хотите сказать, что вся наша жизнь это продолжение сна, а сон это продолжение жизни. – Музыкант еще до конца не отойдя от образов сна слегка зевнул, и положил ногу на ногу, прищурился.

– По другому никак. Не стоит разграничивать образы сна и образы действительности, необходимо складывать их в одну коробку. То есть, бодрствуя, не стоит забывать свои сны, а спя не забывать увиденное наяву. – Он поправил спавшие к кончику носа очки, подтянув их к самой переносице и продолжил. – Мало того, можно даже сказать, что сон и явь это суть одного целого. Стресс – это четкое разграничение сна и реальности, когда мы точно воспринимает что-то не как сон. Соответственно всякое расслабление должно быть соединением суровой реальности с прозрачными снами. Не стоит разграничивать образы сна и образы действительности, необходимо складывать их в одну коробку. То есть, бодрствуя не стоит забывать свои сны, а спя не забывать увиденное наяву. Нужно продолжать плыть и ни в коем случае не выходить на берег. Так как именно этот берег, заставляет нас останавливать воображение и вызывает вопросы.

– Доктор, а если сны настолько ужасны, что не хочется продолжать их наяву, что тогда делать?

– Сны нельзя понимать буквально. Не так важна картинка в снах, как те эмоции, которые он вызывает. К тому же, если накладывать сон на напряжение, эмоции под ним быстрее начинают выявляться. Подсознание так устроено, что оно накладывает любые картинки на те эмоции, которые остаются у нас в течении дня. Это многих и сбивает с толку, особенно тех, кто пытается толковать сны по увиденным в них картинкам и сценам. Запоминать нужно только эмоции сна, и продолжать их наяву, тогда они будут разжаты, и каждый новый сон будет все мягче и мягче. Но сделать это не так просто, как кажется. Лучшее лекарство, когда мы спрашиваем тело о том, какое оно сейчас испытывает стресс, и потом к этому стрессу прибавляем сон, в котором стресс растворяется как мед в молоке. Иными словами, все что нас беспокоит, нужно не выгонять или уничтожать, а смешивать с тем, что нас успокаивает и расслабляет в единое целое.

Доктор сложил ладони в треугольник, и опустил в них свое лицо. Видно было, что он переживал собственный опыт, а не вспоминал уже чей-то чужой. Сны это сложная тема для любого психолога.

– В соединении подсознания с сознанием организм обретает гармонию и способность к самовосстановлению. С другой стороны, все наше воображение это не цепь спонтанных и хаотичных образов, а единое море воображения. Необходимо соединять вчерашнее, сегодняшнее и завтрашнее воображение в одно общее восприятие. – Психолог сжал и разжал руки, будто сыграл на аккордеоне. – Понимаете у большинства людей воображение вроде бы есть, но оно как бы мертвое: они будто тащат на себе его бездыханное тело. Так вот главное, чтобы ваше воображение было живое, дышало и двигалось.

– Под воображением я так понимаю, вы подразумеваете, всплывающие спонтанные эмоции? – Нахмурив брови спросил музыкант, и по его виду было ясно, что он впитывал теперь каждое слово, и аккуратно складывал в ровную стенку, которую с тщательностью растущего ребенка собирал в песочнице.

– И эмоции и чувства, как источник. Извините за путаницу. Воображение лишь маска, под которой скрываются эмоции. Вся терапия только и заключается в поиске и обезвреживании своих же эмоций. – Снова послышались громкие стуки сверху, и доктор взволновано встал, затем как бы отряхиваясь то ли от пыли, то ли от терапевтического сеанса сказал. – Мне нужно отлучится снова на минутку. Подождите.

Музыкант только и успел кивнуть, как хозяин дома вышел из кабинета на глузо захлопнув за собой дверь. Теперь тиканье часов стало гораздо ощутимее, слышен был даже легкий свист ветра за окном. Пациент от усталости уставился в одну точку на стене, и постепенно узоры обоев стали расходится ритмично под отщелкивание настенных часов, он чувствовал, но ничего не мог поделать, так как его тело его не слушалось. Пришлось лишь покорно наблюдал за тем, как его засыпал песком то один, то другой бархан.

Вскоре он очнулся и его сознание стало всплывать на поверхность стремительно как поплавок, оставляя позади себя только черное дно и волны. Комнатный воздух и тусклый свет абажура, – теперь он четко почувствовал, что проснулся. Доктор сидел за столом, изучая какую-то книгу, но как только услышал шорох на кушетке, тут же ее захлопнул, оттолкнулся ногами и повернулся в сторону к своему пациенту. Доктор изучал состояние проснувшегося, по глубине его глаз, и как только он увидел в них удовольствие от пробуждения, стукнул по столу ладонью. Моргая глазами, музыкант в очередной раз проснулся, слух его был пока слаб, но он тут же уловил блуждающие в воздухе слова доктора, как сигнальные маячки на море:

– Вижу вам лучше. Хороший сон – лучшее лекарство. Хвалю, в нашем возрасте сну уже нужно предаваться там и тогда, где он приходит, а не выбирать место самому. Я рад, что вы вздремнули. Воображение должно быть не минутным или часовым, а недельным или месячным, оно должно переносится через дни и ночи без искажений, только так можно поймать прячущиеся за ним эмоции, погасить их и восстановить сон. Помимо воображения необходимо соединять вчерашние, сегодняшние и завтрашние слова в единую конструкцию, так же объединять чувства и поступки. Неосознанные реакции в виде слов, движений, дерганий, страхов, раздражений могут явно говорить о каких-то эмоциях внутри. – Голос доктора спросонья бил ему по голове, как большие градинки во время града, и он жмурился от нестерпимой боли.

Музыкант ясно вспомнил свои детские эмоции, которые характеризовали его отношения с родителями, и сейчас лежа на кушетке, отчетливо чувствовал, как его мышцы внутри расслаблялись одна за другой, а от внимания доктора не ускользнуло произвольное подергивание кистей рук и колен пациента. Мышечное расслабление приносило облегчение и в сознание музыканта, он даже услышал какие-то новые ноты.

– Гениально, мне уже легче. Об этом я напишу свою новую песню? Скинуть вам демо-версию потом?

– Думаю не надо, ведь вы мне не за это платите деньги. – Застенчиво ответил доктор, слегка покраснев.

– Я думаю, на сегодня вы их отработали полностью. – Пациент широко улыбнулся, и в этой улыбке было все: и благодарность, и признание, и крепкое рукопожатие, и наверное даже дружеское объятие.

Музыкант стал медленно вставать с кушетки, будто после трехчасового контактного массажа всего тела. Такую легкость в себе он и в самом деле давно не испытывал. Будто он только что приземлился на землю после долго полета на парашюте. Тело знобило холодом и приятной дрожью. Слабость тянула ко сну. Заплетающимися языком он попрощался и заплетающимися шагами доплелся до дома и мигом уснул. Над его домом горела ярко оранжевая луна, точно такая же когда он впервые убежал из родительского дома.




Второй сеанс – Медитация




Мы выбираем не случайно друг друга. Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.

Зигмунд Фрейд



Проснувшись у себя дома, музыкант почувствовал будто помолодел на лет десять – не меньше. Вот что значит терапия с профессионалом, хотя причем здесь доктор, ведь ему самому пришлось вспоминать весь этот детский ужас. Однако, в этом и заключается работа психолога, ввести нас в такое состояние, чтобы было возможно это вспомнить. Надо бы еще раз сходить на прием к нему, ведь тот наверное не обидится, если он еще раз заявиться к нему в позднее время, без предупреждения. По крайне мере в прошлый раз доктор даже не возмутился, а был достаточно рад и гостеприимен. Это его работа, – так он вроде сказал.

Пока он шел по уже знакомой тропинке, сзади раздался оглушительный выстрел такой силы, что он невольно пригнулся, а внутри застучали кровью все органы по отдельности. Он стал задыхаться, не успев во время убежать из тела. Оказалось, что это был обычный хлопок проезжающего мимо грузовика, но такой сильный, что было ощущение будто вся машина взорвалась. А может быть и не сильный, может ему просто так показалось, потому что он был слишком расслаблен этим вечером на этой пустой освещенной луной улице и совсем не был готов к такой неожиданности. Ничего не предполагало такого шума. Музыкант заметил, что звуки происходящие за спиной всегда пугают, даже если они знакомые и приятные.

Внутренний стук пульсирующей крови прекратился, только когда он уже подошел к дому психолога. На этот раз свет горел во всех окнах, хотя время было прежним, – вероятно он его ждал на повторный сеанс. Как только дверь открылась, музыкант услышал приветливый голос доктора: «Заходите, я вас как раз ожидал!», – с таким видом будто точно знал, что все пациенты возвращаются на повторный прием. Он был в кухонном фартуке, и с румяным лицом, видимо от горевшей печки. На этот раз он был без очков, и временами щурился, например, когда брал одежду из рук музыканта, или показывал куда положить зонт.

– Как ваше самочувствие сегодня? Как вчера спалось? Запомнили свои эмоции? – Доктор почесал глаз своим кривым указательным пальцем, с видом будто он устал повторять эти фразы пациентам.

– Спалось замечательно, просто великолепно… – оглушительный взрыв на втором этаже над ними прервал слова музыканта, от которого они вместе с доктором внезапно упали на пол и прикрыли головы руками. Тишина стала приобретать характерные запахи пыли и пота испуганного рядом человека. Пульс под языком, и больше ничего не происходило, только стал стелиться легкий запах гари перед носом. Органы музыканта уже не стучали так громко как недавно на улице, а вот доктор был явно в шоке, ведь его маленькие бегающие глазки говорили о том, что он совсем не ожидал такого оглушительного звука и был напуган. Стены гремели от того, как стучали их эмоции, взволнованные неожиданным шумом издалека.

– Я сейчас! – буркнул он, не глядя на гостя, и побежал, спотыкаясь по лестнице на второй этаж. Послышался звон металлической посуды, громыхание фарфора, и усиливающийся запах сгоревшей еды. Музыкант прошел без приглашения в уже знакомый кабинет психолога, и прилег на знакомую ему кушетку, которая тут же обняла его спину, приласкав его бока и шею. Голова закружилась от усталости, потолок стал крутиться и размываться об образы прошлого. Тихая обстановка располагала к ностальгии, тиканье часов его гипнотизировало. На мгновение он потерял сознание и утонул в нахлынувших чувствах.

Когда музыкант открыл глаза, психолог уже сидел напротив него за столом, и делал какие-то записи в тетрадь, время от времени почесывая длинным карандашом свое лицо. Как только он заметил направленный взгляд пациента на себя, то тут же отложил в сторону тетрадь. Интересно, что он писал?

– Доктор, вы наверняка знаете, почему мы вообще боимся чего-либо? Откуда эти страхи у нас? – Спросил музыкант хрипловатым голосом, который бывает у людей, начавших говорить сразу после пробуждения. После этого сна его переполняло необъяснимое облегчение, и он с трудом мог даже пошевелиться.

– Чем больше событий происходит извне, тем они кажутся нам враждебнее и страшнее. Страшно все то, что не внутри нас; страшно все далекое. Все, что происходит внутри нас – кажется нам безопасным и теплым, а все что происходит во внешнем мире – холодным и опасным. – Начал издалека доктор, переходя на шепот.

– Вы хотите сказать, что нас пугает только все внешнее? Но куда мы можем деться от внешнего? – Музыкант заерзал на кушетке, как собака, ища поудобнее место. Он почувствовал себя некомфортно.

– Собирайте в себе свою вселенную, представляя: все, что происходит в мире – происходит не где-то там, а внутри вас. Иными словами, мы должны стать больше, чем наши страхи и стрессы. – Доктор отодвинулся от стола, чтобы его лучше было видно и постучал тем же кривым указательным пальцем себя в грудь. – Проблема стресса заключается в одном общем свойстве – сужении сознания до одной единственной мысли: печаль, обида, гнев, ненависть, зависть и т.д.. Эта единственная мысль, возведенная до уровня огромного. Она настолько большая (важная), что ей тесно (больно) в нашем сознании. Так появляется и протекает любая депрессия. Нужно следить за своими мыслями, они должны расширять сознание, а не сужать его.

– Вы снова правы. Меня постоянно мучают по кругу одни и те же мысли. И они кажутся огромными, как слоны в ванной. Они громыхают, ерзают, не могут найти себе места, и постоянно напоминают о себе.

– Каждая отрицательная эмоция имеет свой путь в теле, свой невидимый канал, по которому ходит раз за разом при каждом новом раздражении. Эта нить похожа на молнию, она происходит за доли секунды, и состоит из множества точек, как китайские меридианы, только не вдоль кожи, а на внутренних органах. Я сейчас работаю над тем, чтобы описать их все наиболее точно, но пока мало данных и экспериментов. Так что вы пока сами можете, внутри себя проследить и высветить эти каналы, проявляя раз за разом гнев, злость, зависть, обиду, вину, оправдания, ложь, стыд и прочие эмоции, которые вызывают в вас напряжение или точечную боль. Но самый важный и необходимый канал – это канал страха, и имейте в виду, что страх может проходить мимо напряжения, либо исходить из напряжения, либо входить в него. Как только весь канал страха станет ясным и видимым, тогда напряжение навсегда исчезнет из тела. Очень часто такие каналы заканчиваются всегда на лице, стягивая те или иные мышцы на нем, и по ним сразу видно с какой стороны у человека проблемы. Когда блокируется одна из точек этого канала, возникает боль сразу во всем канале при каждом последующем проявлении этой эмоции, и нарушается работа внутренних органов, связанных с этим каналом. Блокируется же точка очень сильным впечатлением при этой эмоции, когда сознание пытается задержать эту эмоцию дольше чем на секунду, чтобы «успеть все разглядеть». Чтобы разблокировать эту точку, нужно сначала определить точное ее местонахождение в теле, затем в конкретном канале, и просто успокоить ее, так же как мы усыпляем себя перед сном или когда ударимся.

– Точно! Точно! Точно.. точно… – все медленнее и медленнее, словно засыпая произносил пациент. Глаза его с каждым словом погружались все глубже и глубже в себя. Казалось, что он что-то там обнаружил.

Доктор сидел молча, ища следящую мысль, которая бы объясняла его предыдущую и одновременно давала ответ на озадаченное молчание пациента. Часы на стене мерно отсчитывали это неловкое ожидание.

– Чем меньше нам кажется, осталось времени, тем меньше нам кажется пространство для противодействий. Ощущение времени меняет ощущение пространства одновременно и бесповоротно. – За окном раздался в отдаление грохот от выхлопной трубы, видимо грузовик подъехал забрать уличный мусор. Доктор сделал вид, что ничего не слышал. – Не торопитесь действовать в ограниченном пространстве, найдите лучше дополнительное время. Не стоит беспокоить раздраженную мысль, достаточно только ее разбавить другими мыслями. Попытайтесь расширить сознание и впустить в него посторонние мысли, это лучшее лекарство и самое быстродействующие. Причины стресса в узости пространственного мышления; старайтесь перенести все, что вас раздражает на шкалу времени: когда? как долго? Чем шире и свободнее пространство, тем прозрачнее нам кажется наше тело, ведь так легко расслабиться на природе и так сложно в тесной квартире.

– А еще сложнее на сцене перед тысячами поклонников. – Самодовольно выдавил музыкант. Жилки на его висках стучали возбуждением. Он прекрасно помнил эти ощущения, когда стоишь на сцене перед тысячью глаз. Когда ты один, и не знаешь на ком остановить свой взгляд, а они все цепляться в тебя и попадают..

– По сути, стресс – это страх, который нельзя гасить из-за его важности, ведь именно длительность воображения начинает раздражать, поэтому нужно подменять важность внешних процессов в пользу внутренних. Так уж происходит, но мы с возрастом неизбежно начинаем все больше любить что-то внешнее, и все меньше что-то внутреннее. Старайтесь смотреть на все внешнее через призму внутреннего, так вас ничто не напугает и вы никогда не потеряете самообладание. Снимать стресс нужно тем же чувством значимости, что и вызвало его, и в тех же местах. Лучший способ снять стресс – это вообразить новый стресс, а чтобы избавиться от страха – нужно чтобы он вам приснился.

– Ого, это радикальный способ. – При этих словах у музыканта зачесались локти. Он вопросительно посмотрел на доктора. – Это нервное! – Объяснил он доктору, который с пристальным вниманием наблюдал за ним, будто бы старался отметить мельчайшие детали, вроде таких незначительных как то: каким пальцем он сильнее чесал, а каким просто водил по коже, поглаживая ее.

– В минуты стресса мы концентрируемся на изгибах своего тела. Там, где расположены основные лимфоузлы (колени, ступни, кисти, локти, грудь, подмышки, подбородок и т.д.), затем когда нам нужны силы, мы уже отталкиваемся от этих затвердевших изгибов, питаясь силой застывшего там страха. Снять стресс можно только расслабив эти изгибы, представляя в них одновременно во всех сразу чувство сладкого и глубокого сна. Или научиться говорить с самим с собой из этих изгибов в локтях и коленях, ладонях и ступнях. – Доктор посмотрел на пациента, который продолжал чесаться, но уже больше просто по привычке, чем ради примитивного телесного удовольствия. Нервы под кожей успокоились, это было заметно по глазам музыканта, которые потеряли движение и уже неподвижно слушали доктора.

– То есть отталкиваясь, или ища силы от спазмов, мы сами их закрепляем на долгие годы? Неужели это так? – Не мог поверить услышанному музыкант, высунув немного язык изо рта. Доктор ускорил речь:

– Да это так. Страх (моментальный стресс) и стресс (продолжительный страх) закрепляются от того, что мы сами потом от него начинаем отталкиваться, ища в себе силы в трудные минуты, когда нужна концентрация и собраться с силами для решительных действий. Поначалу мы ищем опору от страха, потом используем эту опору как источник силы, и под конец уже делаем эту точку частью себя, и не можем с ней расстаться, поскольку она начинает нам помогать. Однако постоянная опора и отталкивание от нее приводит к воспалению этого участка и нарушению. А избавиться от этого мы уже не можем, потому что свыклись с ним как со своей сверх-силой. Вот в чем парадокс и главная проблема восстановления. Пациент просто сам не хочет расставаться с этой опорой уже.

– Но тогда это получается какой-то замкнутый круг, который нельзя разорвать простыми способами.

– Все верно, только мы сами можем его разорвать. То есть, мы срастаемся с неожиданным когда-то стрессом на всю жизнь. Потом мы начинаем видеть в этом стрессе не только необходимость для своего дальнейшего существования, но и психофизическую эстетику своего существования и характера. То есть мы начинаем видеть красоту в подобном напряжении, и наслаждаться им, как новой чертой своего характера. В этом главная замануха и заблуждение всякого напряжения, оно начинает нам нравится, и мы уже сами боимся его отпустить, лишившись этой суперсилы, как нам кажется. Многие пациенты прям пугаются, когда их спазмы разжимаются, у многих кружится голова, некоторые плачут с сожалением.

– Все что вы говорите, просто не укладывается у меня в голове, неужели все так прозаично и жестоко.

– Как говорил классик: «и обидеться то как бывает приятно», и вот в осознании привлекательности своего стресса и заключается избавление от него. В проникновении в это извращенное удовольствие от непрерывного напряжения определенных частей своего тела. Не потакать ему, упиваясь своей искусственной силой, которая сожрет своего хозяина со временем, а разбирать ее на части незаметно. Если мы будем наслаждаться тем, что нас пугает, оно потеряет над нами свою силу. Это ведь просто.

Возникла тишина в комнате, слышно было как проезжали вдалеке автомобили за окном и тикание часов.

– Позвольте возразить, доктор! Лично я заметил, как красота музыки и песен, расслабляет мои колени и кисти иногда. Я хочу сказать, что красота возможно так же, как и сон, расслабляет наши изгибы тела.

– Возможно, возьму на заметку. Теперь по поводу самих ощущений, которые мы смешиваем. Дело в том, что у каждого из нас есть внутренняя и внешняя активность, и ощущаются они не просто по-разному, а полностью противоположно. Когда нам кажется, что наши органы спят, на самом деле они активно работают, и наоборот, когда нам кажется, что они работают, то значат они не работают. Нельзя никогда забывать о том, что любое внутренее важнее гораздо важнее любого внешнего. С возрастом мы все больше уделяем внимания и важности тому, что происходит во внешнем мире, и ищем там для себя удовольствия, и все меньше обращаем внимание на внутренние ощущения, которые единственные способны доставлять нам удовольствие. То есть мы перегреваем внешние рецепторы и одновременно атрофируем внутренние. Мы боимся вообще потому, что нас слишком много во внешнем мире, и слишком мало во внутреннем.

– То есть работу органов мы не можем почувствовать? – Пациент поднял брови, описывая полукруг циркулем. Взгляд его был направлен в себя, в нем отражалось то, как он бродил внутри запыленного себя.

– Все верно, мы не можем почувствовать работу здоровых органов, так как они работают незаметно.

– Это как с беспокойством? Мы слышим стук своего сердца только, когда переживаем о чем-то?

– Именно! В спокойном состоянии мы ничего не услышим. Стресс – это пробуждение внутренних органов, до не свойственной для них внешней активности. Когда наши органы без перебоев работают, то мы их не чувствуем совсем, вот в чем подвох. Нам нужно просто усыпить ранее встревоженные органы ощущением внешнего сна. – Доктор замолчал, сглотнул, и поправил наконец-то очки, которые долгое время спадали.

– Как вы предлагаете усыпить встревоженные органы, если они уже встревожены чем-то. Это как посадить на то же место, только что взлетевшую птицу. – Произнес музыкант уже почти еле слышно.

– Есть недоказанный пока метод заключается в том, чтобы наполнять определенные участки характерным для них цветом чакр: лобковую область красным, живот – оранжевым, солнечное сплетение – желтым, грудь – зеленым, горло – голубым, голову – фиолетовым, макушку – белым. Именно чувство наполненности этим цветом вскрывает с легкостью все страхи и спазмы, которые этому препятствуют. Так же было установлено, что и индийские чакры открываются и закрываются все теми же страхами. Эта техника уже показала 100% результат восстановления, правда пока всего на десятке испытуемых. И вы бы оказали неоценимую услугу науке, если бы опробовали эту чакро-терапию на себе и написали бы нам отзыв.

– Хорошо. Что не сделаешь только ради научного прогресса, обязательно напишу свои впечатления. Но мне кажется уже сейчас, что снять стрессовое состояние с помощью какого-то цвета – это слишком наивно.

– Стресс характеризуется тонкокожестью, когда мы слишком остро на все реагируем, поэтому необходимо развивать толщину психологической брони, как панцирь у черепахи. Глубину этой психологической кожи нужно определять эмпирически, примеряя различные раздражители и стрессы на нее, пока они не покажутся для нее безвредными. Суть в том, что мы слишком сильно переоцениваем проблемы внешнего мира в ущерб проблемам внутреннего. Необходимо воспринимать внутренний мир значительно выше и приоритетнее мира внешнего, а важнее изучать химию внутренних процессов в ущерб пониманию физики внешних процессов. – Стал понижать до шепота свой голос доктор, чтобы успокоить музыканта, который с равнодушием и печалью поглядывал на зашторенное окно, скрывающее свет вечерних фонарей. И этот свет стал казаться ему сначала яркими пятнами, а затем стал расплываться в сереющие блики, которые сливались друг с другом, успокаивая все звуки вокруг, в том числе кажущийся уже далеким голос доктора:

– Значение, которое мы придаем своим мыслям, это объем, который они занимают в нашем сознании. Перебирайте перед сном все свои текущие мысли и чувства, и заново их переставляйте по новым местам, изменив их массы по объективной значимости для вас. При этом между внешним миром и внутренним находятся раздражители, и если мы не смягчим их передачу к нам от жесткого удара до мягкого прикосновения, то тогда любая внешняя информация будет причинять боль. Только успокаивая этого посредника можно стать безразличным. – Музыкант поднял веки и осмотрел комнату, будто видел ее впервые. По крайне мере в таких размытых красках ее больше никто никогда не видел, свет абажура не отличалась от света уличных фонарей. Его глаза слипались, как и его мысли. Последние слова доктора: – Лучший способ избавиться от тревоги – это заменить ее на сострадание, в той форме и в том же месте.

Музыкант почувствовал как скатывается в мир снов, как кушетка наклонилась под острым углом, и он уже не в силах был сопротивляться, перед тем как упадет в эту переливающуюся глубину океана сквозь звуки:

– Когда мы вызываем просто сон, то он к нам не приходит, из-за недостатка атрибутов, которые его вызывают. Когда мы вызываем сон и покой параллельно, то сон приходит с большей охотой, поскольку приходит в знакомые условия. – На стене мерно тикали стрелки часов, отсчитывая шаги перед тем как он провалится в царство сна, даже тени на стене стали щелкать пальцами, ведя обратный отчет. – Когда мы вызываем одновременно сон, покой и глубокое дыхание внутри, то все это приходит вместе сразу и в полном объеме, поскольку одно идеально дополняет другое, и не может существовать в отдельности.

Музыкант слушал психолога, а тот намерено говорил все тише и тише, словно спускался осторожно по лестнице, держа музыканта как ребенка за руку. А тот все оборачивался по сторонам, и пытался вернуться наверх. Музыкант боялся отключиться прямо сейчас не потому что боялся это сделать при незнакомом человеке, ведь он уже засыпал на этой кушетке, он боялся уснуть здесь надолго, потому что то, что к нему подкатывало, было грандиозным и огромным по своим масштабам. Он чувствовал, что это грядет большой и глубокий сон, который был бы не уместен в этом месте и в это время, хотя он его так долго ждал.

– Каждый из них в отдельности лишь пассивный фон для другого, и только вместе они заставляют активизироваться друг друга на сцене всех внутренних процессов. – Раздавались в ушах, словно мягкие волны о борт стоячей лодки, слова доктора. И вдруг в окно ударился голубь, и они оба вздрогнули.

– Да уж, первый раз такое вижу. Бывает же. – Обернувшись к музыканту, только и мог сказать доктор.

– Что это была за птица? Она меня здорово встревожила. Обычно птицы летают высоко. Странно?!

– Это был белый голубь, и видимо был уже ранен, поэтому ударился к нам, летя откуда-то выше полукругом. Возможно, вон с той многоэтажки, или вон с тех деревьев. – Доктор водил рукой по сторонам.

– Странно, белый голубь – это почтовый голубь. Может он нес нам какое-то послание? – Улыбнулся музыкант. Доктор отмахнулся, давая понять, что ученый не верит никаким суевериям и мистификациям.

– Ну вот, он сбил мне весь сон, и теперь я опять не усну. А все так хорошо складывалось. – Он выдохнул.

– Не переживайте, сейчас все восстановим в лучшем виде, и вы сегодня забудете как уснули.

– Я себя знаю, едва ли это теперь возможно повторить. Если я пересилил раз, то это все бессонная ночь.

– Перед сном необходимо несколько раз искусственно вызвать зевоту от живота до ушей, прижимая язык к нижнему небу. Засыпая, старайтесь дышать пирамидально, когда в одном вдохе появляется другой более маленький, а в том еще один еще меньше и т.д. Индусские древние традиции советуют нам спать исключительно на правом боку, как лев или кошка, соединив негу сомкнутых коленей и сомкнутых ладоней с макушкой в единый поток сновидений. Сознание не отключается, а путешествует по телу и лицу электрическим током, снимая мышечные зажимы разностью потенциалов.

– Как это интересно, сознание покидает тело и путешествует по его поверхности как жук?

– Да верно, в течении дня мы слишком много нервных лучей направляем внутрь тела, а перед сном нужно их выворачивать, испуская как прожектор, как солнце, от себя, от тела, наружу, во все стороны.

– Здорово, у меня мурашки пошли по коже от этого чувства, а в некоторых местах даже щекотка.

– Электричество на поверхности кожи имеет огромное значение для нашего самочувствия. Пускайте постоянный ток по углубленным контурам дыхания и пищеварения через нос и рот, а так же по всем естественным отверстиям тела; а так же электролизируйте внутренние полости ушей, носа, глаз, рта, пупка, анального и мочеиспускательного отверстий. Замыкайте электрические цепи внутренних систем.

– Вы хотите сказать, что ток постоянно должен бродить по нашей коже, и единственное что может разорвать эту электрическую цепь – это наши естественные отверстия в виде рта, носа и прочих дыр. Я даже почувствовал кислый привкус на языке, будто облизывал разряженную батарейку. Кожу щекочет приятно. Мне кажется, что я скоро начну испускать молнии из кончиков пальцев. У меня глаза не искрятся еще? – Новые ощущения явно забавляли музыканта, и от этого он испытывал физическое удовольствие. Доктору даже показалось легкое опьянение в его глазах, которое он никогда раньше не замечал в других пациентах.

– Электричество на поверхности кожи давно доказано учеными. А что есть электричество, как не солнечный свет. Вот скажите мне, много ли света в тех сценах, которые вы воображаете? Есть мнение, что наиболее полезно солнце во сне, ведь оно бактерицидно не только на яву, но и в воображении, не теряйте его ни днем, ни ночью. Все болезни происходят из-за недостатка солнечного света в воображении.

– Да вы правы, я только сейчас понял, что мои образы предстают мне в темных подвалах каких-то. – Удивился музыкант, и тут же спросил доктора. – А почему так? Помню в детстве, все только в ярком свете представлялось, почему же сейчас с возрастом все поблекло и потускнело?

– Тут как и во многом другом нет однозначного ответа, так происходит по воле природы человеческой, возможно это издержки нашего старения. И происходит это, как и все прочее незаметно, что мы даже не замечаем подмену. Старость вся такая, она меняет одно на другое незаметно, меняя сначала одну деталь, а потом другую. А один мой пациент сказал, что в молодости так боялся быть старым и немощным, но когда это произошло, он даже не заметил. Мне кажется, сама старость нам людям дана, чтобы нам не жалко было умирать. Ведь уходить молодым и красивым жалко и страшно всякому, а умирать больным и страшным – никому. Это задумка природы, чтобы в каждом возрасте люди стремились и ценили разные вещи.

– Не знаю, мне наверное об этом рано думать, но наверно вы правы, боль которая прилипает к людям с возрастом, да та жа бессонница, делает меня безразличным ко всему вокруг и внутри себя.

Доктор слушал неторопливые заплетающиеся ото сна слова музыканта и кивал своей большой головой в знак согласия, тень на стене от его силуэта была гораздо больше, чем она сам из себя представлял.

– Взрослые так привыкли думать головой днем, что начинают предполагать, что быстро уснут, если достанут из головы нужные сновидения. «Голова, голова, главное – хвост», помните этот психоделический мультфильм. – Он первый раз по-детски улыбнулся, и музыкант увидел в нем не просто ученого, а душу ребенка; наплыв научности слетел от него в миг. Доктор засмущался, но все равно все еще стесняясь и отводя глаза в пол, запинаясь продолжил свою мысль. – Мы забываем, что микрокосм сновидений хранится у нас в животе и только там стоит искать глубокие и устойчивые фантазии. Ко сну нужно готовиться так же, как дневному бодрствованию, это два равно значимых мира, и недооценка одного приводит к утрате другого. Нужно просто взять и размечтаться на пустом месте всем телом, как в раннем детстве.

Музыкант постучал пальцами по своему животу, но ничего не почувствовал, затем стал водить по нему ладонью, и уловил приятные вибрации, которые вызывали в его сознании светлые и спокойные образы.

– Качество дня неизбежно зависит от качества сна. – Продолжал не глядя на своего пациента доктор. Он был полностью увлечен тем, что говорил, что даже не открывал глаза, считывая мысли с воображаемой доски. Лишь его дергающаяся нога говорила о том, что он забегал вперед. – Одинаковая активность не может быть и днем и ночью, – это просто невозможно в силу физических возможностей организма. Как правило, больше всех успевают не те, кто раньше всех встают, а те, кто раньше всех ложатся.

– Вы хотите сказать, что важнее раньше ложиться спать, чем раньше вставать. Но вы знаете ка трудно унять беспокойное сознание, которое разгонялось весь день. Это как тормозить грузовой поезд руками.

– Чтобы быстро уснуть, представляйте, как все предметы отдалились от вас, стена, пол, комната где-то очень далеко. Ваше сознание бродит по пустым комнатам, этажам, улицам пока тело спит. Почувствуйте как ваш разум покидает тело и становится частью вселенского разума, к которому притягиваются и другие разумы. Чтобы погрузиться в сон советуют познавать внутренние процессы организма без усилий ума, а затем объединить тело, речь, ум и эмоции в нечто единое и неделимое похожее на ясный свет.

– Интересные ощущения появляются, когда я представляю свой разум частью вселенского разума, который находится за пределами нашей галактики. Он сразу же начинает успокаиваться и расслабляться. Не пойму только ка можно объединить мысли и слова в ясный свет. – Бубнил музыкант даже не открывал глаз.

– Ясный свет мы видим доли секунд довольно часто в повседневной жизни в следующих состояниях: 1) между выдохом и вдохом, 2) между одной мыслью и другой, 3) когда зеваем, 4) когда чихаем, 5) во время оргазма. Необходимо эти секундные искры ясного света превратить в бесконечный поток ясного света, хотя бы в своем воображении. Слияние ясного света между выдохом и вдохом с ясным светом между одной мыслью и другой приводит к озарению.

– То есть ясный свет это не просто солнечный свет в воображении, но это еще и физическое состояние? Похожее на буддистскую нирвану, или нечто подобное? Правильно я понимаю? – Привстав немного с кушетки на локти, спросил пациент, явно предельно заинтересованный этим загадочным явлением.

– Да. У него два вида и два пути. Ясный свет формируется либо в затылке и сползает вниз по позвоночнику, либо во лбу и стекает вниз по груди. Ясный свет это фундаментальное явление индуистских техник. С ним связано множество состояний человеческого духа и тела, и все они имеют исцеляющею функцию.

– То есть мы плавно перешли к сути медитации, когда нужно сидеть неподвижно и что-то созерцать? – Почесав колено, спросил музыкант. Психолог при этом почесал у себя в затылке и продолжил:

– Медитация это отключение сознания прежде всего, и уже во вторую очередь – созерцание чего-либо. Есть медитация на дыхание например, она означает, что мы должны видеть и удерживать внимание только на дыхании, растворив в пустоту все остальное, включая самого себя. Понимаешь, должно быть только наше дыхание во всем целом мире, а нас самих не должно быть. Кто-то созерцает камни, без себя соответственно. Кто-то концентрируется на отдельных чувствах в себе, но без себя. Пожалуй, самое сложное в медитации – это даже не удержание внимания, как многим начинающим кажется, а растворение самого себя, своего эгоистичного и вечно чего-то желающего «я» до ничего не значащей пустоты. – Доктор задумался о значимости каждого из нас, и о том, почему мы себя хоти кем-то мнить. – Важно отдалиться от своего мышления и понять, что мы не есть наши мысли. Посмотреть, как говорят дзэн-буддисты, на себя и свои эгоистические позывы и поступки со стороны, как на бурлящую и быструю реку. Нужно принять во внимание, что мысли которые приходят к нам в голову к нам вообще не имеет никакого отношения. Эго и мы – это два разных субъекта. Мы не есть наше эго, необходимо всегда сохранять дистанцию между ними.

– Ух ты! Здорово! Но у меня при медитации возникает другая проблема: как вообще отключиться от шума?

– Да это реальная проблема. Чтобы быстро уснуть рекомендуется концентрироваться на точках: 1) вокруг и внутри глаз, 2) мочке уха, 3) кистях рук, 4) шее напротив подбородка, 4) в горле, 5) солнечном сплетении, 6) на пупке, 7) на коленях. Это места отключения сознания. Нужно заполнить эти точки ясным светом. – Доктор хлопнул себя по бедру и скромно улыбнулся, давая понять пациенту, что это проще простого.

– Этот ясный свет похож на свет солнца? – Изумленно повернувшись на бок, спросил музыкант. Видно было, что он пытался уже воплотить все то, что уже высказал психолог, вдаваясь в детали для погружения.

– Вроде того, здесь нет четких рекомендаций, кто как хочет его так и представляет. Сосредоточие и концентрация или удерживание внимания – исключительно человеческая ошибка, так как все мельчайшие частицы стремятся к движению, к равно-удалению, симметрии. Никогда не останавливайте и не задерживайте свои внутренние поезда, они должны продолжать ходить по своему расписанию. Суть медитации не в том чтобы сосредоточиться на чем-то одном, а в том, чтобы наоборот рассредоточиться.

– То есть, глядя на фикус, мы должны не концентрироваться, а расслабляться, запуская свои внутренние поезда. Раньше я думал, что нужно следить только за одним поездом. Вероятно, поэтому у меня ничего и не получалось. – Загадочно покачал головой музыкант, хмуря обиженно брови. Доктор продолжал:

– Чтобы расслабить отдельную часть тела, например туловище, можно представлять, как оно независимо от других частей тела путешествует во времени. Представьте, как ваш напряженный участок спит в детстве, юности (временные периоды) или в другом районе, другом городе, или на другом конце планеты (пространственные периоды). – Психолог запнулся, покряхтывая в кулак и уже с красными глазами продолжил. – Проблема в том, что наши поезда останавливаются не там где надо, создавая пробки электрических импульсов по всему телу. Их депо находятся на границах наших естественных отверстий: глаз, рта, ушей, носа и других, – именно там должна возрастать скорость наших импульсов во время спешки, а не где-то внутри организма посреди пути между поездами, которые от этого блокируются.

– Получается, что проблемы со сном возникают из-за дефицита воображения что ли?

– Получается, время как бы застывает в определенных местах тела и начинает потом болеть. И чтобы от него избавиться, я часто рекомендую, пытаться представить весь период напряжения, то есть отрезок времени, когда эта боль в-первые появилась до сегодняшнего момента, как чувствовала и что ощущала все это время сама эта напряженная часть. Тут к месту будет вспомнить о своих необъяснимых фобиях с детства, например, страх высоты и темноты, насекомых и животных, страх нищеты и одиночества, страх болезни и конечно же смерти, о которой каждый из нас когда-либо точно задумывался, и которая всех нас впечатляла. Просто закройте глаза, и представьте, как идете совершенно один в пугающей темноте незнакомого места, или по краю самого высокого здания. Эти опыты универсальны, ведь почти каждый из нас в раннем детстве боялся темноты, чудовищ и злых духов. При этом необходимо ощущать внутри себя временные отрезки разной длинны, и стараться их укорачивать путем многократного переживания. – Музыкант поднял в недоумении голову, глаза его расширились от изумления. Обратив на эту реакцию пациента, доктор добавил более спокойно и медленнее, как бы успокаивая и одновременно давая надежду. – Позже мы еще поговорим об этом более подробно. О том, как мышечные спазмы расслабляют страхами.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/roman-gorbunov-32618818/bessonnica-69385531/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения