Читать онлайн книгу "Шурпа"

Шурпа
Станислав Косаренко


Когда взрослые люди садятся пить, опыт и знание меры позволяют сохранять лицо до конца застолья. Речь течёт плавно, мысли почти не сбиваются и, если бы не пустые бутылки, вы и не подумали бы, что хорошо сидят с обеда. А о чём им говорить, когда давно друг друга знают? Правильно – о том, что вечно и всегда переменчиво, о женщинах.





Станислав Косаренко

Шурпа





Первая бутылка.




– «Однажды ты постареешь и не заметишь этого. Старость придёт к тебе, молодому и здоровому, тихо зайдёт в комнату, молча сядет в твоё любимое кресло, устроится поудобнее, поправив подушки, и начнёт ждать. Ждать, пока ты обратишь на неё внимание. Тебе и в голову не придёт, что она уже здесь, ты ведь молодой, здоровый, только начал жить во всю силу». Вот ведь пишут люди, я ж точно знаю, что молодой и здоровый, какие наши годы?



– Что за сволочь это написала? – ответил Толик, – не хочу даже думать об этом. Ты вообще читать пришёл или пить?



– Я ещё и есть собираюсь.



– Ну так наливай, а то я сейчас уже слюной изойду.

Видимся мы с Толяном не то, чтобы совсем редко – пару-тройку раз в году получается, а знакомы больше, чем полжизни. Два года койки рядом стояли. В этот раз получилось у него на даче. Я специально оформляю себе командировки в его город, чтобы можно было вот так посидеть. Ясное дело, что все дела побоку, слишком редкое это удовольствие.

– Коньяк ты красивый выбрал.



– Мы ж у тебя сегодня, с тебя – закусь, с меня – красивое.



– Думаешь, четырёх бутылок хватит?



– Думаю, что после четырёх бутылок нам будет пофигу.



– Согласен. Бокалы – вон. Как ты и сказал, пузатые.



– Я тебя слишком люблю, чтобы пить коньяк из стаканов.



– А я тебя слишком давно знаю, чтобы не принести бокалы. Ты ж плешь проешь, сволочь.



– Да шо у тебя там проедать, ты ж уже плешивый.



– А это – потому что давно с тобой знаком. Наливай давай, не томи, шурпу загружать пора.

Шурпу Толик делает по собственному уникальному рецепту, в который входят полтора часа на базаре, где он выносит мозги всем продавцам баранины по очереди, в результате чего становится обладателем какого-то особого курдючного жира, килограмма мякоти и тщательно подобранных косточек. Потом для него отбирают определённый набор овощей и зелени, а специально обученный узбек под его руководством создаёт уникальную смесь специй.



Мы долго греем в руках первую порцию коньяку, придирчиво разглядываем его на свет, вдыхаем аромат и маленькими глоточками утоляем жажду. Мир становится гораздо лучше.





– Да, хорошо сюда этот шоколад вписался, – задумчиво произносит Толик, отламывая ещё кусочек.



– Ты бы не нудил и попробовал-таки с фиником, зря я их, что ли тащил?



– Я не чужд экспериментов, но сначала нужно ещё по одной, для храбрости.



– Мы, вроде, не расходимся пока. Но ты собирался шурпу ставить.



– Говорю же, – нужно ещё по одной, для храбрости.



– Ты боишься собственной шурпы?



– Я хочу ещё одну.



– А-а-а… Не зря его буржуи десять лет в бочке мариновали.



– Ну должен же и ты в чём-то разбираться, наливай давай!

Вторая заходит так же неспешно, ласково обволакивая полость рта и приятно согревая что-то в груди.

– Давай свои финики.



– Вот.



– Помни – под твою ответственность.



– Не ссы, не помрёшь точно.

Он забрасывает в рот финик, втягивает глоток коньяку, закрывает глаза и, спустя несколько секунд, интересуется:



– А где ты про это вычитал?



– Ну зачем же «вычитал»? У меня недавно не оказалось под рукой ничего, кроме коньяка и фиников, я зажмурился, перекрестился, попробовал и открыл глаза уже просветлённым. Эмпирический путь – самый верный.



– Тогда я ставлю казан.



– Валяй, а я плесну ещё по чуть-чуть.

Он выложил в разогретый казан жир, несколько секунд полюбовался его таянием, взял бокал, слегка взболтал, принюхался, глотнул, отставил в сторону и принялся укладывать мясо.

– Ты его не моешь?



– От чего? Щепок от колоды на нём нет, осколков топора тоже.



– Ну, не знаю, микробы там всякие.



– От ты забавный. Ему в казане часа четыре томиться, думаешь, там хоть какой-то микроб выживет? – Он глотнул ещё, – а нам точно хватит?



– А ты глотки поменьше делай. Или хочешь сразу убиться в хлам? Тогда и доварить не успеешь.



– Точно, ты ж жмот, я помню, – но на этот раз не отпил, а лишь понюхал и завис, созерцая шкворчащее мясо.



– Хоть ты уже не гунди, какой из меня жмот? Иногда бываю домовитым, но это, чтобы потом было, что потратить.



– Да ладно, помню я, какие ты ночлежки выбираешь, когда не один сюда приезжаешь. Шоб вид на море и завтрак в номер.



– Для этого стоит иногда побыть домовитым.

Он поводил шумовкой в казане, отхлебнул из бокала и спросил:



– А вот скажи, домовитый, почему цветы – лучший подарок?



– Да хрен его знает, наверное, потому что бабы их любят.



– Да мало ли, что они любят, а дарим-то мы, в основном, цветы.



– Ну да, золото-брильянты – не на каждый день подарки.



– Да… Домовитый. Цветы красивые, дорогие, то есть она видит, что ты её ценишь, и их потом можно выбросить, никого не обидев. Вот подаришь ты шубу или, скажем, сумочку. Во-первых, вдруг ей не понравится, а вещь дорогая – выбрасывать жалко. Во-вторых, если всё-таки выбросит, ты же начнёшь интересоваться, почему не носит.



– А в-третьих – что она скажет мужу?



– Вот. Ты меня понимаешь. Наливай.

Удовлетворённо поцокав языком, он выложил в казан лук.



– Вот та-ак… Тут помешивать надо иногда, но это можно делать, не выпуская из рук бокала.

Я посмотрел на бегущие за окном облака и, забросив в рот очередной финик, спросил:



– А тебе никогда не дарили картину? Представляешь, да – открывается дверь, за ней – друзья семьи в количестве одной супружеской пары? Тебе протягивают завёрнутый в бумагу прямоугольник, ты распаковываешь, а там – картина в рамке, и у них лица такие счастливые с ожиданием твоей реакции, а ты тоже по правилам улыбаться должен, вместо спросить: «И куда мне эту хрень повесить?»



– Ага, а они ж – друзья семьи, то есть иногда в гости приходят и каждый раз будут искать глазами, где подарок. У меня одна такая есть – тут в прихожке висит, я так и сказал: «Дачу украшает, она там в интерьер удачно вписалась». А чё, я же не на голову ему надел. Но больше не дарят.



– Ну… За доброту.

Тем временем, настала очередь помидоров и, соответственно, ещё одной порции коньяку.

– Густой, гад. Плотный.



– И заходит хорошо, – ответил я, – вот это «ХО» на обложке своё дело знает.



– Да, чувствуется не карамель, а дровишки.



– Человечество, если разобраться – несуразность, внезапно возникшая на окраине вселенной, где вместо холодных камней или раскалённой лавы – этот вот уютный мир с закатами, рассветами, золотым осенним листком и букашкой на травинке. Не исключено, что люди – единственные среди всей этой бесконечности, кто способен изобрести коньяк, блюз и чашку кофе.



– Мммм-да… Он и вправду хорош. Эк тебя!



– Ты помешивай, помешивай, а не мешай мне формулировать. У меня, может быть, вдохновение от уважения к его возрасту.



– Жаль, руки заняты, за тобой записывать нужно.



– Не отвлекайся, просто запомни, что под хороший коньяк я афористичен.



– Щас, подожди, не говори шедеврами, пора перчик засыпать.

Через мгновение кухню наполнил аромат болгарского перца.

– Сколько, говоришь, оно должно готовиться?



– Сам ты «оно»! Часа три ещё с каким-то лихуем.



– А я точно доживу?



– А что заставляет тебя в этом сомневаться?



– Запах.



– А! Понимаю, самому нравится, вот подожди не умирай, щас специи пойдут и зелень. Замри, недостойный. Что порадует рецепторы обоняния лучше, чем сочетание чеснока и кинзы?



– Ты смеешь такое говорить в присутствии коньяка?



– Он в закрытой бутылке. Не услышит.



– Но ты же понимаешь, что этот запах мы ароматом дубовой бочки не перебьём.



– Не, если ты хочешь есть одни финики, я сейчас всё это выливаю нафиг и укушаемся коньяком.



– Дедушка ослеп, а не охерел.



– Вот. Наслаждайся. Дыши полной грудью, а я пока морковку с картошкой положу. Сейчас это всё закипит, мы его – на маленький огонёк и пусть часа три томится. Воду я не лью. Обычно, хватает жидкости, которая в мясе и овощах.



– Кстати, о жидкости…



– Ага, наливай.

Много лет назад Толик признался, что не любит своё имя: «То-о-олик», – представляешь? И так по нескольку раз в день. Ненавижу». С тех пор я стараюсь к нему по имени не обращаться. Да и смысла особого нет – когда мы с ним общаемся, как правило, рядом никого, а друг друга мы пока ещё ни разу не перепутали.

– Так вот, о жидкости, – продолжил я после пары глотков, – ты никогда не задумывался о разнице между коньяком и водкой?



– Ты ещё компот с минералкой сравни. Оба мокрые, но вкус разный.



– Я думаю, что дело не во вкусе. Водка, сука, честная, она для опьянеть. А коньяк – для посидеть долго и под разговоры.



– Ага, как проститутка и жена.



– Ну да, и по уровню цен сопоставимо, проститутка по-любому дешевле, чем постоянная женщина.



– По-любому.



– Так вот, если у коньяка мы с тобой сейчас вот что-то выгреваем и вынюхиваем, то водка идёт сама по себе, но под хорошую закусь. Насчёт вкуса ты всё ж таки прав, но вкус водки – в закуске. Вот, когда ты капусточкой хрустеть начинаешь… А? Почувствовал?



– Ну тебя нафиг, я сейчас за водкой побегу.



– Не, в нашем возрасте такие смеси предосудительны. Ты представляешь, как завтра будет болеть голова? Мы же уже одну бутылку почти приговорили.



– А почему, кстати, её не выдерживают в бочках?



– Так она ж и так вкусная с капусточкой-то. А представляешь, какое говно – первоначальный вискарь, что его в чистом виде пить невозможно настолько, что, пока им какую-нибудь бочку не вымоют, не употребляют.



– Да он и после – не фонтан, как и коньяк какой-нибудь дешёвый. Двенадцать лет. Не меньше! Чтобы из скотча получилось что-нибудь съедобное без льда или колы.



– Так вот и нет в нашем отечестве идиотов, которые будут хранить водку в бочке, вместо того чтобы её сразу выпить.



– Правильно, водку измеряют не бочками, а ящиками. Давай уже, разливай, что там осталось, мне не терпится следующую открыть, раз уж ты сегодня притащил четыре бутылки коньяка, а не пару ящиков водки на те же бабки.



– Ага, и я после этого жмот.



– Ну а кто? Не я же.



– Ну да, два ящика мы бы за сегодня не выпили, а мне завтра уезжать, то есть ты хотел за мой счёт водярой запастись.



– Не боись, не пропала бы.



– Я в этом просто уверен.



– Ну… За красоту.



– Давай.




Вторая бутылка




Пригубив начало второй бутылки, мы как-то одновременно захотели на воздух, там собиралось за холм вечернее солнце.

– Красота, говоришь?



– А то! – Толян вытянул руку и посмотрел на светило сквозь бокал, – неимоверная. Но ты знаешь, недавно Дюша приезжал со своей женщиной. Ты же жену его видел?



– Модельку?



– Ага, так вот – ну совсем не то. Там и сиськи, и лицо, ну что я тебе говорю, одно слово – моделька. А эта – никакая просто, но Дюша по ней сохнет и разводиться собирается. Вот как так?



– Я знаю? Это ж ты её видел.



– Юморная она. Мы, пока тут сидели, я из-под стула не вылезал. И даже Дюше завидовать начал.



– Понятно. Красота, она постоянная, и то – до какого-то возраста, а вместе поржать – каждый день новое. Оно дорогого стоит.



– Это понимание с возрастом приходит. Когда начинаешь ценить не марку машины, а человека в ней.



– А коньяк-то и правда хорош. За тобой тоже можно начинать записывать.



С возрастом приходят многие вещи, артрит, например, понимание, опять же, а ещё – опыт, поэтому мы не оставили бутылку в доме, а взяли её с собой. И ей не так одиноко, и нам туда-сюда бегать не нужно.

– Вот смотри, ты греешь коньяк в руках, а он тебя – изнутри.



– Классная фишка, «симбиоз» называется.



– Да, человек одинок в этом мире, даже симбиоз только с выпивкой возможен, – Толик взглянул в сторону холма, из-за которого виднелся уже самый край солнечного диска, – хотя есть ещё женщины.



– Они живут рядом с человеком тысячелетиями, а мы так и не смогли их приручить.



– Ты же не первый день живёшь, ещё не понял, что это они нас приручают?



– Да, этот взгляд, ну знаешь, когда ты с ней в первый раз разговариваешь, а она уже поняла, что ты ей нравишься и вот прям настолько. У неё глаза так широко раскрываются, на щеках румянец и дыхание сбивается, и что бы ты ни говорил, она на всё согласно кивает.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/stanislav-kosarenko/shurpa/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения