Читать онлайн книгу "Зара"

Зара
Елена Воздвиженская

Елена Вакуленко


Её волосы пахнут мёдом и душистыми травами. Полевые цветы склоняют перед ней головки, а ночные туманы шепчут свои тайны. Мягким ковром стелются мхи под её ногами, а глаза её, цвета болотной ряски, видят то, что незаметно остальным. Лесные деревья обнимают её руками-ветвями, оберегая от зла. В этом лесу, что начинается сразу за её избой, ей знакомы все тайные тропки и поляны. Она ведунья. Её зовут Зара. И этот дар перешёл ей от бабушки по имени Иля…





Зара



Елена Воздвиженская

Елена Вакуленко



© Елена Воздвиженская, 2022

© Елена Вакуленко, 2022



ISBN 978-5-0055-6699-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




Глава 1. Ведьма в деревне


По пыльной деревенской улице, подхватив свои юбки и пустую корзину, неслась сломя голову, местная сплетница и ненавистница всех людей, Степанида. Лицо её выражало одновременно и ужас, и предвкушение радости от того, какой эффект должна будет произвести на односельчан её новость. Она размахивала руками, подгоняя сама себя, ибо терпение её уже было на исходе. Бабы, собравшиеся на своём излюбленном для разговоров месте – у колодца, удивлённо и непонимающе глядели на приближающуюся к ним полную, краснолицую женщину.

Степаниду в деревне не любили, была она себе на уме и на язык очень уж погана. Лишь только начиналось лето, пропадала она целыми днями в лесу, собирала грибы, цветы да ягоды, а после бегала продавать их на станцию, что располагалась неподалёку от деревни. И все знали, если Степанида сходила в лес, то после неё можно было уже не идти, делать там было нечего, ведь она всё вырывала с корнем. За то и не любили её, мало того, что вредной бабой была она, так ещё и разрушительницей всего живого.

Тем временем Степанида подбежала к колодцу, выхватила у одной из женщин ведро, умылась свежей колодезной водицей, напилась, и с придыханием вымолвила:

– Ведьма вернулась!



Женщины ахнули, одни замолчали, другие принялись креститься, все с ужасом смотрели на Степаниду. Они понимали, что если вернулась ведьма, то значит быть мести. Наконец, бабы подхватили свои вёдра, кто полные, кто пустые, и ринулись на окраину деревни, где почти у самого леса стояла изба той самой ведьмы, что погибла десять лет назад. И погибла она по вине односельчан.

Подбежав к дому, бабы всей толпой ввалились во двор. Ограда, окружающая избу и двор, уже покосилась, и местами упала, всё кругом заросло лопухами, да крапивой с лебедой в человеческий рост. Пчёлы жужжали лениво над сиреневым клевером, пахло тёплым, нагретым солнцем, деревом и травами. Крыша дома немного просела, но сам он был ещё добротный, и стоял довольно крепко. Женщины молча встали напротив крыльца, не решаясь войти в избу, замерли.



Почти тут же послышался скрип отворяемой двери, и на потемневшее от дождей и снегов крылечко с деревянными столбцами и резными перилами, вышла молодая женщина. Она была очень красива. Чёрные, как вороново крыло волосы её, спадали кольцами на плечи и грудь, зелёные пронзительные глаза, огромные и неземные, смотрели прямо и смело, и взгляд их, казалось, проникал прямо в душу, изгиб губ был строг и изящен, нос с небольшой горбинкой ничуть не портил лица, а напротив придавал ему величавость, стройная и высокая, шагнула она навстречу толпившимся женщинам. Вслед за нею на крыльцо выбежала девчушка, лет двух-трёх, как две капли воды похожая на женщину, а за нею вышел неторопливо огромный чёрный пёс и, встав возле хозяек, раскатисто и глухо зарычал.



Бабы невольно вскрикнули и попятились назад. Вся троица, что стояла перед ними на крыльце, была похожа друг на друга – чёрные, как смоль, волосы у женщины и девочки, и такого же цвета шерсть у собаки, зелёные глаза, сверкающие как блики солнца на речной глади в жаркий полдень. Женщина взглянула на них с удивлением, прищурив глаза, девочка – с любопытством, засунув маленький пальчик в рот, и склонив набок головку, собака же оскалила зубы.

Кто что в эти минуты подумал из собравшихся баб, можно было прочитать по их лицам – вся гамма чувств, от радости до страха, играла сейчас в их глазах. Степанида же, спрятавшись за спины женщин, выглядывала одним глазом на троицу, и была объята ужасом.



Вдруг девчушка спустилась вприпрыжку с крыльца и направилась к женщинам, что сгрудились у калитки. Те закрестились, кто-то выставил вперёд себя вёдра, иные отпрянули назад, девочка же, дойдя до толпы, остановилась и, всё так же держа пальчик во рту, принялась с любопытством разглядывать женщин.

И тут, растолкав остальных, вышла вперёд Мария, самая добродушная женщина в деревне, добрее её и найти-то, пожалуй, было сложно. Она лечила животных, подбирала всех собак и кошек, выхаживала их, людям помогала, каждому, чем могла, кому огород вскопать, кому за дитём приглядеть, кому картошку прибрать. Все Марию звали на подмогу, а она никому не отказывала. Вот только судьба у Марии непростая была.



Родители её погибли, когда она совсем малюткой была, и воспитывала её старенькая бабушка. Выросла Мария, вышла замуж, жить бы да радоваться, да только и тут её горе поджидало – муж её, Василий, не успел прожить с молодой женой и года, как война началась и забрали его на фронт. Родила Мария сына через три месяца, как Василий ушёл воевать, отраду свою единственную и кровиночку берегла пуще зеницы ока. И вырос сыночек Серёженька матери на радость – такой же отзывчивый да приветливый, к людям ласковый, на помощь ближним скорый, такой же светленький да голубоглазый, как и мать. Муж же Марии так и не вернулся с фронта, пропал без вести. А теперь вот уже три месяца, как не было от Сергея из армии никаких вестей, извелось сердце её материнское, не находила она места, и плакала ночами в подушку от тревоги за сыночка родимого.



– Миленькая ты моя, – обратилась Мария к девчушке, – Ты голодная, небось? Держи-ка пирожок, ягодка моя.

С этими словами Мария откинула край белой косынки, покрывающей плетёную корзину, которую женщина держала в руках, и извлекла из неё румяный, горяченький ещё пирожок, от которого исходил такой ароматный густой дух, что стоящие рядом бабы сглотнули слюну и почувствовали, как в животах у них заурчало. Мария как раз собиралась отнести свою выпечку старенькой бабке Пелагее, что жила одиноко на другом краю деревни, а тут вдруг у колодца остановилась с бабами поболтать, да и пошла с ними к дому ведьмы, когда прибежала Степанида с новостью.



Девочка протянула ручку к пирожку и в тот же миг собака, сорвавшись с крыльца, подскочила к ним и, зарычав, встала между девочкой и Марией. От страха Мария отскочила назад, уронив пирожок на траву, и спрятала руки за спину. Собака же обнюхала пирожок, взяла его осторожно в зубы и, повернувшись к малышке, протянула его той. Та рассмеялась, и, взяв поджаристый и вкусный пирожок у собаки, принялась с аппетитом его жевать.

– Ну, вот и хорошо, – улыбнулась Мария, – Вот и ладненько.

Остальные бабы молча наблюдали за происходящим. Мария же достала из корзины второй пирожок, и, положив его на траву, сказала:

– А это для собачки, вот уж верный друг, надо такого непременно угостить!

Собака понюхала пирожок и одним махом, не жуя, проглотила его.



И в эту минуту с крыльца вдруг раздался голос молодой красивой женщины, что обращён был к Марии:

– Ты не переживай, с сыном всё хорошо будет, сегодня письмо получишь. Он на учениях был, вот и не мог писать тебе. И, вообще, скоро он домой вернётся. И с сегодняшнего дня жизнь твоя поменяется. Не будет больше никаких напастей ни у тебя, ни у твоих потомков. Всё будет у тебя хорошо.

Бабы вздрогнули, и снова начали креститься, а Мария заплакала, прижав к губам кончик платка.

– Спасибо тебе большое, доченька, – поклонилась она женщине в ноги, и, продолжая плакать, погладила девочку по голове. Собака на этот раз уже не зарычала, лишь молча смотрела на Марию.

– Лисёнок, пойдём в дом, у нас много дел, – обратилась женщина к девчушке.

Та весело засмеялась и побежала к крыльцу. Женщина подхватила её на руки и посмотрела на собаку. Та сидела не шевелясь, и всё также пристально наблюдала за столпившимися бабами. Женщина свистнула коротко, и лишь тогда собака тяжело поднялась, и медленно направилась к дому. Хлопнула дверь, и все трое скрылись в избе.

Бабы всё также продолжали стоять у калитки, ни живы ни мертвы, и молчали.

– Ну, что стоим, идёмте, – заговорила Мария, – Никакая она не ведьма, человек, как человек.



Все развернулись и пошли со двора. Мария вышла последней и, прикрыв калитку перекрестила её, благословив. Всю дорогу до колодца бабы молчали, и лишь дойдя до своего любимого места, загомонили все разом.

– Что ж это такое делается-то? Да как жить-то теперича станем?

И только одна Мария стояла молча и тихо улыбалась своим мыслям, на сердце её впервые за много недель стало спокойно и радостно.

Вдруг, впереди, на дороге, показалась почтальонша Верочка на велосипеде. Она неслась со скоростью ветра, и, размахивая конвертом, кричала:

– Мария! Мария! Письмо!

Подкатив прямо к бабам, и, подняв клубы пыли, она резко затормозила и вручила Марии конверт, счастливо улыбаясь и поджидая, что же скажет Мария, что за весточку ей прислали. Мария взяла конверт трясущимися руками, взглянула и увидела – солдатское! Она поспешно вскрыла его и принялась вслух читать, а бабы сгрудились вокруг и слушали.



– Здравствуй, дорогая моя мамочка! Ты прости, что долго тебе не писал. Наконец-то у меня появилась такая возможность. Письмо будет коротенькое, но уверен, оно тебя порадует. Сегодня мы вернулись с полевых учений. Потому и не мог я тебе писать. У меня всё хорошо. Я жив и здоров, чего и тебе желаю. Меня представили к награде за спасение утопающих. Дети нашего полковника купались в речке, и начали тонуть, а я как раз, надо же такому совпадению было случиться, проезжал мимо на машине с грузом. Увидев, что происходит, я остановил грузовик и кинулся в воду. Слава Богу, оба ребёнка живы! За это меня наградили, и теперь досрочно отпускают домой. Скоро я приеду, и всё у нас будет хорошо, станем мы с тобой жить да поживать. Целую тебя, мамулечка, и обнимаю. До встречи. Твой сын Сергей.



Бабы ахнули, а Никифоровна сказала:

– Ну всё, бабы, готовьтесь, что-то будет…




Глава 2. Тайна бабушки Или и знакомство с Иваном


В этот вечер большая деревня, раскинувшаяся между бескрайним лесом да полями золотыми, меж лугов, что пёстрым лоскутным одеялом простёрлись кругом, да холмов зелёных, гудела…



Мужики, вернувшиеся с работы, и собравшиеся на своём излюбленном месте, а было это бревно под окнами одного из домов, куда сходились они по вечерам, чтобы выкурить самокруточку, да обсудить насущные дела, молчали, потому что не было возможности вставить хоть слово в бесконечный поток, льющийся из уст их жён. Те трещали без умолку, перемывая на все лады нынешние новости, всё, что случилось нынче за день, главной же новостью, конечно, было то, что вернулась ведьма. Мужики качали головами, слушая баб, да глядя друг на друга, и каждый думал об одном, что же будет теперь, с появлением новой ведьмы в их деревне.



***



А тем временем в доме ведьмы шли самые обычные хлопоты, жизнь шла своим чередом. Приехавшая молодая женщина мыла окна и стирала занавески, натирала песком до желтизны доски пола, перетряхивала одеяла и перины, «жарила» на солнце подушки, и перемывала старую посуду в буфете. Женщину звали Зара или Зорюшка, как нежно звал её любимый муж Иван. Девочку, дочку женщины, звали Алиса, Лисёнок, так они с Иваном звали свою малышку. Ну а пса, огромного, чёрного, как ночь, но очень доброго и преданного, с глазами, похожими на две спелые тёмные черешни, звали Нуар, что в переводе с французского означает «чёрный».



Преданности этого пса мог позавидовать любой заводчик, до того это большое лохматое существо грозного вида, было ласковым и трепетно любящим своих хозяек, в особенности же Лисёнка, от которого Нуар не отходил ни на шаг, считая своим долгом охранять и стеречь человеческого дитёныша. Нуара Зара подобрала на улице крохотным, беспомощным, слепым кутёнком, брошенным под деревом погибать от голода и жажды или диких уличных собак. Нуар уже умирал, но Зара выходила его, выкормила, и из маленького щенка вырос крепкий здоровый пёс, всем своим собачьим сердцем преданный Зорюшке.

Зара хлопотала по дому, а Лисёнок топала пухленькими ножками по чистым половицам, лопотала что-то на своём языке, выражая то удивление, то восхищение, разглядывала новое своё жилище, по привычке засунув палец в рот, и радовалась всему, как могут радоваться лишь чистые душою люди или маленькие дети. Нуар неотступно следовал за Лисёнком по пятам, карауля каждый её шаг и не отвлекаясь ни на минуту.

Зара отжимала тряпку, а мысли её путались, она была в смятении, женщина не знала, что будет теперь с нею и с её дочкой, как сложится их жизнь в этой деревне. Ей было страшно, она не привыкла ещё к тому дару, который перешёл к ней от бабушки – дару предвидения, вещих снов, предсказания и всего того, что было у её бабушки. А именно в её дом в деревне Зара и приехала.



***



Жизнь Зары была ничем не примечательной до этого. Сколько она себя помнила, она жила с мамой в городе. К бабушке в деревню они никогда не приезжали, почему – того Зара не знала, мама никогда не говорила с ней на эту тему. Зара не сильно страдала от этого, хотя и не могла понять и недоумевала, когда девочки, её подружки, рассказывали о своих поездках к бабушке и дедушке, о походах в гости к дядям и тётям. У всех были папы, тётушки и дядюшки, бабушки и дедушки, а у Зары же была только мама. Но Зара никогда не чувствовала себя обделённой, потому что мама любила её так сильно, что любовь её покрывала всё сполна. Да и Зара отвечала ей тем же. Так и жили они вдвоём, тихо и спокойно.

Мамы не стало в одночасье. Она умерла от быстротечной болезни у неё на руках, сказав последнее своё напутствие:

– Доченька, возвращайся в деревню, где жила бабушка. В шкафу на верхней полке, позади белья, спрятана шкатулка. Там лежит всё, что тебе нужно, откроешь её и всё поймёшь.

Зорюшка была удивлена таким словам. Мама никогда не говорила с ней ни о бабушке ни об отце, который ведь всё-таки должен был у неё, Зары, быть.



После похорон Зара вернулась в опустевшую квартиру, и села обессиленно на диван. Она была растеряна и подавлена, но жизнь продолжалась и нужно было жить, вопреки всему. Разговор о шкатулке был забыт в тревоге и скорби этих недель. На сороковой день Зара увидела странный сон. Она шла по большой, широкой дороге, а впереди, стояла красивая женщина, похожая на неё саму и её усопшую маму. Те же волнистые, чёрные, как смоль волосы, те же пронзительные зелёные глаза в которых горели изумрудные искорки, та же стать и улыбка.

Когда Зара подошла ближе, то увидела, что женщина держит в руках пышный букет из цветов и трав. Каких только красок не было в нём! И жёлтые, крупные и круглые словно солнце, шары, и белые мелкие, похожие на россыпь звёзд на Млечном пути, крупинки, и голубые, как летнее безоблачное небо колокольчики, и малиновые, как ягоды, остролистые соцветия, и множество ещё всяческих растений. Женщина протянула букет Заре и та бережно взяла его из её рук. Женщина улыбнулась, обняла её и сказала ласково:

– Приезжай, внученька. Я жду тебя.

Зорюшка взяла этот букет и словно огонь обжёг её ладони, она вздрогнула и проснулась.



В это же утро Зара вспомнила, что мама говорила ей про какую-то шкатулку. Девушка начала искать в шкафу и нашла на одной из полок необыкновенно красивую деревянную коробочку, всю расписанную узорами. Взяв её в руки, Зара открыла её и увидела листы бумаги, сплошь исписанные витиеватым маминым почерком. Она прошла к дивану, села и, не в силах сдержать волнения, принялась читать.

На этих листах мама рассказывала ей о том, что бабушка её – ведунья, что мама сбежала из деревни, не захотев принять её дар, и что дар этот передаётся в их роду по женской линии, что рождаются у них только девочки и только по одному ребёнку. Бабушка лечила людей, животных, злых – наизнанку выворачивала, выводила на чистую воду, добрым же людям помогала. Зара долго сидела на диване без движения, положив листы на колени, и молчала, размышляя о том, что только что узнала, вспоминала свои сны, которые сбывались, предчувствия и прочее, чему раньше она не придавала значения, теперь-то она поняла, откуда всё это было.

Тихо ступая, к Заре подошёл Нуар и положил голову ей на колени, заглядывая преданно девушке в глаза. Внезапно Нурик, как звала его Зара, забеспокоился, забегал по комнате кругами, принялся лаять и звать её на кухню. Поначалу Зара не реагировала на его волнение, думая, что пёс просит поесть, и продолжала сидеть на диване. Но когда Нурик схватил её за подол ночной рубашки и потащил из комнаты, Зара поняла – что-то не так, случилась какая-то неприятность.



Когда она вошла на кухню – весь пол уже был залит водой, которая покрывала щиколотки девушки. Зара ахнула:

– Я соседей затопила!

В ту же секунду в дверь со всей силы забарабанили и со стороны подъезда послышался мужской голос:

– Откройте, это соседи! Вы нас топите!

Зара бросилась к двери, совсем забыв от растерянности, что она в ночной рубашке, и распахнула её. На пороге стояли двое ребят.

– Это вы нас топите?

– Да, я, – чуть не плача, ответила Зара, – Простите меня, пожалуйста, у меня кран сорвало и я ничего не могу сделать.

Один из парней отодвинул её в сторону, забежал на кухню, и, быстро оценив ситуацию, спросил у Зары:

– Инструменты какие-нибудь есть?

– Плоскогубцы только, – робко ответила девушка.

– Сойдёт, тащите скорее!

Зара принесла инструмент и парень ловко перекрыл кран и остановил потоп.

– Теперь собирайте воду и вызывайте слесаря, – сказал он ей.

Затем окинул Зару взглядом с ног до головы и улыбнулся:

– А вы красивая!

И тут Зорюшка поняла, что она стоит в одной сорочке перед двумя молодыми людьми. Она вспыхнула, смутилась и побежала в комнату. Ребята же засмеялись и ушли. Когда она вернулась, в прихожей уже никого не было и входная дверь была предусмотрительно прикрыта.



***



В этот же день Зара возвращалась с работы с двумя полными сумками продуктов, так как всё, что у неё имелось ушло на поминки сорокового дня. И вдруг, в самый неподходящий момент, она споткнулась и уронила сумки, всё содержимое рассыпалось по мостовой. Зара поспешно принялась собирать продукты, как вдруг поняла, что ей кто-то помогает. Она распрямила спину и увидела того самого парня, который сегодня утром помог перекрыть ей кран.

– Здравствуйте, – улыбнулся он ей, – Что, опять у вас беда случилась?

– Здравствуйте, – ответила Зара, – Да, что-то день сегодня не задался с самого утра.

– Ничего, бывает, – кивнул парень, – А ведь мы с вами так и не познакомились. Как вас зовут?

– Меня зовут Зара, – улыбнулась девушка.

– А меня Иван. Ну вот и познакомились!

Иван подхватил тяжёлые сумки и последовал за Зарой. Легко взбежав по лестнице на третий этаж, и, подождав, пока девушка откроет дверь своей квартиры, он передал ей пакеты и сказал:

– Я к другу пришёл. Он под вами, на втором этаже живёт. Вы его сегодня затопили.

– Извините ещё раз, пожалуйста, – попросила прощения Зара, – Вы узнайте у вашего друга, Иван, сколько я ему должна за ремонт?

– Да бросьте, ничего не надо. Всё нормально.

С этого дня и началась их дружба, которая вскоре переросла в любовь, и уже через два месяца после знакомства Иван предложил Заре выйти за него замуж.




Глава 3. Замужество и страшные перемены


И вот отшумела свадьба Ивана и Зары. Все гости на торжестве были со стороны жениха, со стороны же Зары было лишь две подружки, да и всё на том. В мыслях Зара то и дело думала о своей маме, представляла, как бы она была рада сейчас за свою доченьку, как утирала бы слёзы счастья и благословляла молодых. Но как бы Заре не было больно и тоскливо, изменить судьбу и вернуть маму она уже не могла. Иван же, заботливо державший её за руку, успокаивал Зару одним только взглядом, одной лишь ласковой улыбкой, он всё понимал и оттого ещё больше разгоралась в его сердце искра любви к своей невесте, и желание стать для неё той стеной, той опорой, что так ей сейчас необходима.



После свадьбы Иван привёл молодую жену в родительскую квартиру, огромную, шикарную и дорого обставленную роскошной мебелью. Отец Ивана занимал высокую должность, но несмотря на своё положение, был он человеком добрым и простым. Мать же никогда не работала, поскольку была обеспечена всем, чем требуется, и мнила себя королевой, не меньше, столько в ней было гордыни и спеси. На Зару ещё при знакомстве она взглянула с прищуром, сверху вниз высокомерным насмешливым взглядом, в котором Зара ясно прочитала презрение к себе. И в дальнейшем при каждом удобном и неудобном случае свекровь показывала свою ненависть к Заре и то, что она ей не по нраву. Не стесняясь, прямо в лицо, называла она Зару ведьмой и нищебродкой, которая околдовала её единственного сыночка Ванюшку и навела приворот на него, чтобы тот женился на Заре.

Зара молча терпела упрёки и наговоры из любви к мужу. Не отвечала на злобные выпады свекрови, хоть и было ей очень больно и горько слышать такое. Сам же Иван часто ссорился с матерью, защищая жену, ему было обидно слышать про свою любимую такие злые слова из уст матери. Иван выговаривал матери недовольство, но мать всегда отвечала ему:

– Сынок, ты просто слеп, она околдовала тебя, вот ты и смотришь ей в рот, опомнись!

Иван лишь махал рукой и уходил в их с Зарой комнату.

– Что ты привязалась к девчонке? – упрекал отец Ивана свою жену, – Ну видно же, что они любят друг друга. Сын наш счастлив, что ещё нужно? А денег нам и своих хватает, зачем тебе богатая невестка? Да и не из деревни ли ты у нас сама родом, а?

Он улыбался:

– Быстро же ты, дорогая, забыла всё. Теперь коришь Зару за то, чего нет.

Супруга злилась и негодовала внутри, но ответить мужу не смела, понимая, что по сути он прав. Она, конечно же, ни за что на свете не призналась бы самой себе, что без него она никто, ничего не добилась, нигде не работала, не имела никаких талантов или особой красоты.



Иван работал на высокой должности у своего отца, получая хорошие деньги. Зара тоже продолжала работать и сдавала свою квартиру, хоть малая копеечка да всё шло в семейный бюджет. Так и жили, ни в чём не нуждаясь, не прося денег у родителей. Но и это тоже бесило свекровь, нет бы радоваться самодостаточности молодых, так и тут находила она повод для упрёков.

– Вот какой ты стал теперь гордый, – выговаривала она Ивану, – И не попросишь ничего у родителей, это она тебя от нас отваживает.

– Мама, да прекрати ты ерунду молоть, – отвечал Иван, – Просто мы с Зарой ни в чём не нуждаемся, на свои расходы нам хватает. А вам спасибо за крышу над головой, мы вам очень благодарны за жильё.

Мать лишь поджимала губы и обиженно уходила.



***



В один из дней Зара, вся светясь и сияя от счастья, сообщила Ивану радостную весть – скоро он станет папой. Иван был на седьмом небе от счастья, глаза его с любовью смотрели на жену, он подхватил её на руки и закружил по комнате. С этого дня и без того очень заботливый Иван стал обращаться с Зарой словно с фарфоровой статуэткой. Он берёг её и лелеял, приносил по вечерам букеты цветов и милые безделушки. Отец Ивана, узнав новость, тоже был безмерно доволен и с нетерпением ожидал того момента, когда он войдёт в важную должность дедушки. Свекровь же по-прежнему кривила губы и намекала Ивану, что ребёнок-то может и не от него. Зара всё так же терпела, но уже чувствовала, что терпению её приходит конец.



Всё закончилось одним вечером, когда свекровь нарочно толкнула Зару в прихожей, и та упала, ударившись животом об острый угол трельяжа. Она заплакала и согнулась от боли. На счастье как раз в это время домой вернулся Иван, и, увидев плачущую жену, сидевшую на полу, срочно вызвал скорую помощь. Врачи увезли Зару в больницу. Всё обошлось, но в эту квартиру Зара отказалась возвращаться. Иван легко согласился с женой, ему и самому надоели бесконечные стычки, и они решили переехать в квартиру Зары.

После переезда их семейная жизнь стала ещё краше и слаще, никто больше не мешал им косыми взглядами и злобным шепотком по углам, они расслабились и полностью отдались благоговейному ожиданию рождения ребёнка. И вот настал этот радостный день – Зара родила дочку. Имя ей дали Алиса.

– Ты будешь моей Зорюшкой, а доченька моим Лисёнком, – обнимая жену сказал Иван.

– Пусть будет Лисёнком, – целуя мужа в щёку, согласилась Зара.



После рождения внучки свекровь немного смягчилась. По крайней мере прекратила свои нападки и позвала молодых родителей обратно, мол, ваша квартирка маленькая и старая, а у нас и места много, да и я помогу во всём с малышкой. Иван поверил в перемены матери, ну а Зара же просто уступила просьбам мужа, и они вновь переехали в квартиру свёкров. Мать Ивана и правда пыталась помогать, однако стоило только ей взять Лисёнка на руки, как девочка заходилась криком, куксилась, принималась махать ручками и ножками, и плакала до тех пор, пока та не возвращала малышку обратно в кроватку или же не передавала в руки дедушки, папы или мамы.

И снова свекровь принялась говорить, что всё это проделки Зары, это она буквально с молоком передала Лисёнку ненависть к бабушке. Зара молчала, но понимала, что что-то тут не так и свекровь её тёмная женщина. Возможно она сама занималась колдовством, коль пыталась уличить в этом Зару.



***



Шли дни, Лисёнок росла, ей уже исполнилось два годика. И вот однажды вечером Зара приготовила вкусный ужин и ожидала возвращения любимого мужа, играя с доченькой. Когда свёкор и муж пришли с работы и все сели за стол, Зара разложила по тарелкам салат и налила суп. Однако свёкор извинился перед Зарой, ответив, что уже плотно поужинал в ресторане с заграничными клиентами, и просто пил чай. Свекровь же никогда не ела то, что готовила Зара, но лишь то, что готовила их домработница.

Семья ужинала, все, кроме свекрови, смеялись и шутили. Зара держала на руках малышку, Лисёнок жевала песочное печенье и забавно собирала крошки маленькими пальчиками, складывая их в блюдечко. Нуар ходил тут же рядом, ожидая лакомого кусочка со стола. И вдруг, Иван подавился пищей, закашлялся, и тут же повалился со стула на пол. Зара закричала страшным голосом, подскочила к мужу, и, перевернув его, принялась оказывать помощь, свёкор побежал вызывать скорую помощь. Те приехали быстро, но было уже поздно – Иван был мёртв. Свекровь исходила криком, заламывая руки и рыдая, то и дело она теряла сознание, и медики уложили её на диван и вкололи ей успокоительное. Лишь после этого она немного затихла.



Через три дня Ивана похоронили. А ещё через два дня свекровь предъявила, что это она, Зара, убила её сыночка, отравила его через еду. Хотя экспертиза и показала, что причиной смерти было даже не то, что Иван подавился пищей, как все думали, а то, что у него оторвался тромб. И тем паче не было никакого отравления.

– Не вините себя, – сказал пожилой врач, отдававший Заре заключение о смерти супруга, – Вы ничего не смогли бы сделать. Смерть Ивана была мгновенной.

Свекровь же ничего не желала слушать, и орала дни напролёт, что Зара ведьма и ей нет места на этом свете.




Глава 4. На новом месте


В эту ночь Зара не спала. Яркий свет уличных фонарей освещал роскошно обставленную комнату, где ещё совсем недавно, всего три дня назад, они целовались с любимым мужем, умилялись гримаскам свое маленькой доченьки, делились тем, как прошёл день у каждого из них, обнимались и смеялись, радуясь тому, как меняется не по дням, а по часам их Лисёнок. Как по вечерам, когда дочка засыпала, они выходили на уютный балкончик и любовались на звёзды, размышляя о тайнах жизни и удивительных поворотах человеческих судеб или просто молчали, глядя на Млечный путь, и держа друг друга за руку. Они думали, что впереди у них целая жизнь – длинная, полная событий и, конечно же, счастливая. Они не знали, что ждёт их в скором времени, какой ужасный удар, какую горькую участь приготовил им рок.



Сейчас Зара лежала в постели одна, и место Ивана было холодным, она провела ладонью по непримятой простыне и заплакала – вот она и стала вдовой. Перед глазами Зары проплывала вся её жизнь, которая, как она думала, закончилась со смертью супруга. Она видела себя маленькой девочкой с косичками, беззаботно прыгающей в резиночки на дворе, смеющейся над шутками подружек, видела свою милую маму, которая встречала её по вечерам с учёбы, и кормила вкусным ужином, видела их с Иваном свадьбу и себя в подвенечном платье, и, как вспышка – Иван, падающий со стула, хрипящий и ослабевший, и она над ним с искажённым от крика ртом.…



– Я осталась совсем одна в этом мире, нет у меня больше поддержки, не на кого мне надеяться. Есть лишь моя доченька, за которую я в ответе, – думала Зара, глядя в окно, и свет фонарей множился в каплях слёз, дрожащих на её ресницах. Она подошла к кроватке, в которой мирно посапывала крошка Алиса и улыбнулась:

– Всё у нас будет хорошо, моя родная, всё будет хорошо.

Она склонилась к тёмной макушке и поцеловала сладкие волосики дочки, пахнущие молочком и счастьем – их с Иваном счастьем. И пусть они не прожили его в полную мощь, совсем ничего отмерила им судьбина, но у неё остался плод их любви и надежды, и значит часть Ивана навсегда с нею рядом.



На следующее утро свёкор уехал на работу, а свекровь ушла по магазинам. Решение пришло молниеносно. Зара побросала в дорожную сумку вещи, свои и Лисёнка, приготовила им немного еды с собою в дорогу, быстро одела дочку и, призвав негромким свистом верного своего пса Нуара, вышла из квартиры, захлопнув дверь, которая закрывалась сама. На трельяже в прихожей, под связкой ключей от квартиры, осталась лежать записка:

– Я ухожу. Не ищите меня.



***

Зара чётко понимала, что дорога у неё теперь только одна – в деревню, где жила когда-то её бабушка, которой не было в живых, но дом бабушки наверняка был ещё пригодным для жилья. Оставаться в городе, где её могли бы найти свёкры, Зара не желала. Слишком сильна была боль от постоянных оскорблений свекрови, которые Зара терпела только ради мужа несколько лет. Деньги у Зары были. Те средства, что она получала от сдачи своей квартиры, она не тратила, Иван велел ей копить их:

– Вдруг когда-нибудь пригодятся. А на жизнь нам и так хватает.

Вот они и пригодились, сумма получилась внушительная. К тому же буквально неделю назад жильцы внесли очередной платёж на год вперёд, и теперь Заре в любом случае идти было некуда, кроме как туда, куда велела ей посмертная записка её матери – в бабушкин дом.

Когда Зара приехала на вокзал, то узнала, что автобус в нужную ей деревню отходит через пятнадцать минут. Она успела как раз вовремя. Небольшой автобус мчал Зару с Лисёнком на руках по пыльной дороге, подскакивая на ухабах, мотор урчал равномерно и нараспев. Автобус вёз их в неизвестность, в новую жизнь. Что-то их ждёт там?…



***



Зара вспоминала всё это, вытирая пыль, натирая окна и вытряхивая половички. В бабушкином доме было уютно и чисто, все вещи хозяйки остались на своих местах, словно та отлучилась ненадолго, и вот-вот вернётся. Лишь только слой пыли, лежащий на мебели и подоконниках, говорил о том, что тут уже давно никто не бывал. Зара оторвала доски, которыми заколочены были окна, и тут же солнечный свет проник в дом, заиграл весело на чистом полу, на полосатых половичках, пробежал по стене и замер на дверце буфета. Тёплый ветерок раздул занавески, словно паруса, и ворвался в избу свежим ароматом трав и цветов, сырой, после утреннего дождя, землёй, а ещё душистым коровьим духом, таким непривычным, но отчего-то очень приятным для Зары, словно всю жизнь она только и дышала этим деревенским воздухом.



Лисёнок, быстро перебирая ножками и смеясь, топала по комнатам, бегая с удивительной лёгкостью и радостью, ничего не боясь в новом жилище. Нуар, как верный сторож не отходил от девочки ни на шаг, неспешно шагая за ней из комнаты в комнату, и подталкивая её носом, когда та пыхтя и кряхтя перебиралась через высокие пороги. Зара полностью полагалась на такую няньку, и доверяла Нуару, зная, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не оставит Лисёнка, и с дочкой ничего плохого не произойдёт, пока преданный пёс рядом.



Так пролетел день. В обед заходили деревенские бабы. Правда, молчали только, стоя у калитки. Лишь одна из них, приветила Лисёнка и угостила пирожками её и Нурика. Зачем они приходили, Зара так и не поняла.

Опустились сумерки. Зара накормила дочку ужином, поговорила с малышкой, послушав её воркование, и уложила в кровать. Потом поела и сама с Нуаром, сидя у окна за столом, и глядя в сад. Вскоре и она легла в постель, Нуар же улёгся в дверях спальни, положив большую лохматую голову на могучие свои лапы, и внимательно следя глазами за хозяйкой. И вдруг, при свете луны, Зара увидела уголочек то ли какой-то картины, то ли фотографии в рамке, выглядывающей из-за шкафа.

Зара поднялась с кровати и, подошла ближе, просунула руку между стеной и шкафом, и потянула за уголок. Каково же было её удивление, когда с большой фотографии, а это оказалось именно фото в рамке, взглянула на неё она сама, только чуть постарше. Зара была потрясена до глубины души. Она перевернула рамку и увидела надпись. Это была её бабушка в тридцатилетнем возрасте и Зара была точной её копией.



Зара присела на стул, поставив фотографию на стол перед собою, и пристально вгляделась в портрет. Казалось, что бабушка тоже смотрит на неё, совсем как живая. И тут же у Зары в голове раздался вихрь слов, который пронёсся молниеносно, закружил, завертел, в глазах её потемнело и Зара вдруг поняла, что что-то произошло с нею. Она почувствовала, что она слышит то, что раньше не слышала. Множество звуков окружало её теперь, взамен прежней тишины, нарушаемой лишь песней сверчков в саду. Зара вскочила со стула, но тут же ощутила сильное головокружение, и схватилась за стол, чтобы не упасть. Нуар настороженно поднял голову и навострил уши, готовый в любую секунду вскочить и прийти на помощь хозяйке. Но Зара слабо махнула рукой, мол, всё в порядке, дружочек.



Она дошла до кровати и прилегла рядом с Лисёнком. Та сладко посапывала и улыбалась во сне. Спустя некоторое время слабость прошла, но Заре не спалось. Нуар тоже вздыхал и ворочался, видимо, и ему не спалось на новом месте. Когда она провалилась в сон, Зара и сама не поняла. Ей приснилась дорога, по которой она шла, а рядом с нею шла её бабушка и несла в руках большой букет полевых цветов. Бабушка улыбалась ей и показывала рукой куда-то наверх. Зара подняла глаза к небу и увидела огромную бледную луну, что висела над лесом и дорогой, заливая всё вокруг белым, призрачным светом, в котором плясали огоньки. Заре было тепло и приятно, она слышала голоса невидимых глазу людей, птиц и животных, доносящихся издалека, как шум волн, и понимала их.

Зара обернулась к бабушке, и увидела, что у той на плече сидит большой чёрный ворон, а возле ног трётся пушистый, толстый, и опять же чёрный, как сажа, кот. Зара захотела погладить кота, наклонилась и протянула к нему руку, но кот скользнул между ног, и спрятался за бабушкиной юбкой. Тогда Зара потянулась к ворону, но тот перепрыгнул на другое бабушкино плечо. Тут бабушка улыбнулась, ворон громко каркнул, кот в ту же секунду прыгнул к Заре на руки, а ворон перелетел с бабушкиного плеча на плечо Зары. И в это мгновение она проснулась.



За окном уже стояло раннее утро и было светло. Зара тихонько поднялась с кровати, подошла к окну, распахнула его створки, и вдохнула свежий воздух, напоённый прохладой росы и ароматом сирени, что цвела в палисаднике. На душе у Зары было так легко и спокойно, как не было уже очень давно, с того времени, как не стало её мамы. Нуар тихонько поскрёбся в дверь, Зара поняла, что ему нужно на двор. Она отворила дверь и вышла следом за псом сама. Вдруг Нуар побежал к калитке, и, понюхав воздух, залаял. Зара обернулась к нему, и увидела, что по дороге к их дому идёт какая-то женщина.

Она спустилась со ступеней, и, промочив босые ноги холодной росой, подошла ближе. Приглядевшись, она узнала гостью. Это была вчерашняя женщина, та самая, что угощала их пирожками. Женщина остановилась у калитки в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, и не решаясь отворить, ожидая, что скажет хозяйка. Она волновалась – пригласит ли её ведьма в дом или оставит стоять на улице. Но Зара приветливо улыбнулась и дружелюбно сказала:

– Здравствуйте!

– Здравствуй, милая, меня Мария зовут. А тебя? – ласково спросила она.

– А меня Зара.

– М-м-м, какое у тебя имя красивое, – произнесла Мария.

– Да, – улыбнулась Зара.

– А ты кто ж, милая, будешь-то?

– Я? Человек.

– Это-то понятно, – кивнула Мария, – Да кем же ты приходишься нашей ведьме-то? Ой, прости, с языка сорвалось.

Мария махнула рукой и зажала себе рот ладошкой.



Зара усмехнулась:

– Да ничего, я всё понимаю. Я буду внучкой ей.

– Вот как, – протянула Мария, – Так может ты и людей лечить станешь, как бабушка твоя?

– Может и стану, – прищурившись, ответила Зара.

Сзади вдруг послышался топот маленьких ножек. Это Лисёнок, услышав разговор, прибежала поглядеть, кто к ним наведался. Она по своему обыкновению, засунув пальчик в рот и склонив набок головку, стояла и смотрела с любопытством на маму и Марию. Мария тут же заворковала с малышкой:

– Да ты моя крошечка, да ты моя миленькая, с добрым утром тебя,  погляди-ка кого я тебе принесла.

С этими словами женщина откинула платочек с корзины, что держала в руках, и извлекла из неё на свет Божий крохотного, тощего котёнка. Зара вздрогнула – котёнок был чёрным-пречёрным, ни одного белого пятнышка не было на нём, весь он был словно сажа, в точности, как кот из её сна.




Глава 5. Новые члены семьи и поход к бабушке на погост


Мария протянула котёнка девочке, и та, с восторгом глядя круглыми глазёнками, приняла малыша из рук женщины, и прижала к себе. Котёнок тут же уткнулся чёрным носишком в шею Лисёнка и громко замурлыкал. Нуар тоже подошёл поближе, обнюхал нового знакомого, лизнул его пару раз и улёгся у ног Лисёнка.

– Познакомились, – подумала Зара.

– Ну надо же, какой музыкальный! – удивилась она вслух, – Такой кроха, а мурлычет на весь двор! Как же нам назвать тебя?

Зара склонилась к дочке и погладила котёнка по чёрному пушистому боку. Тот замурчал ещё сильнее.

– Будешь Чернышом, – сказала Зара, улыбнувшись, – Ну, добро пожаловать в новый дом! Эх, мне ведь и покормить-то тебя нечем, дорогой.



– Ой, – спохватилась вдруг Мария, всплеснув руками, – Старая я дура, совсем забыла, ведь я вам молочка принесла! У вас теперь два дитёныша в доме, надо их растить да кормить. А молочко-то у моей коровки густое да жирное, коровка хорошая у меня, дойная, много молока даёт. А куда мне одной-то? Я теперь каждое утро вам стану молочка парного носить. Бери, милая, бери. А ещё я вам пирожков вот испекла, эти вот с черёмухой, эти с малиной. Вы-то пока ещё обустроитесь, не до того вам. Вот чайку и попьёте. А когда осень придёт, будем с калиной пироги печь – сладкие да вкусные.

Зара обрадовалась и подумала:

– Какое счастье, теперь и у Лисёнка свежее молочко будет, и Черныша есть чем кормить.

– Спасибо вам большое, Мария! А давайте вместе чаю попьём, – предложила она, – Пойдёмте в дом!

Мария приняла приглашение, но войдя в дом, вдруг замялась и с опаской огляделась вокруг. Это не ускользнуло от внимания Зары.

– Не бойтесь, присаживайтесь к столу.



Мария опустилась на стул, обводя взглядом комнату, и тут заметила фотографию бабушки, стоящую на столе.

Мария набожно перекрестилась, и, глядя на портрет, сказала:

– Прости меня, Иля, если чем когда обидела я тебя.

Зара вздрогнула и повернулась к Марии, но ничего не произнесла – никакой опасности не шло от этой женщины, она ничего не почувствовала, всё внутри неё было спокойно. Это был простой и открытый человек, который не держит камня за пазухой. И Зара свободно вздохнула.

– Давайте пить чай, – предложила она, разливая крепкий ароматный напиток по бабушкиным расписным чашкам.

За чаем Мария рассказала Заре как найти её дом, и велела приходить к ней в гости, и вообще, обращаться в любое время, если вдруг им с Лисёнком что-то понадобится, объяснила где находится магазин, и в какие дни приезжает ещё и автолавка, и сказала, что если Заре нужно куда-то отлучиться, то она с удовольствием поводится с Лисёнком.



Лисёнок же в свою очередь всё ластилась к Марии, вертелась возле неё, брала женщину за руку и перебирала её пальцы, да теребила завязки цветного передника. Забравшись к Марии на колени, она весело смеялась, что-то болтала на своём языке, трогала жёлтую ниточку янтарных бус на шее женщины, и прижималась к ней доверчиво и трогательно. Она сразу признала в Марии бабушку, которой у неё никогда в общем-то и не было. Мама Зары умерла до рождения внучки, а свекровь не сильно горела желанием общаться с девочкой. Вот дедушку Лисёнок любила, дед был для неё и лошадкой, и качелькой, и лучшим другом. Мария приголубила девочку, гладила её по волосам, обнимала и ласково говорила с нею.

– Ну что ж, мне пора, – наконец поднялась из-за стола Мария, – Пойду я. Приходите и вы ко мне в гости. Спасибо вам за чай!

У самого порога Мария обернулась, словно вспомнив что-то и сказала:

– А я ведь вчера-то и правда письмо получила от сыночка. Пишет он, что жив-здоров и скоро домой приедет, да ещё и с медалью. Спасибо тебе, дочка, за доброту твою. Ты такая же, как и бабушка твоя Иля.

И женщина снова поклонилась Заре в пояс.

– Всё у вас будет хорошо, – повторила Зара.



Нуар проводил Марию до самой калитки и, вернувшись в избу, лёг у порога, наблюдая за Лисёнком, и следя за тем, чтобы с ней ничего не случилось. Ведь он был самый большой и главный в доме, и чувствовал себя в ответе за хозяек. Лисёнок бегала по дому, играя с котёнком бумажным бантиком на ниточке, который соорудила Мария, а Зара принялась убирать со стола.



***



Прошла половина дня, все были заняты делами. И вдруг Зара поняла, что ей очень хочется пойти на кладбище, на могилку к бабушке, тем более, что Мария объяснила ей, как туда пройти. Зара позвала Лисёнка и Нуара, собрала кой-чего с собой и хотела было отправиться в путь, как Лисёнок вдруг принялась хныкать, она ни за что не хотела расставаться с Чернышом.

Пришлось взять с собой и нового жильца. Его посадили в корзину на мягонькое полотенчишко, и вся компания вышла из дома, и пошла по направлению к кладбищу. Всю дорогу Лисёнок бегала по полянкам, что окружали дорогу и резвилась, Нурик, волнуясь, бегал кругами вслед за девочкой, а та хохотала и старалась увернуться от мокрого собачьего носа. Зара же нарвала по дороге большой и яркий букет полевых цветов, коих росло тут великое множество, с тем, чтобы положить их на могилку бабушки.



И вот, впереди показался деревенский погост. Без труда Зара нашла бабушкину могилку, ноги словно сами привели её в нужное место. Ещё издалека она заметила, что на могильном кресте что-то есть. Когда они подошли ближе, то Зара поняла, что это молодой ворон, чёрный, как сажа. Она думала, что завидев их, он тут же улетит, однако птица продолжала прыгать по перекладине, не взлетая.

– Что это с ней? – подумала Зара, и тут же догадалась, что у ворона сломано одно крыло, оттого и не может птица улететь.



Могила бабушки стояла одинокая и печальная, ни цветочка, ни травинки не было на ней, лишь жёлтый, колючий сухостой торчал пиками из земли. Лисёнок поутихла, и по своему обыкновению засунув палец в рот, склонила головку и смотрела на крест и ворона, сидящего на нём. Нуар прилёг на тропке, положил морду на лапы, и печальным взглядом смотрел на этот холмик. Вдруг воронёнок каркнул, Зара протянула ему руку, и он тут же, нисколько не пугаясь и не смущаясь, перепрыгнул с креста на ладонь Зары, а затем примостился на её плече, устроившись поудобнее.

– Вот это да-а-а-, – произнесла Зара, – Вот тебе и сон в руку – котёнок, букет цветов, и ворон. Ну что ж, будешь жить с нами, а имя тебе даю Карлуша.

Зара принялась убирать могилку, вырвала весь сухостой, отнесла его к ограде кладбища, протёрла крест и скамеечку, что стояла рядышком, положила на холмик букет цветов и всё это время говорила и говорила с бабушкой, и казалось ей, что бабушка её здесь, рядышком, сидит на скамеечке, сложив руки на коленях, и ласково глядя на внучку с правнучкой, тихо отвечает Заре. Закончив работу, Зара присела на скамейку, оглядела могилку, и произнесла:

– Бабушка, я всё поняла, я всё буду делать, как ты скажешь.



***



Следующую ночь Зара спала беспокойно. Она не могла понять, что же ей так мешает. Снова во сне шла она по дороге, залитой лунным светом, в белом длинном платье, и снова впереди стояла бабушка. Это невозможно было передать словами, но Зара всей душой чувствовала силу, идущую от бабушки, ту, которую сейчас она хотела передать внучке. Зара увидела у бабушки в руках небольшую шкатулку и ленточку, выглядывающую из-под крышки. Зара захотела посмотреть что же там, внутри, она взяла из рук бабушки шкатулку, и только было начала её приоткрывать, как бабушка резко хлопнула по крышке и закрыла её, раздался стук, Зара вздрогнула и проснулась.



Она ласково посмотрела на дочку, что сопела рядом. В изголовье, прямо на подушке спал Черныш, на спинке кровати, восседая на металлической шишке, дремал Карлуша, а на полу у кровати чутко бдил Нуар.

– Три сторожа, – подумала про себя Зара, улыбнувшись, – И все чёрные.

Она потихонечку встала с кровати и оделась. Черныш не шелохнулся. Карлуша приоткрыл один глаз, переступил с лапы на лапу, и вновь задремал, Нурик приподнял морду и поглядел на Зару, а затем вновь положил голову на лапы.



На улице было прохладно и накрапывал дождь, небо, затянутое низкими, серыми тучами, хмурилось, и Зара поняла, что сегодняшний день им с Лисёнком предстоит провести дома. Только она было повернула обратно, как заметила в траве у калитки что-то белое. Подойдя ближе, Зара увидела, что это банка с молоком.

– Вот как замечательно! Испеку-ка я оладьев нам на завтрак. И Чернышу будет что поесть.



К тому времени, как Зара напекла целую гору горячих, с золотистой корочкой, пышных оладьев, дождь уже разошёлся вовсю и лил, как из ведра. Воздух пропитался влагой и на дворе пузырились большие лужи. Из спальни донеслась возня и появилось торжественное шествие – впереди ковыляла Лисёнок, потирая заспанные глазёнки кулачками, и что-то лопоча, следом за ней, путаясь у неё в ногах, бежал Черныш, дальше прыгал вприпрыжку Карлуша, а замыкал шествие Нуар, который шёл неторопливо и с достоинством. Увидев эту братию, Зара расхохоталась, до того умилительной была эта картина.



Зара усадила дочку за стол, налила ей в кружку молочка и положила в блюдце оладий, полив их сверху вареньем, принесённым Марией, насыпала Карлуше зёрен, налила молочка и Чернышу, который тут же, с удовольствием, принялся лакать, фыркая и чихая, и положила косточку и несколько оладий Нуару. Все с аппетитом позавтракали, глядя как по стеклу барабанят крупные капли дождя. В доме же было тепло и уютно.

И вдруг Зара ощутила необъяснимое чувство того, что сегодня ей обязательно нужно остаться дома – что-то произойдёт.




Глава 6. Сюрприз в подполе


После завтрака Зара решила до конца обследовать бабушкин дом, коль уж на улице нынче идёт дождь, и им с Лисёнком придётся провести этот день дома. Подумав, Зара поняла, что не была ещё в кладовке, на чердаке, и в подполе.



Оставив Лисёнка играть с Чернышом под присмотром Нуара, Зара решила начать с подполья. Она отодвинула половичок, лежавший на полу, и открыла крышку. Зара ожидала, что сейчас оттуда потянет сыростью, влагой и спёртым воздухом. Однако же, к её большому удивлению, из подпола повеяло теплом и приятными запахами. Она щёлкнула выключателем, что спрятался на стене комнаты, в углу, за шторой, и тотчас же в подполе зажглась лампа, и Зара с изумлением увидела, что там, внизу, находится ещё одна комната, вся уставленная баночками и склянками!

Женщина спустилась вниз по крепкой деревянной лестнице, и обнаружила, что подпол настолько глубок, что здесь можно спокойно стоять в полный рост. Она огляделась. В углу находился стол, на нём была ступка, несколько деревянных палочек и ложек, два ножа – большой и маленький, моток тонкой верёвки, и ручная мельница. Возле стола пристроились два стула.

По стенам развешаны были пучки сухих трав и цветов, кореньев и ягод, которые нисколько не испортились, и источали тонкий горьковатый аромат, а на многочисленных полках расположились банки с настоями и отварами. Зара поняла, что она откуда-то знает, для чего предназначена та или иная трава. Она не могла бы объяснить, откуда у неё это знание, но совершенно была уверена в нём.



На одной из полок Зара заметила толстую старинную книгу, покрытую слоем пыли. Она осторожно взяла её в руки, стряхнула пыль и открыла. На страницах, исписанных от руки красивым чётким почерком, находились рецепты всяческих отваров и сборов, мазей и болтушек. Присев на стул, Зара принялась изучать написанное. Пролистав всю книгу, она поняла, что здесь собрано не только то, что касается искусства врачевания травами, но и различные заговоры от насланной на человека порчи, болезни, от всякой ворожбы да колдовства. Но ни единого слова не было в ней о том, как навредить человеку – сделать присуху, навести остуд или порчу, сделать на смерть. Ничего, что несло бы зло.

– Нужно изучить эту книгу внимательнее, – подумала Зара, – Особенно те места, что заложены сухими веточками трав, будто бы нарочно. Словно это бабушка даёт мне некую подсказку.



Зара подошла к полкам, и начала перебирать баночки. На каждой из них имелась небольшая бумажечка с указанием для чего тот или иной отвар. «От кашля, от ломоты, от головной боли, от уныния»… Не было тут ни жабьих лапок, ни крыльев летучих мышей, ни сухих крыс или шкур змеи – одни лишь коренья да травы, что и требовалось доказать. Бабушка была не колдуньей, она была доброй ведуньей, которая помогала людям, и это ощущалось в каждом лепесточке, в каждой травинке, собранной с любовью и заботой.

Внезапно Зара услышала лай и ворчание Нуара, лай был незлобным, однако женщина поняла, что ей нужно подниматься наверх. Выбравшись из подпола, Зара направилась в дальнюю комнату, откуда доносилась возня. Дойдя до порога, она остановилась, и от изумления вскрикнула – на полу сидела Лисёнок, перебирая какие-то вещички, а Черныш крутился рядом и играл ленточкой. Сон снова оказался вещим! Ведь у дочки на коленях стояла та самая шкатулка, которую сегодня ночью она видела в руках у своей бабушки.



– Доченька, откуда ты это взяла? – вымолвила, наконец, потрясённая до глубины души, Зара.

Лисёнок тут же пролепетала:

– Вон там.

И показала пальчиком на пол возле комода.

Зара шагнула вперёд, и тут же нога её ушла вниз. Зара ойкнула, отскочила в сторону, и тут только заметила, что одна из половиц сильно прогибается, если наступить на неё, а если убрать ногу – тут же пружинит и возвращается на место, оставляя лишь крохотную щель, которую сложно было заметить, не знаючи.

– Вот оно что, – вслух протянула Зара, – Вот тебе и ленточка, вот и шкатулка.

Она подсела к дочке и принялась изучать содержимое деревянной коробочки, внутри лежали метрика рождения её мамы, фотография, на которой изображена была сама Зара, только совсем маленькой девочкой лет трёх, а ещё прекрасное старинное кольцо, дорогие серьги, и бусы изумительной тонкой работы. Набор был невероятно красив.



Внезапно в голове Зары промелькнуло, словно видение, воспоминание о сне, который приснился ей ещё в детстве, когда ей было лет девять. В том сне некто невидимый надел Заре на пальчик кольцо, сверкающее будто волшебное, разными цветами радуги, а затем неведомый голос произнёс:

– Это кольцо предназначено тебе, Зара. И носить ты его будешь всю жизнь.

Наутро Зара рассказала про этот сон маме, та как-то странно на неё взглянула и ответила:

– Ну что же, бывает, разное нам снится, подчас и вовсе чудное. Но это всего лишь только сон, доченька. Ты, наверное, книжек со сказками перечитала.

Тогда Зара быстро забыла этот сон. И вот сейчас перед ней лежало то самое кольцо из её сна, она сразу его узнала.



Зара взяла шкатулку из рук Лисёнка, подняла дочку на руки, и пошла на кухню. Вся компания тут же последовала за ними следом: Черныш с ленточкой в зубах бежал вприпрыжку, Карлуша перепрыгивал с предмета на предмет, а Нуар завершал шествие, как хранитель семьи, словно незримо заключая всех в свои объятия.

Зара накормила всю компанию обедом, и занялась игрой с дочкой. Остаток дня пролетел незаметно, и вот уже за окном опустились сумерки, тем более и день-то нынче выдался пасмурный, дождь до сих пор накрапывал, и лужи всё пузырились, означая то, что мочить будет ещё всю ночь. Лисёнок отчаянно зевала и потирала сонные глазки, и Зара умыла девочку, раздела, и отнесла её в постель.

– Мама, хочу сказку, – пролепетала Лисёнок, и Зара, взяв с полки книгу со сказками, которую они привезли с собой, легла к дочке в постель, и принялась читать. Лисёнок уснула уже на первой странице, а вот Заре не спалось. Она отложила книгу, погасила свет, и присела у окна. На улице было уже совсем темно.



– Что же мне делать? – размышляла Зара, – Как жить дальше? Как поступить с кольцом, серьгами и бусами?

Она думала о комнате в подполе, о бабушкиной книге, вспоминала Ивана, маму, и в душе её тоже шёл дождь и свинцовые серые тучи закрыли ясное небо.

Вдруг Зара заметила, что в спальне напротив что-то светится. Она испугалась:

– Неужели что-то загорелось?! Может шаровая молния влетела в дом?

Она вбежала в комнату и увидела, что это светится в темноте приоткрытая шкатулка. Зара откинула крышку – кольцо, серьги и бусы мерцали как звёзды во тьме ночи, завораживая этим неземным светом, чаруя и притягивая взгляд. Зара осторожно взяла в руки кольцо, подержала его, перекатывая из ладони в ладонь, а потом надела его на безымянный палец. Оно пришлось ей в самую пору, будто бы было сделано нарочно для Зары, село плотно, как влитое. Зара почувствовала, как покой и умиротворение наполняют её изнутри, мрачные мысли отступили, свинцовые тучи уныния и отчаяния уползли за дальний край небосвода, и ясная полная луна осветила ярким светом душу. Молодая женщина улыбнулась, прикоснулась губами к колечку и отправилась спать.



В эту ночь Зара спала спокойно, безо всяких сновидений. Ей показалось, что она только успела закрыть глаза, как тут же и открыла их. На улице уже было светло, дождь наконец прекратился, и за окном сияло солнце. Зара потянулась, поцеловала Лисёнка, и поднялась с постели, откинув одеяло. Взгляд её упал на свой пальчик с колечком – сейчас это кольцо было совершенно обычным, камень не переливался, кольцо не светилось, хотя и было очень красивым. Зара умылась и принялась хлопотать по дому.




Глава 7. Концерт Степаниды


Пока Зара приводила в порядок бабушкин дом, и обустраивала быт на новом месте, деревня гудела, как улей. От дома к дому бегала местная сплетница Степанида, и, сочиняя всё новые небылицы, пугала жителей россказнями о ведьме. Бабы кто верил, кто не верил в её выдумки, мужики отмахивались от неё, как от назойливой мухи. Но, когда она уходила, каждый про себя думал:

– Бегаешь? Значит боишься. Чувствуешь вину за собой.

Вслух же молчали, ждали, что будет дальше. А дальше случилось вот что.



В один из дней Зара решила, что пора сходить в деревню, осмотреться, познакомиться, да и продукты подошли к концу, нужно было заглянуть в деревенский магазин. Зара собрала Лисёнка, еле уговорив её оставить Черныша дома, велела Нуару стеречь избу, прикрыла калитку, и они с дочкой отправились по дороге, вдоль которой буйно росли пёстрые полевые цветы. Жёлтые соцветия пижмы яркими солнышками качались на высоких ножках, источая горький аромат, фиолетовые колокольчики и свечечки Иван-чая кивали головками вслед путницам, белые облака ромашек и тысячелистника млели под солнцем, алые гвоздички улыбались путницам, мышиный горошек оплетал всё сиреневыми своими лапками, и кругом разлиты были покой и благодать.



Зара с умиротворением смотрела, как Лисёнок бегает по дорожке, собирая цветочки, и напевая свою незатейливую песенку. Как же тут было хорошо! Заре очень нравилось в деревне, всё было такое родное и близкое, хотя, можно сказать, она и не была ещё собственно в самой деревне – дом бабушки стоял в стороне от остальных, почти у самой кромки леса, на отшибе, и до него практически не доносился шум и суета деревенских будней.



Но вот уже и показался невдалеке магазин. Зара поднялась по тёплым, деревянным ступеням, согретыми солнцем, и вошла внутрь, держа на руках Лисёнка. Магазин был небольшим, но, как и водится в деревенском магазинчике, весьма разнообразным на ассортимент. Тут были и полки с печеньем, конфетами, пряниками и сушками, и стойка с халатами, платками и платьями, и небольшая полочка с игрушками, и прилавок с хлебом и плюшками, и хозяйственный отдел с липучками для мух, гвоздями, краской, щётками, мылом, зубным порошком и прочим.

Зара огляделась. В магазине стояли несколько женщин и разговаривали. Увидев Зару они все разом замолчали и уставились на неё.

– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась она.

– Здравствуй, – не сразу, но всё же ответили женщины, после чего смущённо отвернулись, и принялись выбирать товар.



Зара встала в очередь, попутно разглядывая полки, и размышляя, что же ей нужно будет купить. И в этот момент дверь отворилась, и в магазин, словно бешеная муха, влетела, уже знакомая нам, местная сплетница. Поначалу она не заметила Зару, и принялась рассматривать полки, выбирая товар, но как только ей пришлось, соблюдая порядок, встать в очередь, она поняла за кем ей придётся стоять. И тут её понесло.

– А-а-а, – заверещала она, привлекая внимание, и стараясь нарочно говорить как можно громче, – И ты, ведьма, здесь, со своим ведьминым отродьем!

Зара молча повернулась к ней, и встала, глядя на Степаниду. Бабы в страхе отпрянули. Лисёнок же, по своему обыкновению засунула палец в рот, склонила набок головку, и внимательно рассматривала злую тётку, кричащую непонятные слова ей и её маме. А Степанида разошлась не на шутку:

– Чего ты припёрлась сюда, а? Что тебе тут надо? Бабка твоя никакого житья нам не давала, а теперь и ты станешь её дело продолжать, ведьма?!



Зара слушала и ничего не отвечала, лишь крепче прижимая к себе Лисёнка, а Степаниду всё несло. Лицо её, и без того всегда красное, стало и вовсе багровым, глаза превратились в маленькие чёрные точки, а изо рта брызгала слюна. Казалось, что вот-вот её хватит удар.

Зара готова была разорвать эту злую бабу на части, но что-то внутри сдерживало её. Зелёные, яркие глаза Зары потемнели от гнева. Руки сжались в кулаки. Вдруг взгляд её упал на кольцо – камень в нём стал чёрным, словно небо перед грозой, и Зара поняла, что оно впитывает в себя весь негатив, направленный на неё и её ребёнка, защищает их.



Долго ли ещё или нет продолжался бы этот концерт, но у магазина уже столпились люди, пришедшие за продуктами, и в недоумении глядевшие на Степаниду. Продавщице надоело всё это безобразие, и она прикрикнула на сплетницу:

– Так, а ну-ка прекратить этот бардак! Хватит тут устраивать представление! Пришла за покупками, так покупай и уходи, не задерживай мне людей, и концерт не закатывай.

– Я концерт закатываю? – тут же развернулась сплетница к продавщице, обрушивая свою ярость на неё, – Погодите, она вам ещё покажет, долго помнить её будете, как и её бабку! И это ещё только начало её проказ. Посмотрите, сколько воронья развелось в огородах, рассаду топчут, всё клюют, цыплят тащут. А значит что? Ведьма появилась!



Зара не стала слушать дальше её гадости, а развернулась к сплетнице спиной. Продавщица же дружелюбно обратилась к Заре:

– Что вам нужно? Давайте я вас отпущу, вы ведь с ребёнком.

Зара попросила у неё масла, хлеба, муки, крупы и карамелек для Лисёнка, та их очень уж любила, а после повернулась к своей обидчице, и тихим, но твёрдым голосом, сказала:

– А ты б здесь не стояла, а лучше бежала бы домой, у тебя там пожар случился.

Бабы остолбенели и закрестились, Степанида выпучила глаза, и уставилась на Зару, задыхаясь от собственной злобы. И пока она, словно рыба, выброшенная на берег, ловила открытым ртом воздух, подбирая слова для ответа, в магазин вбежал мальчишка, и с порога закричал:

– Пожар! Пожар! Горим!



Все кинулись к выходу, толкая друг друга и торопясь. Зара же спокойно рассчиталась с продавщицей и сказала ей:

– Не волнуйтесь, это не ваш дом горит, у вас всё хорошо. Спасибо вам большое за помощь.

Уже дойдя до двери, Зара вдруг развернулась:

– Вы не переживайте, скоро у вас будет ребёнок, о котором вы так мечтаете, у вас родится очаровательная девочка, и муж от вас никуда не уйдёт.

Продавщица оторопела и вспыхнула:

– Откуда вы всё это знаете?

– Сама не знаю, – ответила Зара, – Просто знаю и всё. Всё у вас будет хорошо.

Продавщица выбежала из-за прилавка и схватила Зару за руку:

– Спасибо вам!

– Не за что, – улыбнулась Зара, – До свидания!



Люди бежали по дороге, кричали «Пожар!», а Зара спокойно повернула к своему дому и пошла прочь. Когда они добрались до дома, Зара увидела, что входная дверь вся расцарапана изнутри – это Нурик пытался отпереть задвижку, чувствуя, что хозяйкам угрожает опасность, и что на них нападает злой человек. Зара присела рядом с Нуаром и, поцеловав его между ушей, обняла доброго пса:

– Дружочек мой, не бойся, меня никто не обидит, всё будет хорошо. Ты ж мой защитник, ты ж моя радость, самый лучший пёс на свете.

Нуар беспокойно обнюхал лицо Зары, и лизнул её в нос, затем подошёл к Лисёнку, и сделал то же самое. И только после этого, удостоверившись, что его хозяйкам ничего не угрожает, успокоился и пошёл во двор, чтобы вздремнуть в тенёчке после перенесённых им потрясений. Однако недолго ему пришлось отдыхать…



Зара принялась разбирать продукты, а затем взялась готовить обед, Лисёнок играла с Чернышом, сидя на половичке, как вдруг в дверь с силой постучали. Зара вздрогнула и подняла голову – с таким стуком не приходят с добрыми новостями. Стук был тревожным и отчаянным. Что-то стряслось.

Она направилась было к двери, как та уже сама распахнулась, и в избу влетела Мария. Она с порога закричала:

– Зарочка, родненькая, помоги! Я знаю, ты сможешь!

– Что произошло? – спросила Зара.

– Ох, да как же сказать-то тебе… Пожар ведь случился у этой поганки, что в магазине нынче на тебя нападала. Она и бабке твоей Иле покоя не давала, а теперь за тебя принялась. Но ты на неё внимания не обращай, близко к сердцу не бери. Злоба её душит да зависть. Ведь муж-то её всю жизнь твою бабушку любил, хотя она и старше его была по возрасту. А Степанида всю жизнь думала, что Иля его приворожила. Но мы-то все знаем, что не так это было. Иля она честная была. Зарочка, дорогая, помоги, пойдём скорее в деревню!

– Да в чём же дело-то? – спросила Заря.



И в то же мгновение в голове у неё пронёсся вихрь, словно видение увидела она то, что ей нужно взять с собою. Она схватила корзинку, бросилась в подпол, и начала быстро складывать разные баночки и склянки. Они будто сами шли к ней в руки, именно те отвары, которые сейчас должны были помочь ей в работе. Затем Зара резво поднялась наверх и сказала Марии:

– Вы только за Лисёнком присмотрите!

Мария тут же подхватила девочку на руки, и они, не затворяя двери, со всех ног побежали в деревню. Нуар поспешил за ними следом, толкнув лапой калитку.




Глава 8. Первое проявление дара. Спасение Вовки


– Беда случилась, моя дорогая, – на ходу, тяжело дыша, рассказывала Мария, прижимая к себе Лисёнка, и еле поспевая за Зарой, – Когда у Степаниды этой, будь она неладна, дом-то загорелся, все ринулись на помощь. В деревне ведь как, моя миленькая, какой бы человек ни был злой и вредный, а всё своя семья, земляк, следовательно надо помогать. Вот и побежали спасать – кто скотину, кто избу, кто добро стал выносить да подальше от огня таскать.

В общем, отстояли мы дом. А тут Степанида опомнилась напоследок, возьми да и скажи, мол, кот там у меня остался в избе-то. Ну, Вовка, сын председателя нашего, шестнадцать годов ему, и кинулся в дом, кота спасать. Мы все вроде и не спохватились даже, ведь пожар уже потушили, а тут балка возьми да и рухни. И аккурат, когда Вовка выходить начал. По голове его, сердечного, ударило. Ой, Господи, ты Боже мой, упал он, горемычный, лежит, как мёртвый. Люди в сельсовет побежали, скорую помощь вызвали, да только когда она ещё до нас доедет-то, Зарочка? Спаси мальчишку, ты сможешь, я знаю!



Зара ничего не отвечала, лишь вихрем неслась по дороге. Мария указала ей дом председателя. Возле него столпилось много людей, все переживали за Вовку. Завидев Зару, люди расступились и пропустили её. Лишь только она вошла в дом, как тут же, навстречу ей выбежала заплаканная женщина, и кинулась в ноги с криками:

– Зарочка, умоляю тебя, помоги нашему сыночку! Он ведь один у нас. Бабушка твоя ему родиться помогла, если бы не она, не было бы у нас нашего Вовки. А ты помоги сейчас, спаси его! Ты сможешь, я верю! Век тебе благодарна буду, так же, как и твоей бабушке.



Зара ничего не ответила, неведомая ей ранее внутренняя сила нарастала в ней, она чувствовала, как что-то древнее и могучее поднимается внутри, горит и жжёт её изнутри, и как руки её наполняются теплом и этой неизвестной ей доселе мощью, как кончики пальцев начинает пощипывать, будто сотни иголочек впиваются в подушечки, они немеют, а потом вдруг из рук её начал струиться такой жар, что казалось – прикоснись она сейчас к чему-то, и вещь тут же вспыхнет, и сгорит дотла. Зара глянула на свои руки, но ничего не увидела. Внешне всё было, как всегда, и лишь камень в её кольце начал переливаться всеми цветами радуги, как в ту первую ночь.



Зара подошла к мальчику, лежащему на полу, склонилась над ним и увидела, что вся его голова измазана была кровью, он еле слышно дышал, дыхание его было частым, а пульс тоненьким, как ниточка. Что было дальше, Зара и сама не смогла бы позже вспомнить. Как в тумане она видела себя со стороны, она водила руками над мальчиком, совершая какие-то чёткие движения, которых она раньше не знала. Она вливала в поданную ей чашку отвары из разных пузырьков, принесённых с собою, смешивала их, мочила тряпицу, и прикладывала её к ране на голове, из которой текла кровь. Она читала нараспев заговоры, слов которых она никогда раньше не слышала ни от кого и нигде не могла прочитать. Зара закрыла глаза, боясь их открыть, чтобы не исчезли вдруг эти слова из её головы, не пропали, не растерялись, не растаяли в воздухе, ведь тогда она уже не сможет помочь ребёнку.



Очнулась она лишь тогда, когда услышала голос:

– Ну всё, хватит, мне больно, не сжимай меня.

Она тряхнула головой, и увидела, что это говорит Вовка. Он открыл глаза и, морщась, смотрел на Зару. Кровь из раны на его голове больше не текла. Мать мальчика заголосила, и бросилась к сыну.

– Что, как, где, Вовка? Где болит, сыночек?

И тут же Зара услышала шум мотора и громкий говор людей на улице. Это приехала скорая помощь.

Зара вышла к воротам, и присела на лавку рядом с Марией, державшей на руках Лисёнка. Она прикрыла устало глаза и почувствовала сильную слабость внутри. Лисёнок тут же перелезла на колени к матери. Нуар подошёл, и лёг возле ног Зары, внимательно глядя на окруживших их людей. Врачи были в доме совсем недолго, почти тут же они вышли, неся на носилках Вовку.



Один из врачей, пожилой и седой мужчина, в белом халате, подошёл к Заре, на которую ему указали сельчане, и только хотел было заговорить, как словно чёрт из табакерки, из толпы выпрыгнула Степанида и заверещала:

– Это всё она, она сделала! Это она во всём виновата! Её и судить надо! Её давно изгнать надо из деревни, извести, как и её бабку!

Врач же, с недовольством взглянув на Степаниду, сказал спокойно:

– Если бы не эта молодая женщина, мы бы не успели вовремя к ребёнку.

Затем обратился к Заре:

– Ты молодец, если бы не твоя помощь, мальчик бы не выжил. Я не знаю, чем ты ему помогла, без лекарств и прочего, но ты всё сделала правильно. А сейчас он быстро поправится в больнице. Спасибо тебе.

И пожал Заре руку. Врачи сели в машину и уехали, оставив недоумённую Степаниду стоять столбом.



Зара тяжело поднялась со скамейки, взяла Лисёнка за руку, подхватила свою корзинку, и пошла домой. Нуар шёл сзади, охраняя тыл, и оглядываясь на людей, смотрящих им вслед. Чем ближе Зара подходила к своему дому, тем легче ей становилось, тем быстрее шагали её ноги. Когда они вошли в свою калитку, Зара уже полностью восстановилась, и не чувствовала никакой усталости. Радость и лёгкость переполняли её. Карлуша задорно каркнул, завидев хозяек, а Черныш тут же прибежал, и залез Лисёнку на колени, мяукая и ластясь. Зара налила им с дочкой чаю, и, присев за стол, улыбнулась – она была довольна собой, сегодня она спасла человека. Это был её первый урок, который преподала ей бабушка, и она выдержала его. Зара искренне радовалась, как школьница, получившая пятёрку за ответ. На душе у неё было спокойно и светло. Но она поняла, что с этого дня её жизнь переменится…



***



На следующее утро Зара проснулась от гудков машины на улице. Она быстро оделась и поспешила открыть дверь.

– Кто бы это мог быть? – удивлённо думала она.

Нурик тут же поднялся и пошёл вслед за хозяйкой. Черныш даже не открыл глаз, и продолжил спать на подушке в головах у Лисёнка, а Карлуша сидел над ними на своём любимом месте – металлической шишечке в изголовье кровати, и подсматривал за всеми через полуприкрытые, почти прозрачные веки.

Зара с Нуаром вышли за калитку, и она увидела, что это приехал председатель.



– Здравствуй, Зарочка! – с радостным приветствием шагнул он ей навстречу, – Здравствуй, милая!

– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ Зара.

– Меня зовут Владимир Николаевич!

– Очень приятно!

Председатель протянул Заре руку и пожал её.

– Я ночью вернулся из города, Вовку, сына моего, оставили пока в больнице, но с ним всё будет хорошо, сказали врачи. Спасибо тебе, дорогая моя, за то, что ты вчера сделала. Мы вовек твоей доброты не забудем. Можно пройти в дом?

– Конечно, – кивнула Зара.

И председатель, достав из машины две большие корзины, зашагал вслед за Зарой по тропинке к крылечку.



Войдя в дом, Владимир Николаевич поставил корзины на стол, и сказал бодрым голосом:

– Это тебе гостинцы от супруги моей!

Затем он прошёлся по дому, оглядел внимательно все комнаты, поцокал языком, простучал печку, заглянул в её устье, отметил про себя две щели на потолке в спальне, и деловито произнёс:

– Надо бы тебе здесь ремонт сделать. Дом большой, комнат много, а печка работает плоховато, перебрать её надо. Зима не за горами, лето быстро пролетает, не будет тепла в избе. Я тебе отличного печника пришлю, Степана Силантьевича, он у нас на все руки мастер, посмотрит твою печь. Ну, а я пойду, работы много. Спасибо тебе ещё раз за всё!



Зара вышла вслед за председателем во двор. Но тот не спешил уходить, а прошёлся по двору, заглянул за дом, в сарай, и в баню, увидев покосившийся штакетник и высокий бурьян вокруг, покачал головой, а потом спросил:

– Ну, как живётся-то тебе у нас, дочка? Всё хорошо?

– Всё хорошо, – ответила Зара, – Я ни на что не жалуюсь. Спасибо!

– Да-а-а, – почесал Владимир Николаевич за ухом, – Ну, ничего, мы сделаем так, что тебе будет ещё лучше! Всем чем могу, я тебе помогу. Ты живи и никого не бойся. А будут вопросы – обращайся, не стесняйся.

А потом подошёл к Заре вплотную, крепко обнял её и сказал:

– Я тебя, дочка, никому в обиду не дам. Твоей бабушке я и жизнью, и счастьем своим обязан. А теперь и тебе тоже обязан, жизнью своего сына.

У Зары набежали на глаза слёзы. Она никогда не знала отцовской любви и тепла. И сейчас дрожь пробежала по её телу, она поняла, что от этого человека идёт чистота, нежность, тепло и любовь, такие, которые испытывает отец к дочери.

– Ну, всё, я поехал, ты не волнуйся, мы всё решим.

– Спасибо! – от всей души ответила ему Зара.



Председатель уехал, а Зара вернулась в дом и принялась разбирать подарки, которые привёз ей Владимир Николаевич. Чего тут только не было – и баночка с душистым мёдом; и различные варенья, в пузатых банках, горлышки которых покрыты были плотной бумагой и перевязаны шпагатом; и сало копчёное да солёное; и ягоды свежие; и яйца; и мясо; и домашний творог с маслом и сметаной; и конфеты для Лисёнка; и какие-то соленья; и свежие горячие пирожки, видимо испечённые утром, и вот только вынутые из печи; и фруктовая пастила.



Хлебным духом пахнуло из корзины, и Зара глубоко вдохнула аромат, и проглотила слюну. Она взяла в руки вышитые полотенца, которыми накрыты были корзины, и провела пальцами по вышивке. Приятное тепло разлилось по ладоням.

– Это работа очень светлого и доброго человека, – почувствовала Зара.

Тут послышался топот маленьких ножек, и из спальни вышла королева со своей свитой. Зара рассмеялась забавной компании, обняла Лисёнка, расцеловала её сонные глазки, и пригласила всех к столу завтракать. Начинался новый день.




Глава 9. Рассказ Марии о том, как связаны Степанида и бабушка Иля


После завтрака, Зара решила пойти на кладбище к бабушке, она задумала покрасить, облупившийся от дождей и ветров, крест и оградку. Только было они с Лисёнком собрались идти, как в дверь постучали.

– Снова гости, – удивилась Зара, и пошла отворять.

На крыльце стояла Мария с неизменной своей корзинкой, из которой доносился душистый аромат свежей выпечки.



– Здравствуй, милая, – улыбнулась Мария, – Я вот вам молочка принесла, да ватрушек с повидлом к чаю, испекла нынче с утра.

Сзади послышались топотушки Лисёнка, она выбежала на крылечко и бросилась к Марии на руки:

– Баба пришла!

– О-о, а кто это тут у нас? – подхватила девочку Мария, – Да, бабушка вот пришла, тебе молочка парного да пирожочков принесла. Да ты сама у нас, как сладкая булочка.

И Мария звонко расцеловала Лисёнка в пухлые щёчки. Та захихикала от удовольствия и принялась уворачиваться.

Когда они вошли в дом, Мария заметила корзину у порога:

– А куда вы собрались, Зарочка?

– Да вот хотела к бабушке сходить, – ответила та, – Крест бы подкрасить надо да оградку.

– Ой, вот это дело, а давайте-ка и я с вами пойду, тебе помогу, да и бабушку помянем там, а пироги с собой возьмём.

– Я буду рада! – сказала Зара, – Пойдёмте.



На погосте было жарко и солнечно. В кронах высоких тополей и стройных берёз звонко щебетали птицы, душно пахло крапивой, что росла тут в изобилии, и сладким ароматом клевера. Безоблачная синь накрыла куполом холм, на котором раскинулось деревенское кладбище. Где-то внизу протекала речка, и набегавший ветерок приносил прохладу с её берегов. Лениво летали шмели, изредка каркали громко вороны. Ничего не нарушало безмятежности и покоя этого царства усопших, что покоились в родимой земле.



Лисёнок притихла, и чинно уселась на нагретую солнцем скамейку, Нуар лёг возле её ног, высунув язык и тяжело дыша от жары, накатившей уже с утра. Мария подошла к могиле и поклонилась:

– Здравствуй, Иля, вот мы и пришли тебя навестить.

– Здравствуй, бабушка, – тоже сказала Зара, и достала из корзины тряпочки, кисть и банку с краской, купленной в деревенском магазинчике. Выбор был небольшой – голубая да зелёная, и Зара выбрала зелёную. Она любила этот цвет и, наверное, бабушке он тоже должен был понравиться, думала она, ведь это был цвет леса, цвет травы, цвет самой жизни.



Быстро и спорно потекла работа. Лисёнок сидела на лавочке, жуя ватрушку, а после слезла и принялась играть с Нуаром, который довольно перевернулся на спину, подставив чёрное пушистое брюхо маленьким проворным пальчикам, гладящим его, и перебирающим густую, словно у медведя, шерсть. Он и сам был как медведь – огромный, но очень добродушный и ласковый.

– Мария, а вы не знаете, кто поставил крест на бабушкину могилку? – полюбопытствовала Зара.

Мария как-то странно улыбнулась и ответила:

– Как не знать? Мой Серёжка и поставил.

– Ой, спасибо вам большое, – смутилась Зара, – Вы такие добрые люди, дай вам Бог здоровья с сыночком вашим!

– Да чего там, – ответила Мария, – Хорошая она была женщина, твоя бабушка Иля. Многие любили её, многие боялись. К добрым да приветливым людям и она была открыта, а злых она не привечала, на чистую воду их выводила. Вот и наша сплетница Степанида бешенством исходит. А ведь это её семья виновата в том, что Иля от нас так рано ушла. Жить бы да жить ей ещё, сколько дел хороших могла бы она ещё людям сделать, скольким помочь. Э-эх…

Мария махнула рукой.



Зара подняла глаза и с удивлением поглядела на неё:

– А что случилось, расскажите? От чего умерла бабушка?

– Ох, Зорюшка, – вздохнула Мария, – Да что рассказывать… Злых-то людей много на свете, говорят они не ведают, что творят. Да нет, всё они знают и гадости свои людям нарочно делают, чтобы всем плохо было. Тогда им самим хорошо становится. Такой уж это сорт людей.

Бабушка твоя, Иля, с самой молодости тут жила. Откуда пришла она никто не знал, и она сама об этом никогда словом не обмолвилась. Пришла одна. Некоторые говорили, что цыганка она, и сбежала из своего табора, не хотела замуж идти за нелюбимого. Ну, да это ведь только толки людские, а как там было на самом деле, никто не ведал. А потом вдруг пропала она. И появилась лишь через пару лет, исхудавшая, с седой прядью в чёрных волосах, а глаза совсем другие стали – такие, словно всю мудрость житейскую она познала и ещё чего-то, что и не каждому знать-то дано. Даже походка её изменилась. Вся она стала уже не той, прежней Илей.



Поначалу-то мы и не поняли, а чуть погодя догадались, что она стала ведьмой. Настоящей ведьмой. Только не той, злой, что в ступе летает да людей изводит, а самой настоящей, той, что ведает, да помогает своими знаниями другим, людей лечит и беду отводит, ведуньей то бишь. А уж какая она красивая была! Совсем как ты, Зарочка, глаз не отвести, ты вылитая бабушка. Вот и приглянулась она ироду этому, брату нашей Степаниды. Ох, и бегал он за ней, по пятам преследовал, караулил её, добивался. Да только Илюшка-то видела его насквозь, душу его поганую и чёрную понимала, знала, какие козни он людям делает.



А после и муж Степаниды полюбил Илю. Всем сердцем полюбил. Может быть за то, что спасла она его, может за то, что добрая она была, не то что супружница его, Степанида поганая. Он ведь зимой однажды под лёд провалился. Так сплетница к Иле прибежала, в ножки кинулась, помоги-де, спаси. Иля её мужа с того света вытащила, выходила. А Степанида её при каждом удобном случае грязью поливала, да сплетни разносила, что от Или одни беды, мол, в деревне.



Да и то Степанида бесилась, что детей у них с мужем так и не случилось, не дал Бог. Не зря, наверное, не дал, а оттого, что злая она, хуже собаки. А может то купание в полынье сказалось. Но Степанида однако всем трепалась, что это Иля нарочно наколдовала, пока мужа её лечила, силу его мужскую забрала. Да что с неё взять, тьфу одним словом. А Илей твою бабушку назвали в честь того, что родилась она в Ильин день, в день Ильи-пророка. Родители-то её, рассказывала она сама, мальчика ждали, и думали сына Ильёй назвать, а родилась дочка. Вот отец и назвал её Илей.



– А как же умерла моя бабушка? -спросила Зорюшка.

– Так через ту семейку проклятую и погибла, – вздохнула Мария, – Кабы не они, по сей день бы жила, чай, она. Она в лес ходить любила, но никогда зря ни травинки не сорвала, ни веточки не сломала, бережно ко всему относилась – всё для неё живое было. Сама раз видела я, как она с поклоном коренья копала да травы рвала, кланялась им, разрешения сорвать просила, а после благодарила матушку-землю за дары.



В один из дней пошла она, значит, в лес травы пособирать, день был тогда какой-то особый, праздник для трав какой-то, я в этом не понимаю, Зорюшка, не могу тебе сказать правильно. Так вот, не заметила Иля яму, которую выкопал на зверя изверг этот, брат Степаниды. Он охотником был. Да только зверья губил столько, что ни в какие рамки не входит, жадным был очень, до денег охочим, в город ездил сбывать шкуры, мясо.



Оступилась Иля, и провалилась в эту яму, ветками прикрытую, и напоролась на один из острых, заточенных сучьев, что торчали на дне. Ногу повредила она очень сильно и не могла сама выбраться. Долго она там пролежала, больше суток, пока ирод окаянный не пришёл, свои силки да капканы проверять. А как увидел он Илю в яме – испугался крепко, понял, что народ его к ответу призовёт. И так уж давно на него люди недобро глядели, не любил его никто за жадность несусветную, да высокомерие царское, за то, что зверьё зря губил. Ну, и ушёл он оттуда, не помог твоей бабушке выбраться. Что уж он думал, не знаю, может надеялся, что так и погибнет она там и ничего не вскроется. Пришёл бы, поди, потом да присыпал землёй, чтобы вовек никто тела её не нашёл, и его, гада, не обвинил.



Это уж потом на неё, совершенно случайно, бабы наткнулись, что в лес за ягодами пошли. Она ещё живая была, но уже без сознания. Нога у неё распухла страшно и вся посинела, запах от неё дурной шёл. Заражение, видимо, пошло. Вытащили они Илю из ямы, привезли в деревню, доктора вызвали. А тот пришёл, поглядел, и лишь головой покачал, мол, ничем уже не помочь тут. А Иля сама всё это время без сознания была, потому и спасти себя не сумела. Всё хуже и хуже ей становилось. Бабы с ней по очереди сидели.



В тот день, когда умерла Илюшка, как раз я с ней была. Она вдруг на какой-то миг пришла в себя, открыла свои глазоньки, увидела меня, взяла за руку, и заговорила:

– Марьюшка, – прошептала она, – В городе есть у меня дочка и внучка. Мне пришлось оставить её, потому что отец девочки отнял её у меня. Был он чиновник большой, власть имел, и жестоким был очень. Я и рыдала и молила. Да всё без толку. Забрал он у меня дочку. Выросла она матери не знаючи. Да только перед смертью рассказал он дочери обо мне, и приехала она, разыскала меня, внучку привозила показать. Только не захотела она дара моего принимать, вот и не осталась со мной, так и уехала обратно в город. И мне к ним приезжать тоже не велела.



– Вот так вот, девочка моя, – сказала Мария, – И про тебя ведь Иля мне тоже сказала. Что будет ей замена. Придёт в деревню женщина с ребёнком на руках, и будет с ними большая чёрная собака. И когда я тебя увидала, сразу слова Илюшкины вспомнила. Только просила она никому их до времени не раскрывать. Вот я и молчала, Зорюшка. А ведь бабка твоя вот что мне ещё сказала. Мать-то твоя даром не воспользовалась, а если ведьма дар не принимает, то следующая в их поколении двойную силу получит. Значит, ты в два раза сильнее Илюшки будешь, Зара. Вот теперь пусть Степанида живёт и боится.



Заре вздохнула, и вдруг ей очень сильно захотелось поплакать. Но не успела она об этом даже подумать, как с ясного неба заморосил сквозь солнце тёплый дождичек, всё сильнее да сильнее.

– О-о, – сказала Мария, – Значит Илечка нас услышала, это она нам знак подаёт.

– Почему вы так решили? – спросила Зара.

– Ну так как же, Иля ведь в Ильин день родилась, а в этот день всегда дождь идёт, примета уж такая. Слыхала, поди, как говорят – Илья-пророк в этот день на колеснице огненной по небу катается, оттого и гром гремит. Пойдёмте-ка домой, мои хорошие.

Зорюшка подняла на руки Лисёнка, и они быстро зашагали по тропке, что вела с погоста в деревню. И лишь только они дошли до дома, как оглушающим раскатом грянул гром и хлынул сильный ливень. Гром был такой силы, что казалось изба сейчас раскатится по брёвнышку. Сверкали молнии, и потоки воды били в окна. Зара поставила чайник, а Мария, переодевая Лисёнка в сухое, сказала с улыбкой:

– Правильно, Илечка, правильно, вот так, покажи свою силу. Нечего злым людям тут бедокурить ходить. А сплетница эта ещё своё получит. Я это точно знаю.




Глава 10. Коза Красунечка и знакомство с Сергеем


Неделя прошла относительно спокойно. Зара в меру своих сил приводила в порядок старый бабушкин дом и двор. У неё выходило неловко, но она радовалась даже таким своим маленьким победам. Всю свою жизнь до этих дней прожила она в городе, и опыта в деревенских делах у неё не было, да и мужских рук не хватало, но всё же она справлялась, и всем была довольна, ни на что не жалуясь и не ропща.



В один из дней, занимаясь во дворе делами, Зара услышала за забором плач и причитания. Она быстро побежала к калитке, и, отворив её, выглянула на улицу. По тропинке к дому шла пожилая женщина, и толкала впереди себя тачку, в которой лежала беленькая козочка. Зара поглядела на животное – козочка лежала, свесив голову, живот у неё был вздут, глаза полуприкрыты, а изо рта шла пена.

Женщина поравнялась с Зарой и запричитала:

– Миленькая, помоги, спаси, я знаю, ты поможешь! Красунечка у меня единственная моя кормилица, муж и сын с войны не вернулись, одна я осталась. А козочка моя мне отрада, словно человек родной. Я с ней и поговорю, и пожалуюсь ей, всё она понимает, глянет на меня умными своими глазоньками, подойдёт, мордочкой ткнётся в руку, и стоит, жалеет, стало быть, меня, старую. А то гулять с ней пойдём на лужок, она бегает, резвится и мне-то самой вроде легше становится, и хвори как отступают будто.

А нынче утром вывела я её, как обычно, на лужок пастись, да дела у меня были, тесто я затеяла, пирогов испечь задумала, ну и привязала Красунечку-то к колышку, и ушла сама. Пришла попозжа, а её и нет! Она колышек вырвала, да сбегла. Ой, Господи, побежала я искать, бегала-бегала, нашла её у лога. Лежит вот так, ни жива-ни мертва. Дак я сразу тачку приволокла, погрузила Красунечку, да к тебе. Помоги, миленькая! Как же мне без неё жить-то?

– Пойдёмте во двор, бабушка, – ответила Зара, и приобняв женщину, добавила, – Всё будет хорошо, не плачьте, пожалуйста.



Старушка подхватила тачку, и поспешно завезла её во двор. Коза тихо постанывала, совсем как человек, которому плохо. Зара сбегала домой, и принесла несколько баночек из подпола, и чашку с ложкой. Открыв банки, она смешала в нужных пропорциях настойки, сама не понимая, откуда ей это ведомо, но будучи совершенно уверенной в том, что всё делает правильно, и затем принялась подавать козе полученную смесь ложечкой. После того, как выпоила она ей половину отвара, принесла Зара ведро холодной воды и облила козе левый бок.



Красунечка притихла, перестала постанывать, задышала ровнее. Зара влила ей в рот остатки жидкости, и они со старушкой принялись молча ждать. Прошло минут пятнадцать, и пена изо рта козочки прекратила идти, живот опал, она приоткрыла глаза, и слабо замекала. Радости женщины не было предела, она схватила обеими морщинистыми, сухими ладошками козью морду, и принялась плакать, и целовать её промеж рожек:

– Да ты моя миленькая, да ты моя родненькая, ожила!

И тут же обратилась к Заре:

– Доченька, спасибо тебе, низкий тебе поклон от нас с Красуней! Дай Бог тебе здоровья, чтобы всё у вас с доченькой хорошо было. Иля тоже всегда всем помогала, а теперь ты у нас есть. Вот и славно, вот и хорошо! Спасибо тебе, Зорюшка!

– Следите за козочкой, – ответила Зара, – Она у вас клевера молодого наелась, вот и плохо ей стало. Вот вам, бабушка, настой с собою, вы ещё три дня подавайте его Красуне, и она окончательно поправится.



Зара подала бабушке банку, и та положила её в тачку, обернув бережно своим платком, а Красунечка отправилась домой своими ногами, следуя за хозяйкой, и время от времени говоря:

– Ме-е-е-е!

Будто жалуясь бабушке на своё нездоровье, вот, мол, прихворала я, хозяюшка.

– Идём уж, егоза, – ответила ей старушка, и ещё раз поблагодарив Зару, и пожелав ей всяческих благ, счастливая и успокоенная, зашагала по тропке.

– Ну, надо же, – улыбнулась про себя Зара, стоя у калитки с Лисёнком на руках, и глядя им вслед, – И откуда я знаю, какой отвар нужно дать, какую травку подмешать, и что вообще делать, да и про клевер вот ещё сказала, сама не знаю с чего в голову пришло, словно картину увидела перед глазами. Спасибо тебе, бабушка, за знания твои, за то, что даёшь мне людям помогать в трудный час.

Ей на память пришли слова Марии о том, что она будет в два раза сильнее Илечки, и что всё придёт в тот час, когда это будет нужно, всё происходит вовремя, всему свой черёд…



***



В эту ночь Зара снова спала беспокойно, ей опять приснился сон. Она увидела свою бабушку, та просила Зару надеть серёжки, те самые, которые лежали у неё в шкатулке, и к которым она пока не прикасалась. Зара ничего не поняла из этого сна, но решила, что нужно сделать так, как велела бабушка. Поднявшись утром, она умылась, оделась, и тут же надела серьги, решив, что ответ рано или поздно придёт.

– Всему своё время, – вновь повторила она свою любимую присказку.

Серьги тут же засияли в её ушках неземным светом, как будто обрадовались тому, что про них вспомнили.



Не успели они с Лисёнком позавтракать, как с улицы послышалось тарахтение трактора. Зара вышла ко двору, и увидела, что и в самом деле к ним приехал трактор с прицепом, гружёный доверху дровами. Из кабины выпрыгнул молодой парень, и, улыбнувшись весело во весь рот, сказал задорно:

– Здравствуйте, меня зовут Сергей! Меня Владимир Николаевич прислал. Это вам дрова на зиму, я сейчас пока всё выгружу, а вечером приду и начну колоть, а потом поленницу сложу. Ещё Владимир Николаевич велел передать, что на следующей неделе к вам печник придёт, печь переберёт.

– Спасибо большое, – растерянно улыбнулась в ответ Зара, – Как неожиданно, надо поблагодарить Владимира Николаевича.

– Кого же он мне напоминает? – задумчиво рассматривая молодого человека, стоя у калитки, думала Зара. Что-то знакомое промелькнуло в его глазах и улыбке, в манере говорить.



А в это время из-за её спины показалась мордашка Лисёнка, и тут же, на удивление Зары, девочка выскочила на тропинку и подбежала к Сергею. Она схватила парня за палец и потянула за собой, весело смеясь. Тот, недолго думая, подхватил малышку на руки, поднял над головой, и побежал вдоль забора, изображая самолёт. Лисёнок заходилась счастливым смехом, а Сергей тарахтел, как мотор истребителя:

– Тр-р-р-р-р!

– Кого же он мне напоминает? – всё думала с удивлением Зара.

И только, когда парень спохватился, и сказал:

– Ах, да, я чуть не забыл, мама тут вам велела молоко передать и пироги с малиной. А ещё велела сказать, что в субботу мы ждём вас в гости, чтобы отметить моё возвращение, демобилизацию, так сказать.

Тут только Зара поняла, что это Сергей – сын Марии.



– Так вы тот самый Сергей, сын Марии? – засмеялась она.

– Ага, – кивнул Сергей, – Тот самый, про которого вы маме предсказали, что я вернусь скоро, да ещё и с наградой, и про то, что матери будет письмо. Бабушку Илю я очень любил, добрая она была и приветливая, меня всегда пирожками угощала и ссадины да коленки битые лечила. А было их много, я ещё тот шилопоп был, все заборы и овраги мои были. Так бабушка Иля меня сильно выручала – лечила ссадины так, что мама и про половину из них не знала.

Сергей засмеялся.

– Это вы бабушке на могиле крест поставили? – спросила Зара.

– Я поставил, – смущённо пожал плечами Сергей, – А как же, человек без креста не должен оставаться.

– Спасибо вам большое, Сергей, – поблагодарила его Зара.

– Да не за что, – махнул тот в ответ, – Мы ведь свои люди, надо друг другу помогать. Приходите, мы будем вас ждать.

Он выгрузил на землю дрова, сел в кабину, скорчил рожицу Лисёнку, отчего та снова зашлась заливистым смехом, и, помахав рукой, поехал в деревню.

– Так вот, значит, какой сон в руку, – подумала Зара, – Серёжки, значит, нужно надеть. Серьги. Сергей. Ладно, хорошо.

Она подхватила Лисёнка на руки, позвала Нуара, и пошла в дом.




Глава 11. Незваные гостьи в ненастную ночь на русальной неделе


В эту ночь разыгралась очень сильная гроза. Молнии рассекали небо ежеминутно, освещая всё кругом бледными вспышками, ветер пригибал к земле деревья, те стонали и трещали, склоняясь под его порывами, ливень барабанил по стенам и окнам с такой силой, что казалось, будто сейчас он подхватит дом, как игрушку, и унесёт его в неведомые дали, туда, где ещё никогда не ступала нога человека.



Зара лежала в темноте, слушая вой ветра за стеной, и глядя, как вспышки молний сверкают так, что в комнате на миг становится светло, как днём, а затем всё вновь погружается во тьму. Временами ей казалось, что там, за стеной, слышит она чьё-то пение. Сквозь шум бури кто-то пел высоким, красивым голосом, звуки которого то утихали, то вновь взмывали вверх вместе с силой ветра, голос пел то жалобно, будто плакал, то заходился в неистовой эйфории, словно радовался ненастью.



В один момент Заре вдруг показалось, что в окно постучали. Это был не шум ливня, а именно отчётливый ровный стук – раз, два, три. Она подскочила с постели и бросилась к окну, настолько поверив, что это стучали нарочно, что даже не засомневалась ни на минуту.

– Наверное, у кого-то случилась беда, – решила Зара, – Вот и пришли за помощью ко мне, а раз не испугались даже непогоды, значит что-то совсем серьёзное стряслось.

Она накинула на плечи шаль и поспешила в сени.

– Кто там? – прокричала она в темноту сеней, силясь перекричать шум бури.

Вместо ответа в дверь постучали. Чётко и ровно, так же, как и в окно, три раза – раз, два, три. Вдруг у Зары возникло нехорошее предчувствие, холод пробежал по спине. Она остановилась, уже было занеся руку к щеколде, прислушалась к своим ощущениям. Здесь, в сенях, гроза грохотала ещё громче, потоки воды барабанили по крыше. Ветви берёзы, растущей у крыльца, хлестали по небольшому оконцу, почти под самым потолком.



Внезапно что-то промелькнуло в окне, прижавшись на миг к стеклу бледным пятном. Зара вздрогнула – что это? Будто кто-то заглянул и тут же отпрянул прочь.

– Кто там? – вновь спросила Зара.

Что-то пробурчало за стеной, заскреблось в дверь. Зара стояла, сомневаясь, не зная, что ей делать.

Она подошла вплотную к двери, прижалась к ней ухом, вслушалась.

– Открой, – неожиданно протянули с той стороны.

Зара подпрыгнула от испуга, но всё же до сих пор не понимала, как ей поступить. С одной стороны, кто-то стучится и просит открыть. Может беда у кого стряслась в деревне. С другой – предчувствие её говорило о том, что ничто доброе не может прийти к человеческому жилью в такую ночь.



Поколебавшись несколько мгновений, Зара всё же скинула навесной крючок на двери, повернула щеколду, и резким движением распахнула входную дверь. Сначала она ничего не могла разглядеть из-за непроглядной тьмы и ветра, что ударил ей в лицо, сорвал шаль с плеч, закрутил распущенные волосы, растрепал, запутал. От ледяного дождя перехватило дыхание.

– Кто здесь? – снова крикнула Зара, вглядываясь в темноту ночи.

Слабый смех послышался откуда-то сбоку.

Зара повернула голову, прижала ладонь к лицу, укрываясь от ненастья, и в этот момент сверкнула очередная молния, и в её мертвенно-бледном свете Зара увидела девушек, что находились во дворе.

Их было пятеро. Одна из них сидела на заборе, две другие примостились внизу, на траве, четвёртая стояла почти у самых ступеней крыльца, а пятая же, которую Зара поначалу даже и не заметила, восседала на ветке берёзы, что жалобно стонала от порывов ветра, качаясь туда-сюда. Все девушки были простоволосы, их длинные тёмные волосы закрывали плечи, спускались до самых пят, одеты они были, все как одна, в белые то ли платья, то ли сорочки, из-под которых выглядывали босые ноги. Лица девушек были белы, как снег, глаза чернели глубокими провалами, а губы растянуты были в улыбке.



– Здравствуй, Зарочка! – нараспев затянули они, и Зара узнала этот голос. Именно его она слышала за стеной. Так вот кто бродил вокруг избы, да пел протяжную песню. Значит не показалось ей.

Зара молчала, глядя на непрошеных гостий.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Рубашечку, рубашечку дай, – запричитали они наперебой, – Для ребёночка.

Зара отступила назад, испугавшись вдруг, но девушки, видимо, почуяли, что она собирается закрыть дверь, и мигом оказались у крыльца, Зара даже не поняла, как они успели проделать это так скоро.

– Рубашечку дай, – прошептал кто-то в самое ухо, и схватил Зару за запястье.

– А ну, – рассердилась вдруг она, почуяв злость внутри, – Отпусти! Не то худо будет вам!



Зара и сама не понимала, кто они, и что она может сделать, она говорила по наитию, нутром чувствуя, что делает правильно. Одно видела – не живые это люди.

– Не место вам у человеческого жилья, – ответила она им голосом, набравшим вдруг силу, – Подите прочь.

– А рубашечку дашь ли? – вновь взмолилась та, что держала её за руку.

Зара взглянула в её глаза, тёмные, бездонные, и увидела вдруг в них такую тоску, что на миг сама провалилась в эту пустоту. Будто вспышка, пролетело перед глазами видение – высокий берег, молодая женщина на берегу, у неё большой живот, вот-вот срок рожать. Она стоит над обрывом, долго и мучительно глядя куда-то вдаль, за тот берег реки, за поля, что расстилаются за ним, за дорогу, что петляет меж полей лентою… А потом делает шаг, взмах руками и – летит вдруг вниз, с обрыва, падает в воду и скрывается в волнах…

Вспышка молнии вернула Зару назад. Она отняла руку из ледяных цепких объятий ночной гостьи, и, помолчав, ответила ей:

– Будет тебе рубашечка, приходи как месяц молодой на небе заиграет.



Девушка вскрикнула радостно, подняла руки к небу, закружилась, и ветер закрутил вдруг вихрем всё во дворе, полетели вёдра и метла, стоявшая у стены сарая, ушат и скамейка, оборвало бельевые верёвки, и раздался грохот – это вылетело стекло в окне, что было в сенцах, разлетевшись вдребезги. Девушки захохотали, и пропали в тот же миг.

Дождь тут же стих и пошёл спокойными и размеренными каплями, ветер улёгся, будто его и не было, а тучи на небе стали расходиться в стороны. Зара так и стояла на крыльце, не ощущая ни холода, ни насквозь промокшей сорочки, пока из-за туч не показалась полная луна. Тогда она вошла в дом и заперла дверь на засов…



***



Утром спозаранку прибежала Мария с банкой парного молочка. Увидев Зару, взволновалась:

– Ты чего это, девонька? Лица на тебе нет!

– Да так, – махнула рукой Зара, – Не выспалась я нынче.

– Ох, да, – ответила Мария, – Я тоже всю ночь маялась из-за этой непогоды. Кости ломило да спину.

Зара молчала, а потом вдруг спросила:

– А что за девушка у вас была в деревне, что утопилась, будучи беременной?

Мария с тревогой взглянула на Зару, помолчала:

– А чего ты вдруг спрашиваешь, милая? И откуда слыхала про неё?

– Да приходила она ночью.



Мария ахнула и прижала к губам концы платка:

– Да ты что, не болтай-ка, девка! Нешто сама Галка явилась?

– Да не одна она была, с подругами своими, – ответила Зара, – Рубашечку всё у меня просили какую-то, для ребёночка, мол.

Мария покивала в задумчивости головой, а потом, подняв перевёрнутую скамейку, и поставив её к стене дома, присела и сказала:

– Это ведь русалки к тебе приходили, Зорюшка. Нынче ведь русальная неделя началась, вот и вышли они к людям. Так-то они далёко от своих мест не смеют уходить. А тут, видишь… Да и к тому же знают они, к кому идти-то. Ведь и к бабушке твоей Иле нет-нет да являлись такие гостьи, она о таком, конечно, не говорила, да только люди видали, в деревне ничего не утаишь. Но она ничего плохого не делала, бабушка твоя. Тоже вот, небось, как и к тебе за помощью приходили покойные.



– А Галка, – Мария потёрла ладони о колени, – Там вот как дело было. После войны уж это случилось. Она в лес пошла, а там солдат какой-то, то ли он домой возвращался, то ли что. Не из наших был. Он и снасильничал над нею. Галка после того понесла. Отец у неё строгим был, лютовал, велел признаваться от кого она нагуляла. А та ревёт да одно твердит – солдат незнакомый в лесу. А отец не поверил, мол, не может такого быть. А что не может, солдаты тоже люди, всякие среди них были, Зорюшка…

Мария вздохнула.

– Вот и пошла она на реку, да и бросилась с обрыва. Тело её нашли потом. Да только пустая она уже была, без ребёночка, видать, в реке и родила она в тот момент, как ударилась о воду, а может и после смерти уже, и такое ведь бывает. Ребёночка и унесло течением, где-то на дне речном остался. Кто ж его найдёт, такого махонького. На погосте нашем похоронили её. Да только за оградой батюшка велел, как самоубивцу. Вот чего отец наделал. Да и сам после того долго не зажился, от горя и слёг. Всё корил себя за то, что дочь единственную довёл до такого греха. Так и лежат они теперича на погосте. Вот в другой раз пойдём к Илечке-то, дак я тебе покажу их могилки, заглянем к ним.

– Вот значит как, – задумчиво произнесла Зара, – Жалко как Галочку. Надо сшить ей рубашонку-то, для сыночка её. Вижу я, что мальчик у неё был.

– Сшей, сшей, – тихо ответила Мария, – Хорошая она была девка, ласковая, приветливая. Помоги ей, Зорюшка. Глядишь, и успокоится душенька её…




Глава 12. Странный мужчина на празднике и названый брат для Зары


И вот подошёл назначенный день, когда Сергей приглашал Зару с Лисёнком в гости, отметить его возвращение из армии. Зара нарядилась в лёгкое цветочное платье, белое, с голубыми васильками и широким поясом небесно-синего цвета, которое струилось по её стройной тонкой талии, делая и без того хрупкую её фигурку совсем воздушной и неземной. Лисёнок выбрала свой наряд сама, и Зара с улыбкой облачила дочку в жёлтый сарафанчик и повязала ей большой жёлтый бант.



– Что же мне принести в подарок Сергею и Марии? Негоже идти с пустыми руками, – задумалась Зара.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/elena-vakulenko/zara/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения