Читать онлайн книгу "Маруська"

Маруська
Хэлла Флокс


Начальник уволил за несоответствие габаритов? Пфф, ерунда. Надо проявить терпение и уйти. Но так, чтоб запомнил на всю жизнь! И ведь запомнил же! Только итог оказался слегка ошеломляющим – похищение и знакомство с родителями!

Автор обложки Хэлла Флокс

Содержит нецензурную брань.





Хэлла Флокс

Маруська





ГЛАВА 1 Бойся своих желаний


– Маруська! – в помещение влетает стройная женщина лет сорока. Лицо её бледнее листа, что лежит на моём рабочем столе. Ирина Николаевна мечется по кабинету, то открывая шкафы, то заглядывая под стол.

Меня ищет? Меня? Восьмидесятикилограммовую толстуху? Нет, я, конечно, сижу в самом дальнем углу, за пышным фикусом, любезно притащенным из дома главным бухгалтером, в лице всё той же Ирины Николаевны, но всё равно, не может же она меня не видеть? Или… Да нет, для маразма рановато.

Отложила ручку и выглянула из-за цветочка, дабы женщина всё же заметила меня, но дальше последовала ещё большая ересь. Может головой ударилась?

– О, чёрт, чёрт, чёрт! Маруська, чтоб тебя! Вот куда ж тебя спрятать? – бухгалтерша остановилась в центре, и бегала глазами по тесной комнатушке, где ютились пять человек – сотрудники экономической части нашей фирмочки.

– Ирин, что случилось? – поднимаясь со стула, спросил Юрий Геннадьевич.

Не буду вдаваться в подробности кем он тут числится. Он, скорее всего, и сам не в курсе, как в принципе и остальные. Ведь, всю работу выполняю я – скромная, затюканная толстушка, не смеющая отказать. По крайней мере, такой меня считают. А переубеждать их как-то не хочется, да мне и так не плохо. Платят и ладно.

– Что случилось? Что случилось? – причитала перепуганная женщина. – Конец нам пришёл, Юрочка! Внеплановая проверка!

– Так у нас всё в порядке, – встряла я, не понимая, чего она боится и причём тут я? На кой меня прятать?! – Всё отчёты готовы, таблицы сведены, зарплата посчитана! Чего вы боитесь?

– Македонского! У нас двое не на рабочем месте, да и ты ещё! – взревела Ирина Николаевна. – А ОН уже поднимается по лестнице, потому что я сказала, что лифт не работает!

– Зачем? – нет, у бедняги точно, что-то с головой. Зачем обманывать владельца фирмы, где она же и работает? Не боится?

– Дура ты, Маруська! Чтоб тебя успеть спрятать!

– Да зачем? – я всё никак не могла понять, что со мной не так? Я идеальный работник! Прихожу раньше всех, ухожу позже, помимо своей работы помогаю и коллегам.

Ирина Николаевна не ответила, она побледнела ещё сильнее стоило услышать тяжёлые шаги, и честно сказать, женщина нагнала и на меня страху. Я даже присела на стул и опустила его пониже, стараясь оказаться под столом. Да я бы с радостью туда залезла, но, под моим скромным рабочим местом помещаются только мои нескромные ножки.

Македонского я не видела ни разу. Он обычно предупреждал о своих визитах и по странной случайности в эти дни мне давали выходной. Мол, поощрения за качественную работу и рвение. А я и не возражала. Судя, по слухам, он тот ещё деспот.

– Юрка, – прошипела неожиданно Ирина Николаевна и подскочив к мужчине, схватила за рукав пиджака и потащила ко мне, – не стой истуканом – прячь ты эту толстуху…

Оп-па-на, а такого я ещё не слышала в лицо! За спиной то, я прекрасно знаю, что обо мне говорят, но чтоб так… Обидно, конечно, но что уж обманываться – я толстуха. Хотя, когда я смотрю на себя в зеркало, не вижу там безобразия. Ну толстенькая, этакая пышная женщина, румяные щёчки, русые волосы, когда надо прикрывающие эти самые щёчки. Попа почти без целлюлита, приподнятая грудь, а между ними талия! И рост, вполне подходящий для моих габаритов. Просто кость широкая, как говорит мама. Так что, я себе нравлюсь, а к шепоткам коллег уже давно привыкла. Да и не воспринимаю близко.

А зачем? Дружеских отношений у нас нет, даже приятельских. С самого начала работы в этой фирме, меня воспринимали как что-то типа принеси-подай. А когда я стала стремиться оказаться частью коллектива, и вызывалась помочь в чём-то, вот тогда на мою могучую шею и сели. Нет, я бесспорно сама виновата в нынешнем положении дел, и прекрасно это осознаю, но не хочу ничего менять. А что менять? Слова чужих людей за спиной? Тех, кто и узнать тебя не захотел? Разве это важно? Неа, лично для меня нет! Сейчас меня больше волнуют деньги, которые я коплю на приобретение квартиры…

– Тимофей Вольдемарович, – услышала я лебезящий голос Ирины Николаевны.

Так хотелось выглянуть из-за спин этих трясущихся "осин". Блин, до сих пор не могу проверить, что меня реально прячут. От начальства?

От абсурдности ситуации, я даже потрясла головой. Ну мало ли, может уснула на рабочем месте от недосыпа. Но нет – трясущиеся руки Ирины Николаевна, что та прятала за спиной, так и не пропали.

"Не сплю", – подумала я и решила следовать плану начальницы, то есть сливаться с местностью, а конкретно притворяться цветущим фикусом.

– Ирина Николаевна, – прозвучал низкий голос, точно не принадлежащий нашему тщедушному Юрке. И мне от чего-то захотелось залезть под стол, и плевать, что собственные габариты не позволяют – не проблема, умещусь. Главное спрятаться от обладателя этого голоса, странно пускающего дрожь по всему телу. Конечно от страха, от чего же ещё!

Властная аура накрыла с головой, и мне ещё больше захотелось стать невидимкой. Такое странное предчувствие накатило – чего-то неизбежного и масштабного! Это как седьмое чувство – знаешь, что, если не скроешься, проблем не избежать и никакое мягкое место тебя не спасёт, скорее накроет по полной, своим размером и тебе уже не выбраться.

Вот я и сидела тише воды и ниже травы, пока непосредственное начальство распинало бедную Ирину Николаевну. Каюсь, мне не было жаль ни её, ни Юрку, ни отсутствующих. Даже немного наоборот. Вот совсем чуть-чуть на душе стало приятно. Ко мне никто жалость не испытывал, когда приседали на шею и вынуждали оставаться допоздна и выполнять работу за них. Да, я тряпка. Но не могла отказать Ирине Николаевне, когда у той болела дочка, а в другой раз сынок, а потом и мама, муж. Как и Маринке, нашей третьей девушке, новобрачной, у которой был молодой муж, требующий повышенного внимания и любви. Ну а я одна – мама не в счёт, она сама кого хочешь заставит за себя работать, а мне лишние деньги не помешают.

– Кого вы там прячете? – пока я прикидывалась пышным цветочком, босс оказался рядом с моей живой стеной и без труда раздвинув Ирину Николаевну и Юрочку, воззрился на меня немигающим взглядом карих глаз. И судя по расширяющимся и темнеющим зрачкам – видеть меня он не рад.

– Это… это… моя племянница… – резко обогнув босса и отодвинув мой стул от стола, после чего встав прямо между мной и мужчиной, Ирина Николаевна с чего-то вдруг решила со мной породниться. – Просто девочка только приехала, а нам была нужна помощница, вот я и взяла её пока не найдёт постоянную работу.

– Уволить, – гаркнул Тимофей Вольдемарович, да так, что я вздрогнула.

– Но… ей некуда больше идти, – главный бухгалтер решила вступиться за меня.

– Вы же знаете, я не хочу, чтобы такие особы, – из-за плеча женщины меня окатили волной неприязни, – работали на меня. Уволить!

– Но, девочка хороший работник, – последняя попытка защитницы была прервана одним лишь взглядом. И то ли он испугал Ирину Николаевну, то ли что-то переклинило в её голове, но дальше последовала полнейшая чушь. – Она сирота.

А вот этого уже не могла стерпеть я.

– Ирина Николаевна, а не заговариваетесь ли вы? – вскочила со стула и встала перед женщиной. Не хватало ещё, чтоб моих родителей хоронили раньше времени! – Вы прекрасно знаете, что как отец, так и мать мои живы и между нами с вами, к нескрываемому моему счастью, нет родственных связей!

Главбух, явно не ожидая от меня подобного ответа, стояла и хлопала глазами. Я никогда не повышала голос на работе, была кроткой и послушной, но таких речей теперь не стану.

И вообще, что здесь происходит? Почему меня увольняют? Какие такие особы, не устраивают хозяина? Что во мне не так?

Вопросов было много и у меня была даже возможность задать их, но надо ли мне это? Я и так знаю, что работник из меня прекрасный, а если у шефа какие-то тараканы, то знакомиться с ними я не собираюсь.

Снова подойдя к своему столу, взяла чистый лист и ни на секунду не задумываясь, написала заявление на увольнение. Собрала немногочисленные личные вещи, что уместились в широкой сумке и взяв листок, подошла к Тимофею Вольдемаровичу.

– Подпишите, – с этими словами, протянула листок. Мужчина не торопился брать его, как стоял со сложенными в карманы брюк руками, так и остался стоять. Только оглядывал меня уже другим взглядом – пытливым.

– И что? Даже не спросишь и из-за чего тебя увольняют? – изогнув чёрную бровь, поинтересовался он.

– Не вижу смысла. Я второй год работаю на вас – думаю, если бы вы интересовались заслугами своих подчинённых, то не об этом мы сейчас с вами разговаривали. И так как знаю, что справлялась со своими обязанностями более чем на отлично, очевидно, я не пришлась усладой для ваших глаз. Других причин не вижу. Так что, подписывайте и я уже пойду. Не горю желанием задерживаться здесь, – спокойно произнеся свой монолог, снова протянула заявление, но опять напрасно.

Что-то злое, едкое, гадкое, промелькнуло в мужских глазах, и меня окатили новой волной неприязни. Кажется, я задела его за живое, и что-то подсказывает, ответ не заставит себя долго ждать.

– Вы правы, – злой прищур задержался в области шикарных бёдер, потом переместился на живот, что я старательно втягивала, – женщины, с такими габаритами не подходят нашей фирме.

Я чуть не задохнулась от услышанного. И в этот момент во мне проснулись гены семейства Чортовых, которые не прощают подобного хамства.

Оглядела с ног до головы этого Македонского. Да, Тимофей Вольдемарович мужчина очень выдающийся. Выше меня на голову, широкие плечи и куча мышц под дорогущим костюмом. Взгляд вообще сражает наповал – так и хочется плюхнуться в ноги и умолять не казнить. С таким связываться себе дороже. Но я уже не смогу уйти и не оставить о себе память…

– Так вы подпишите? – игнорируя внутреннюю дрожь, снова спросила я. Оставлю её напоследок, когда не буду считаться работником этой мерзкой фирмы.

– Подпишу, – высокомерно ответил козёл и забрав листок, размашисто оставил свой автограф.

– Благодарю, – выхватив заявление из мужских рук, привстала на цыпочки и со спокойной совестью, занесла руку. Послышался смачный шлепок. Не раздумывая, резко подняла ногу, согнув в колене. А следом с глухим стоном и столбом мата, согнулся и бывший начальник. Где-то за спиной послышался мужской кашель и женский вскрик.

– Не стоит унижать женщин моих габаритов, оно может вернуться и к вам, но уже в более весомой форме.

И с высоко задранной головой поспешила в отдел кадров, забрать трудовую. О зарплате и отпускных даже и не думала, верно предположив, что покалеченный бывший шеф решит не выплачивать их мне, справедливо забрав себе в качестве моральной компенсации. Ну и пусть, главное моё моральное состояние и чувство достоинства сейчас стоит дороже любых денег. Хоть и трясёт немного, но адреналин растягивает губы в довольной улыбке.

На душе стало даже легче. И почему я раньше не уволилась? О чём только думала? О собственной квартире? Да какие мои годы – успею накопить. Найду работу и получше, где не буду толстухой на побегушках! С мамой не так уж и тяжело жить, можно и на две работы устроиться – пару дней на одной и пару на другой.

С такими мыслями я влетела в отдел кадров, где уговорила в скором режиме выдать мне трудовую, о расчёте даже не обмолвилась. Наверное, это и послужило основным стимулом к скорости кадровички. А через десять минут, выбегала в солнечный день, ласково встречавший меня свежим тёплым ветерком.

Оказалась я дома далеко за полночь. Гуляла по берегу реки. Погода была волшебной. Особенно вечер, когда солнце ещё не скрылось за горизонтом, и освещало улыбки прохожих парочек. Оно грело мягким теплом нагие плечи в то время как пальчики зарывались в влажный песок.

Зашла в кафешку и насладилась самым дорогим десертом. Там я увидела девушку, она крутилась в новеньком платье перед приятелем, и была так счастлива, что я немного позавидовала.

И хоть парня найти в столь короткие сроки было тяжеловато. Но не порадовать себя шопингом, я не смогла. Прикупила лёгкий сарафанчик и босоножки.

А потом и в ресторан зашла. Гулять так гулять. Накопленные деньги на квартиру позволяли разок пошикарничать.

Хотела побыть одна и подумать. Ситуация с Македонским задела, как бы я не желала этого признавать. Мужчина он привлекательный и, если откинуть его грубую выходку, меня повело. Я даже представила, как мы смотрелись бы вместе. А что, почему бы не помечтать?

И именно это задело больше всего. Я же вовсе не страшная, да и не толстая корова. Мужчины заглядываются, одаривают заинтересованными взглядами, но только мало кто показывает свой интерес открыто. Общественное мнение важнее. А общество любит изысканные зрелища, и во мне как раз таких изяществ нет. Да симпатична, да пышнотелая, да наивна и верю во второй шанс.

И хотелось бы верить, что моя выходка заставит Македонского если не изменить своё мнение, то хотя бы задуматься!

Бойся своих желаний говорят! И не напрасно!




ГЛАВА 2 Мои милые родственники


– Русь, ну ты чего! Где пропадаешь? Я же переживаю, почему телефон недоступен? Уже хотела отцу звонить… – встречает меня с порога голос мамы и запах корвалола.

Конечно, не так уж она и волновалась за двадцатипятилетнюю дочь. И корвалол не пила точно. Но надо же создать видимость.

– Боже упаси, мамуль! Этого только не хватало! Вот не видела его восемнадцать лет и пусть так всё остаётся, – открестилась и скинув сумку и новенькие босоножки, сполоснула руки и прошла за стол.

Наш дом можно поделить на три части. Кстати, а я сказала, что живу в доме не колёсах? Нет? Ну так слушайте.

Этого монстрика подарил матушке мой отец. В молодости она увлекалась путешествиями и любила машины, вот он и сделал любимой женщине подарок. Весьма такой ощутимы подарок, даже сложно сказать в какую копеечку обошёлся он. Но… хозяин барин.

Меня ещё тогда и в проекте не было. Родители только поженились и уехали на своём монстре в медовый месяц. Исколесили полстраны и приехали в родной город, как раз тогда, когда мне уже пора было появиться на свет.

Вроде квартира нужна, ребёночек всё-таки, но мама не стала отказываться от мечты. И постепенно стала превращать дорожный дом на колёсах, в уютный, жилой домик для крошки дочки. Отец принимал немалое участие – отстёгивал деньги. И где только брал? Я же до сих пор и не знаю, чем он зарабатывал на жизнь. Но сейчас не о нём. Да и вряд ли о нём я смогу что-то рассказать. Помню только, что он бросил нас, когда мне было семь и всё, больше я его не видела.

Так вот, живём мы в самом настоящем терминаторе. На время длительной остановки, средняя часть дома выдвигается в стороны, и образуется просторная гостиная. Она же зал, она же мамино рабочее место с большим откидными окном. Откидной верх перевоплощается в подобие навеса, под которым мама выставляет столики для своих любимых покупателей. Да уж, мне этого не понять. Она такие деньги зарабатывает, что могла бы давно квартиру купить, вместо того чтобы вкладываться в этот дом. Но подарки отца не обсуждаются.

Гостиная оборудована по последнему слову техники, вытяжки; плотные двери, чтобы так же не пропускать запах пока мамушка готовит; компактный гарнитур, чтобы было удобно в кухонной зоне готовить; стол к которому прилагается мягкий уголок, что бы доча кушала со всеми удобствами. Рядом стоит раскладной диван, персональное место моих двоюродных братьев, когда я беру их к нам. И ещё тут умещаются два кресла, они стоят по бокам от двери, ведущей во вторую часть дома. Ах, да, забыла о телевизоре – громадная плазма висит напротив дивана. Это был очередной подарок отца в надежде смягчить меня, чтобы я поговорила с ним хотя бы по телефону. Но мне было и так тяжело с постоянными переездами по городу, и если бы он нас не бросал, то может и жизнь сложилась по-другому. Может мы бы жили в квартире, и я могла, как и все нормальные дети, гулять во дворе и завести постоянных друзей. Только вот он уехал, а мы остались в трейлере. Маме было очень, очень больно, и я, как могла, отвлекала её от мыслей о предательстве. Хоть мне и было семь, но росла я не как все дети и умственное развитие опережало возраст. Вот я и начала просить маму то одно переделать, то другое. Требовала постоянно что-то вкусное – она любила готовить, и отвлекалась от грустных мыслей на раз.

Э-эх, в общем-то я сама виновата, что живу до сих пор здесь. Надоумила мамушку сделать передвижной бизнес, чтобы весь город попробовал её стряпню, и не только наш город, но и соседние.

Вот и отдуваюсь.

Теперь о второй части дома, той, где кресла по обе стороны от двери. За ними моя спальня. Там помещается кровать, зеркальная тумба, рабочая зона и шкаф. В принципе ничего интересного, обычная комната – какой никакой, а свой уголок.

А мамушка спит на втором этаже, в зоне над кабинкой водителя. Там есть только кровать и телевизор на стене. Вещи у нас хранятся в моём шкафу и в багажнике трейлера.

Мама души не чает в своём домике на колёсах. Обустроила его по своему желанию, при каждой возможности дополняет, улучшает. На нескольких стоянках в городе у нас есть своё место, где дожидается своего хозяина кабель с электричеством и баллон с водой. Там ночуем недельку другую, по мамушкиному настроению, а потом едем в другое место.

Когда была подростком – всё это передвижное удовольствие казалось весёлым приключение. Я была самой крутой в школе, одноклассники завидовали и напрашивались в гости. А сейчас…

Для мамы это образ жизни, а мне после такой молодости хочется определённости, и спокойной жизни на одном месте…

Ну вот небольшое отступление закончилось, вернёмся к нашим баранам, а точнее к нравоучениям и очередей попытке возвысить отца в моих глазах. Только я уже знаю все её уловки, в данный момент, это показать насколько он всемогущ и, что может найти меня в любой точке мира. И если вдруг меня кто-то украдёт, он обязательно спасёт. Как по мне, так сей довод глупость несусветная. Да кому я только понадоблюсь?

– Ещё раз говорю, не собираюсь я с ним общаться!

Мама фыркнула и упёрла руки в бока.

– Детка, я полностью с тобой согласна! Но ещё одна такая выходка и придётся звонить Чортову!

"Ну-ну, согласна она. Особенно когда он приезжает раз в несколько месяцев, и как по мановению волшебной палочки, именно в это время ты едешь в командировку! Пирожками торговать?"

Это были всего лишь мысли. Ну думают они, что дочь ещё дурочка и не видит ничего. Ну и ладно. Ну простила мама предательство, да и флаг вам в руки. Главное меня не задевайте и хорошо.

Я опустилась на стул и с любопытством уставилась на маму. Есть у меня один способ отвлечь её от неугодных мне тем. А тема моего позднего возвращения, на данный момент, мне совсем неугодна. Придется же рассказывать о встрече с бывшем начальством. Сознаваться в содеянном не хотелось, хоть матушка и поддержала бы мой отпор гадкому мужику. Но тут же сказала бы: "Ой, доня, не зря тебе оставили фамилию отца! Вот вылитая чертовка." А лимит воспоминаний о блудливом папаше на сегодняшний день и так превышен.

– Мам, ты когда-нибудь скажешь почему сама сменила девичью фамилию, а мне оставила отца? Не поверю, что он тебя заставил!

– Ой, доня! Отстань! – как и ожидалось, отмахнулась мамушка и стала выставлять на стол мои любимые деликатесы – пирожки с мясом, блинчики с мёдом, чаёк. Сразу видно, хочет задобрить. – Неужели тебе хотелось носить фамилию Дурцкая больше чем Чортова?

– Нет, – пришлось согласиться. И это был единственный аргумент почему я до сих пор не сменила фамилию. – Ну а всё-таки? Ты же ненавидела его тогда, свою фамилию поменяла…

– Маруся! – прикрикнул мамушка и строго посмотрела. Но когда на меня это действовало? Никогда!

– Мама! Я тоже умею кричать! И ладно, – выдохнула под озабоченным взглядом и схватила первый пирожок, – забыли.

Мама притихла и опустилась на стул напротив, наливая себе чашечку чая.

– Что случилось, Русь?

– Почему ты думаешь, что что-то случилось? – "проницательная ты моя".

– Новое платье, возвращение домой за полночь, телефон сел, а ты даже не предупредила, что задержишься. Дальше перечислять? – мама одарила меня своим взглядом "я вижу тебя насквозь" и сделала глоток чая.

Вот именно поэтому, я и мечтаю о собственном уголке. Где не нужно будет отчитываться.

– Всё отлично, мамушка! – слишком жизнерадостно ответила я и подорвалась сбегать в свой уголок.

– Сколько раз просила! Не называй меня так!

– Хорошо, мамушка! Спокойной ночи, мамушка!

– Ай! Зараза, – донёсся мне в след обречённый вздох и застучала посуда.

Я, конечно и сама могла бы прибраться, но для меня вход на кухню только чтобы поесть. Мама готовку мне не доверяет, руки, видите ли, не оттуда растут.

Поставила телефон на зарядку и включила. Тот сразу же начал сходить с ума. Пиликал и пиликал. Пропущенные от мамы, сообщения от неё же. Какой-то неизвестный номер звонил раз двадцать – наверное, очередное выгодное предложение с кредитом.

О, а вот и братишки нарисовались, как по часам – в пятницу начинают атаковать меня своими фото. Самые ходовые это умильные просящие мордочки. Я как обычно молчу. И тогда идёт контент посуровее – хмурые бровки. Я, естественно, молчу и они пускают тяжёлую артиллерию – слёзные глазки. Но я держусь! Я кремень!

А нечего было выставлять единственную сестру дурой!

Ну, давайте все по порядку. С чего все начиналось.

Зимой в трейлере довольно тяжело жить. И мы в период холодов загоняем своего монстрика в гараж, а сами переезжаем куковать к бабушке в трёхкомнатную квартирку. А там уже живёт её сын с женой и двумя детьми.

Но, мы для них не в тяготу, скорее уж они с нетерпением ждут зимы. Ведь мама обеспечивает оплатой жилплощади и продуктами всех обитателей квартиры ещё и одеть племянников в зиму умудряется. А куда ей ещё девать заработанные деньги? Дочь не позволяет за себя платить, вот она и тратит на детей. Да и сдаётся мне, что отец присылает ей кругленькую сумму каждый месяц.

У меня тоже есть счёт в банке, куда регулярно прилетает циферка с не одним ноликом. Только я от матери денег не беру и половину расходов оплачиваю сама, а от него уж и подавно. Не была бы такой гордой, давно жила в собственной квартире, но нет, я предпочитаю сама заработать. Ну ничего, потерплю ещё несколько годочков трейлер, и неоплачиваемую подработку нянькой на зимний период, кем я и становлюсь, когда переезжаем к бабушке.

Дядя Дима с женой Ириной отдыхают в эти месяцы, спихивая на меня присмотр и уроки своих оболтусов! Нет, на шею они не садятся и вовсе не злые родственники. Просто я сама понимаю в такой компании не уединиться, ещё и живут с мамой, а я всегда рада повозиться с детьми. К тому же этими близнецам-оболтусам, Пашке и Сашке, по шестнадцать стукнуло и сейчас они представлены сами себе. Главное, уроки проверить и комендантский час проконтролировать.

И единственное, что омрачает моё существование в холода – это пакостный характер моих братцев! И чем старше они, тем я чаще задумываюсь о собственном жилье! Ну или хотя бы о съёмном.

Но мамушка ни в какую не хочет слышать об этом. Стоит заикнуться, как начинаются стенания, что я хочу её бросить, что неблагодарную дочь вырастила, ну и в том духе. Согласна она на мой переезд только в случае замужества, что, вряд ли скоро произойдёт.

Когда мы переезжаем к бабушке, моя жизнь, в которой слишком много мамы, становится чуточку сложнее и в то же время легче. Мамушка переносит свою заботу на мальчишек, а те мстят мне за то, что я открыто насмехаюсь над ними, когда тётушка провожает их в школу, заставив завязать шарф и надеть шапку. А когда она приходит туда, чтобы накормить своих любимчиков пирожками, в мальчишек словно дьяволята вселяются. Даже порой приходилось задерживаться на работе до девяти вечера, пока меня не выгоняли оттуда, лишь бы не испытывать на себе очередной опыт деток. Сколько раз я разговаривала с мамой, сколько раз убежала, что племянники её уже давно взрослые и сами могут позаботиться о себе, но она не слушала. Все думает, что родители недостаточно выказывают свою любовь и поэтому мальчишки так безобразничают. Но это же мальчишки!

Меня они, конечно любят, и с возрастом скорее всего действуют по привычке, и чтобы растормошить престарелую сестричку. Считают, что мама задушила меня своей заботой и поэтому я ещё не при муже.

В общем вовсю участвуют в моей личной жизни. Ну сейчас это не удивительно – хотят избавиться от надзирательницы в моем лице.

В прошлом году вытворили такое, что не скоро забуду их забаву.

Эти засранцы решили свести меня со своим учителем физкультуры. И очень странным образом! Прибежали ко мне чуть ли не в слезах, говорят, что учитель отлупил их ремнём. Зря я не спросила за что, потом не пришлось бы огребать самой. Так вот, как услышала, что этих шалопаев кто-то обидел, рванула в школу. И это вместо того, чтобы звонить их родителям. Вот дура была, до сих пор краснею, вспоминая.

Прилетаю в спортзал, влетаю в кабинет вся раскрасневшаяся, а там этот учитель, и ремень в руке! У меня дым из ушей повалил, напрочь пряча от мозга тот факт, что учитель застёгивал брюки, а спортивная одежда висела на стуле. Переодевался бедняга, для меня!

Ну это я потом узнала, а на тот момент выхватила ремень, ну и … стеганула по упругой заднице пару раз.

Бросила ремень ошалевшему мужчине в ноги и гордо удалилась, не объясняя ничего. А вот на выходе из кабинета заметила в центре спортивного зала столик, накрытый на двоих, роза в высокой вазе, свечи. Зал был украшен шарами, звучала романтическая мелодия.

И тут взгляд падает на братьев, у обоих глаза на лбу, а сами в черных брюках и белых рубашках с перекинутыми через руки полотенцами. Как я тогда на ногах устояла, не представляю. А как удержалась, чтоб на месте не прибить этих шутников!

Ну это же надо, таким способом на свидание заманить, да я же за них любому глотку перегрызу.

Сил хватило лишь развернуться и произнести "простите". Дальше я представила, как выгляжу в глазах незнакомого мужчины, которого только что отлупила ремнём и убежала.

С тех пор школу обхожу стороной, да что там школу, я узнала адрес этого учителя и в пределах нескольких улиц ни в одно общественное место не хожу.

А мальчики, мои любимые, заботливые сорванцы, потом несколько дней не могли сидеть. Да, ремень всё-таки добрался до их задниц! И даже родители не спасли.

Это случилось прошлым ноябрём и до конца нашего пребывания Пашка и Сашка вымаливали прощение, иногда чередуя с очередной пакостью. Только в этот раз ограничивались зубной пастой на лице или солью в сахаре. Но я уже не велась на их провокации, и молча терпела. Для них это хуже моих криков. А когда мы с мамой уехали, я перестала забирать их к себе на выходные. Ведь мальчишки очень любят эти вылазки – пройтись тёмной ночью с любимой сестричкой босыми по мокрому песку, искупаться в море. Тут свобода, дышится легко, не надо никого донимать, чтоб не сбросить маску вечных оболтусов. Мальчики-то уже повзрослели, школу в этом году закончили и надо показать насколько они самостоятельны. А они этого не хотят, родители требуют поступать в юридический институт в другом городе, а какие из них юристы? Они ещё сами не определились кем хотят быть. Да и боятся, мои засранцы, взрослой жизни. Их всё время опекало столько народу, а тут вдвоём во взрослую жизнь. В институт, и ещё в общежитие. Кто там будет стирать на них, готовить?

– Чёрт!

Я резко села на кровати. За воспоминаниями уже приняла душ и почти уснула! Волнуюсь я за мальчиков. Столько не звонила. Как они там?

Наказание, конечно, у них заслуженное, но я уже соскучилась.

Всё, решено. Времени у меня теперь много. Дам себе передышку с месяцок, потом работу искать буду. А пока заберу к себе Пашку с Сашкой, будем выяснять куда поступать. Может денежкой помогу, если вдруг родители не согласятся с их выбором. А если переедут в другой город, я за ними поеду. За лето найду работу, сниму квартиру. Маму уговорю как-нибудь, прикроюсь заботой о мелких, будет к нам на зиму приезжать.

Ааа, какая я молодец!

Довольная каким-никаким планом на будущее, я уснула крепким сном младенца.




ГЛАВА 3 Вы не ждали, ну, а я пришёл


– Мамушка, спасибо за чудесный завтрак! Я тебя люблю! Я сегодня люблю весь мир! – кричу в открытую дверцу трейлера.

Проснулась сегодня как никогда довольная и счастливая. Опротивевшей работы нет, не надо тратить выходные на отчёты. После крепкого сна и вкуснейшего завтрака, пошла побалдеть на песочке. Солнышко сладко припекает, волны щекочут пятки.

Я устроилась у самой кромки воды, откинулась на локти, подставляя солнышку лицо. Купальник одевать не захотела, не люблю сверкать на весь пляж своими прелестями, вот ночью можно, а сейчас ограничилась лёгким сарафанчиком. Уже середина лета и загореть я успела хорошо, так что, сейчас я просто отдыхала без всякого смысла и цели. Чего не могла позволить себе довольно давно.

Внезапно набежала тучка, загораживая солнышко и пряча меня в тень. Открыв глаза, запрокинула голову, чтобы посмотреть кто тут такой беспардонный и… говорят же, ноги подкосило, когда испытываешь шок. Вот и у меня подкосило, только руки. Мозг не выдержал увиденного, и послал сигнал телу, что нужно притвориться трупом, авось пронесёт.

Я рухнула в песок, разметав волосы по начищенным до блеска ботинкам…

…интересно, должно быть, смотрится сверху. Статный мужчина, и женщина в его ногах, с растрёпанными по его ботинкам русыми волосами. И всё это на красивом белом песочке…

"Ой-ёй-ёй, Мусичка, не туда тебя повело! Окстись женщина, не твоего уровня мужчина!"

Внутренний монолог помог справиться с первым шоком, и я просто закрыла глаза, чтобы не видеть надменный взгляд бывшего начальника. И что это вдруг ему понадобилось на пляже в дорогущем костюме? Да и ещё рядом со мной! Вчера он всё сказал. Не верилось, что принёс расчёт самолично.

А он всё стоял, а я всё лежала. Девушка я терпеливая… иногда. Вот на данный момент, например, я очень терпеливая! А шум волн успокаивает нервы, тень "скалы" скрывает от солнца – сгореть моему носику-курносику не грозит. Почему бы и не полежать?

Первым не выдержал тишины Македонский.

– Мариам Васильевна, мне очень льстит, что вы протираете мои ботинки своими волосами, но у нас мало времени, так что прошу…

Что он там просит я так и не поняла. Я даже пропустила мимо ушей своё полное имя, как и отчество – ни первое, ни второе мне не нравилось, и представлялась я всем как Маруся.

Меня поразило его: "у нас мало времени…"

Открыла глаза и увидела протянутую руку. Мне предлагают руку, причём на лице ни единого сомнения, что я отказать могу.

Спокойно поднялась с песочка, повернулась к мужчине-скале и на всякий случай отошла на пару шагов, по щиколотку утопая в мокром песке. Волны, ласкающие мои ножки, уже не казались такими же приятными как минуту назад. Этот взгляд пробирал до мурашек, а протянутая рука пугала всё больше.

– О каких нас вы говорите, Тимофей Вольдемарович? – как с умалишённым заговорила я. Опыт есть – у меня два брата такие фортели выкидывают, что поднатаскаться успела. Приходилось с их жертвами искать общий язык, чтобы оградить от родительского гнева.

– Об этом расскажу по дороге, – нетерпеливо продолжил красавчик и бросил взгляд на наручные часы.

На нас уже стали коситься с подозрением. Причём больше на меня бросали недоуменные взгляды. То есть, мужик в дорогом костюме в разгаре дня на пляже их не смущал, а вот девушка в сарафане рядом с ним это да, странно, очень странно.

– Не знаю, что вы задумали, но я с вами не пойду, – я сделала ещё шажок назад. – Мы вчера уже вроде всё обсудили…

– Вы правы, милая моя Мариам, я тоже так думал, – меня пронзили словно ножом недовольным взглядом, – но как выяснилось с утра, ваш ответ, – Македонский провёл пальцем по щеке, где красовались три царапины, – не понравился мой девушке. Бывшей девушке…

– Упс, – я прикрыла рот ладошкой, чтобы не сболтнуть лишнего. Например – сам виноват, так тебе и надо, и дальше в том же духе. Но девушка я не злопамятная, особенно когда месть совершена. – Вы извините, я не хотела. Не ожидала, что так получиться. Хотите, я позвоню вашей девушке и расскажу, как все было на самом деле…

Зря я распиналась и зря почувствовала себя чуточку виноватой, Македонский даже не слушал меня, продолжая раскрывать свои планы на мой счёт, и повергая меня во всё больший шок:

– Завтра у моей матери день рождение. Светлана, моя бывшая по вашей вине девушка, должна была прикрывать меня от охотниц за кошельком и паспортом. Но благодаря вам! Она бросила меня…

– Не очень-то вы уж и страдаете, – буркнула себе под нос, надеясь остаться неуслышанной. Но у этого мужчины не только руки громадные, но и уши.

– Некогда мне страдать, – фыркнул он и шагнул ко мне, – да и с вами возиться некогда. По дороге всё обсудим.

Он дёрнулся в мою сторону, намереваясь заграбастать своими ручищами. Путь отступления был только один – в воде. Только этот… этот… этот мужлан не дал мне даже развернуться. Шагнул за мной в воду, не заботясь о своих брендовых вещах и просто взвалил на плечо!

От такого нахальства я потеряла дар речи. Висела на широком плече и вспоминала, когда меня последний раз носили на руках. Наверное, когда ломала ногу – отец тогда ещё был с нами и каждое моё передвижение в тот период было сделано на его руках. А подобные воспоминания навевают на меня злость – они не дают забыть его любовь и возненавидеть окончательно.

Опомнилась возле родного трейлера, где толпа маминых покупателей, которые меня хорошо знают, между прочим, наблюдала с открытым ртом за нами.

– Тимофей Вольдемарович, а что вы делаете? – постаралась задать вежливый вопрос пятой точке Македонского.

Точка не ответила, лишь напряглась на очередном шаге. Я почти залюбовалась открывшимся видом, руки сами потянулись потрогать. А что, ему можно, а мне нет? Придерживал то он меня одной рукой за икры, а другой за попу. Как я думаю, чтоб не весь пляж разглядел моё бельё. Но факт остаётся фактом.

И только моя ладошка оказалась в сантиметре от вожделенного, как я оказалась прямо перед носом Македонского, точнее перед его грудью. От резкой смены положения меня пошатнуло, пришлось вцепиться в руки мужчины. Он придержал меня за талию. И если вы думаете, что между нами пробежала искра – зря. Но именно так и подумала добрая половина пляжа. Иначе откуда я услышала этот восхищённый вздох?

– Я, милая моя Мариам, везу тебя отрабатывать нанесённый мне физический и моральный вред.

Мля… а сказано это было на ушко и таким зловещим тоном, что по спине уже слоны носиться стали. Попыталась высвободиться, но оказалась прижата к мужской груди ещё сильнее. Пришлось вдыхать мужской одеколон, хотя теперь не могу, когда мужчина пользовался парфюмерией. Бывает, идёт мимо красавчик, а от него так пахнёт, словно он ведро духов на себя вылил. Для меня максимум чем должен пользоваться мужчина – это дезодорант и пару капель одеколона. Но запах Македонского как ни странно не вызвал отвращения. Лёгкий аромат бриза, очень даже пряный…

Чёрт, да что же такое!

– Не имеете права! – возразила, когда вернула себе здравый рассудок, а то подобное появление и заявления мужчины ввели меня в некое подобие транса. Вроде все вижу, слышу, но осознать происходящее не могу.

– Ещё как имею. Находясь в рабочее время, на рабочем месте, ты ударила начальника… Как это называется? – Македонский отстранился, придерживая меня за плечи и смотря с превосходством.

– Вы подписали моё заявление! – я, конечно, предприняла попытку защититься, но кто мне поверит. В нашем шалаше не было камер, а мои "коллеги" точно не будут выступать на стороне правды – моей правды.

Понимал это и Македонский. Понимал и стоял довольно щурился.

Я не знала, что значит его отработка, только страшно было всё равно. Я не знаю этого человека. Вон, он меня на плечо свободно закинул, а разглядывает как! С прищуром, словно определяя стоимость. От такого ожидать можно чего угодно.

Я попыталась снова вырваться и не добившись результата стала дёргаться сильнее.

– Бесполезно! – был шёпот мне на ушко и снова я оказалась на плече.

– Мамочка! – взвизгнула, и уставилась на окружающих. – Чего вы стоите? Меня похищают! Позовите маму! Ма-ам!

Почему-то все только стояли с дурацкими улыбочками. Словно смотрели представление. А может, они думают, что это всё подстроено?

И тут, наконец-то выскакивает родная мамушка. А чего это она такая счастливая?

– Ой милая, такой сюрприз, такой сюрприз! – подлетает она и начинает щебетать, пока я, опираясь на спину похитителя, пытаюсь подняться, чтобы взглянуть, а не пьяна ли моя матушка? О каком сюрпризе идёт речь? А этот всё продолжает идти, не сбиваясь с шага, в то время, как мать едва поспевает за ним. – А ты пока отдыхала Тимочка подъехал и говорит, что хочет украсть тебя на выходные.

Тимочка? Тимочка? Она серьёзно? Она сейчас Македонского назвала Тимочкой?

– Спросил, где ты. А я и подсказала твоё любимое место! Говорит, что отдыхать будешь, заработалась ты у него!

– Мама, очнись, он вчера меня с работы выставил! – попыталась вразумить родительницу, но та была непробиваема

– Ничего, донь, милые бранятся, только тешатся. Вон, мы с папкой…

Оп-пачки! Мать до такой степени рада, что нашлись мужские руки, которые с радостью готовы закинуть меня на свои могучие плечи, что даже про отца проболталась.

Поняв, что только что ляпнула, мамушка буркнула, что счастлива за меня и зачем-то оббежала Македонского. А когда я смотрела в её удаляющуюся спину, моей сумочки, что до этого была у неё, не наблюдалось!

– Что за лапшу вы навешали на уши моей матери? И зачем вам моя сумка?

Но кто бы мне ответил! Вместо ответа меня бесцеремонно забросили в салон машины и заблокировали двери.

– Добрый день, – грудной бас прозвучал неожиданно.

Я подпрыгнула на месте, но завизжать не успела. Вовремя увидела водителя и нашла на ком сорвать зло! Не раздумывая, полезла через все сиденья к водителю, намереваясь расцарапать если не его рожу, то хотя бы лысину.

– Вы считаете это добром? Выпустите меня немедленно! Вы соучастник преступления!

Но и тут меня слушать не стали. Этот гад, засуетился что-то тыкая на панели, как оказалось, спрятался за подъёмной тёмной перегородкой.

Только сейчас обратила внимание, куда меня упрятали. Кажется, это какой-то мерседес, не разбираюсь в их классификации, но просторный салон, четыре отдельных кресла и столик между ними, удивили. Я люблю наш трейлер и другие подобные машины. У нас вот дом, а здесь наблюдается мини офис на колёсах. Не успела я потыкать на все кнопочки, и сделать ниже столик между сидениями, как Македонский решил присоединиться.

– А я тебя предупреждал, что лучше сразу спрятаться от этой ведьмы! – хохотнул он, присаживаясь на кресло напротив меня и стучась к водителю.

Сейчас довольная улыбка бывшего начальника вызывала раздражение и желание стереть её. И я, с особым удовольствием устроилась с удобством в кресле. А на свободное, что находилось рядом с хозяином машины, положила босые ножки с элементами подсохшего песка. Ведь никто же не дал мне возможности обуться.

На ноготках красовался черный лак с рисунками костей и черепов разных видов. Это мои мальчики художеством занимались – любят они рисовать и хотят заниматься татуировками. И как альтернативу тренировкам, я предложила им набить руку в мелких элементах экспериментами с лаком.

А эти засранцы, и рады стараться лишь бы напакостить. Но как ни странно, мне понравилось – очень красиво получилось. Я ещё купила им набор для тату, пока с временными красками. Естественно в тайне от родителей. Набор хранился у меня же, и сорванцы имели возможность заниматься татуировками только у меня и на мне…

Вот тут я тоже доверила им свои ноги, думала после лака набьют что-то в том же стиле и не просчиталась. Теперь не только ноготки украшены, но и пальчики красуются черепками и извилистыми черным нитями, идущими от ногтей и оплетающими ступни на подобии босоножек. На нитях висят черепа и кости. Рисунок уже потускнел и больше был похож на какую-то заразу. Что было мне на руку.

Македонский проследил за моим ножками и даже состряпал брезгливую мину, но присмотревшись, исправился и его брови спрятались под тёмными волосами.

– Оригинально!

– Благодарю, старалась!

Дальше он продолжал меня удивлять, скинул ботинки, стянул носки и сложил свои длиннющие ноги на кресле, что стояло рядом со мной. Таким образом, ноги наши образовали Х. Но он оказался джентльменом и свои просунул под моими, чтобы не доставлять дискомфорт немалым весом.

– Тоже люблю после рабочего дня расслабиться.

Я была в шоке! Да что там, я оттуда ещё не выбиралась с тех пор как увидела Македонского сегодня.

– Что-нибудь выпьешь? – спросил и открыл мини бар.

– Ага. Что-нибудь, что вернёт меня в реальность и я проснусь дома в своей кровати, а вы со своими замашками неандертальского человека, исчезните.

– Вполне понятное желание, но волшебный эликсир закончился, – не дёрнув и бровью продолжил копаться в мини баре этот Тимочка и наконец вытащил бутылку. – Могу предложить холодный зелёный чай с ромашкой, говорят нервы успокаивает, – и протянул мне бутылку.

И как не боится доверять мне такое оружие?

Видать что-то промелькнуло в моём взгляде. Иначе зачем ему резко отдёргивать руку, когда я потянулась за предложенным? Пить и правда хотелось.

– Не будем рисковать, – хмыкнул и отвинтив крышку, поднёс бутылку к моим губам.

– Вы издеваетесь? – задала риторический вопрос, складывая руки на груди и отворачиваясь от воды. А пить то хочется ещё сильнее.

– Ну что ты, милая, я просто остерегаюсь последствий. Не хотелось бы обзавестись ещё и фингалом или ледяной водой на голове.

Македонский сделал ещё попытку напоить меня из своих рук. Но я отвернулась.

– Либо так, либо никак, – отрезал он, теряя игривость и я подчинилась.

Смотря на мои губы, мужчина аккуратно приподнял бутылку. Глотала я, не спеша, чай был ледяным не хотелось ещё и горло застудить. Когда попыталась взять бутылку в свои руки, он перехватил их одной своей ладонью и прижал к моим ногам. Спасибо хоть дорога была ровной, и он не облил меня.

Почему я мирюсь с таким поведением? А мне нравится! Его властность и замашки неандертальца. А ещё немного страшно – эта его отработка пугает.




ГЛАВА 4 Об отработке и новой роли


– Что меня ждёт? – спросила в лоб, когда напилась успокаивающего чая. Только вряд ли он поможет.

– Я же сказал. Из-за тебя, девушка, что служила мне "прикрытием" от матери и других дам, – Македонский поморщился, словно противоположный пол был для него самой чумой, – бросила меня. Так что теперь это твоя роль! – сказал он с такой счастливой миной, будто умножил своё состояние в пять раз.

– И что же, она вас так и оставила на растерзание? Или она была не в курсе, что всего лишь прикрытие? И дала волю чувствам, как увидела вашу расцарапанную р…, пардон, лицо, уличив вас в измене? – это всё я выпалила на одном дыхании, а внутри происходило нечто непонятное.

Мне придётся играть роль его девушки перед его матерью и всей семьёй? А сомнений не было, что соберётся все семейство Македонских. Ещё и девок от него отгонять?!

"Ну что, Мусечка, мечты сбываются? Позволила себе разочек пожелать о подходящем для себя мужике? Вот, получите и распишитесь!"

– Я вижу, ты уже представила себе эту отработку. Тогда, теперь о главном, – и этот… этот г.. гад стал расстёгивать ремень! А я даже шевельнуться не могла, только мысли в голове зашкаливали, пересекая грань привычности моего радара из ряда вон выходящих ситуаций.

– Вы охренели? – вырвалось самое приличное, что носилось в моей бедной черепной коробке.

– Не без этого, милая Мариам! – ухмыльнулся гад ползучий и снял штаны, сверкая великолепно накаченным ногами и боксёрами небезызвестной марки…

Что под последними я тоже оценила и сделала засечку в уме, что надо быть поосторожнее с этим мужчиной.

Я сидела и просто пребывала в таком шоке, что словами не передать. Где его стыд? Сидит тут передо мной с почти голым задом. А я даже глаза захлопнуть не могу, они попросту не закрываются, опасаясь пропустить продолжение стриптиза.

– Позади твоего кресла сумка, подай, пожалуйста, – невозмутимо произносит Македонский, и по-царски взмахивает рукой.

Просто не могу не подчиниться – тело действует самостоятельно, ведь мозг ещё в шоке. Не разворачиваясь, тянусь рукой за кресло и вытаскиваю на свет требуемое.

Расстегнув замок, мужчина вынимает цветастые шорты и надевает. Затем приступает ко второй части стриптиза.

Блин, попкорна не хватает. Я уже более-менее пришла в себя и просто наслаждаюсь зрелищем. В принципе, всё правильно. Ну не ходить же мужику в мокрой обуви и штанах. И уж тем более, белая рубашка с пиджаком не смотрится с летними шортами.

А тем временем перед моими глазами предстал шикарный торс. Ну что сказать, я поражена в самое сердце!

– У вас там родимое пятнышко, – ляпаю очередную глупость, указывая пальчиком в нужном направлении. Можно подумать он не знает своего тела. – На сердечко очень похоже. Под грудью… правой.

– Я в курсе, – ухмыляется он и наконец прячет всё великолепие под белой футболкой, возвращая мне мой рассудок. – Такое же и на заднице есть, на правой ягодице, – зачем-то уточняет он и я не теряюсь, требую показать.

Ну а что, коль я его девушка, значит должна знать все подробности и расположение всяких примечательных деталей. Вдруг у него мать привередливая и будет просить доказательств? Так и объясняю свою просьбу. А этот мужчина, уже не знаю, как его ещё обласкать, взял и повернулся ко мне полубоком оголяя правую ягодицу с родимым пятном!

– Странный вы человек, Тимочка! – произнесла в мамушкиной манере и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза. Как бы сердечко то своё не обронить. А то от количества последних стрессов оно выпрыгнет из груди.

– Обычный, – тянет он.

А я чувствую, как его ноги проскальзывают под моими. Снова решил устроиться поудобнее.

– Обычный не стал бы показывать свой зад при второй встречи.

– Некоторые и при первой показывают. И не только….

– У некоторых первая, она же и последняя встреча, проходит не для тех целей. У нас же с вами, так сказать, вынужденные отношения.

– Ой, скажи ещё, что тебе не понравилось!

Я молчу. Правду же сказал! А подтверждать это дрогнувшим голосом я не собираюсь. Сижу, молчу, жду расслабления, чтобы собрать себя в кучку после сбивающих эмоций.

Но оно не приходит. А не успевает, потому что на меня вываливают информацию как должна себя вести его девушка.

Во-первых, идеально выглядеть!

Во-вторых, не перечить при чужих. Если есть какие-то возражения, то высказывать наедине. Уметь поддержать беседу на светских тусовках, знать где нужно промолчать.

В-третьих, не смотреть на других мужчин.

Ну ещё несколько пунктиков в том же духе.

Всё время пока тиран озвучивал свой список идеала, я стоически молчала, так и сидя с закрытыми глазами.

– Итак, подводим итог, – произношу почти ровным тоном и сажусь прямо, глядя в карие насмешливые глаза. – Вам нужна девушка, которая будет боготворить вас и заглядывать в рот. Одним словом, робот? А не ошиблись ли вы кандидатурой? – складываю руки на груди и подаюсь вперёд, как бы намекая – хренушки ты заставишь меня всё это делать.

– Нет, – и ни капли сомнений. Тимофей Вольдемарович, тоже выпрямляется и подаётся вперёд. – Более того, ты будешь стараться изо всех сил.

– Вы правда в это верите?

И в ответ, перед моим носом возникает телефон. Воспроизводится видео. Я бью по наглой роже здоровенного бугая, ещё и коленочкой влепляю куда надо.

"Откуда? У нас же не было камер! Или были? Только коллектив о них точно не знает!"

Во мне забурлила злость и тут же сдулась. Он хозяин, он там правит. Против него не попрёшь. Но попытку слететь с крючка стоит сделать.

– Но я уже уволилась к тому времени.

– Это будет сложно доказать, – убирая телефон, довольно произнёс Македонский и снова посмотрел на меня, – ведь ты ещё числишься в штате компании и сейчас в отпуске. На видео не видно, что я подписываю. А подписывал я твой отпуск. Но вместо благодарностей полночи пролежал с компрессом.

И что на это отвечать? Меня обложили со всех сторон! Как? Как я должна изобразить его идеал? Да при всём желании у меня не получится это!

– Делайте с этим видео, что хотите! Но быть вашей рабыней я не собираюсь! Ищите себе другую… вон за окошком их пруд пруди – выбирай любую! Всего добр-рого, Тимофей Вольдемар-рович! Паспорт и сумочку тоже вам дарю. Заявлю, что потеряла!

Машина как раз остановилась, не пришлось выпрыгивать на ходу. А я могла бы! Меня всю трясло от злости! Шантажировать вздумал. То же, мне чёрный властелин…

Вылетаю из машины на асфальт и столбенею. Мы в аэропорту. Да мне до дома добираться придётся полдня, у меня же ни копейки, а ещё я босиком.  Кстати о последнем, солнце припекло так, что приходится прыгать на месте. Но в машину я не вернусь, помощи не попрошу. А Македонский даже не вышел за мной. Надеется, что я одумаюсь? Не на ту напал. Вот сейчас допрыгаю до тенёчка и решу, что делать.

Но не тут-то было!

– Ну уж нет, – тяжёлая рука ложится на плечо, и я оказываюсь лицом к лицу с Македонским, – ты не соскочишь, кузнечик! Нет у меня времени искать и всё объяснять ещё кому-то. А сейчас, – хватка на плечах становится сильнее, – ты идёшь в магазин и выбираешь себе гардероб на два выходных. Вечерние платья обязательны. Ты должна выглядеть безупречно! На всё у тебя двадцать минут! Уяснила?

– Пошёл к чёрту! Уяснил? – рычу в ответ, пытаясь вырваться. Но куда уж там! Чувствую себя маленькой девочкой в сравнении с этим неандертальцем. Обидно, блин! Даже папе хочется пожаловаться! Вот до чего довёл!

– Не уяснила, значит, – тяжёлый вздох и я снова на плече.

Молчу. Вот не добьётся он от меня больше ни слова! Вот возьму и не буду выполнять его приказы!

Мы заходим, точнее меня заносят в аэропорт и поднимают на третий этаж. В лифте все косятся на нас, но никто даже не поинтересовался как мне тут висится, а не против ли это моей воли. Да нам даже охрана аэропорта ничего не сказала, а я об обычных людях. Не нашлось рыцаря…

От моего завтрака на шикарном заде, спас себя Македонский вовремя. Поставил на ноги, привычно прижал к груди, чтоб мозги вернулись на место и приказным тоном обратился к кому-то за моей спиной.

"О, кстати, а я говорила, что его мать заведует сетью магазинов женской одеждой "Пампушка"? Да, так что я не удивляюсь его командному тону. Как и девушки, что внимательно слушают."

– Нужен гардероб от нижнего белья до вечерних платьев и обуви. На два выходных на море, три праздничных выхода, пару прогулок по городу. У вас есть пятнадцать минут. Наряды должны быть идеальными, цены не важны. Клиентка та ещё ведьма…

– Сам чёрт!

– … но вы, девочки опытные, справитесь. Запишите на моё имя.

И он уходит, оставляя меня на попечение четверых консультанток. Собираюсь ускользнуть, но меня тут же берут в оборот.

Одна выпроваживает остальных покупателей, вторая несётся к двери и закрывает на ключ, третья переворачивает табличку на широких окнах. Закрыто, – гласит она. Четвертая вцепилась в меня мёртвой хваткой.

– Извините, но вас мы не выпустим. Нам работа дорога, а Македонский может с лёгкостью обеспечить глобальные проблемы. Так что, лучше смириться и взять от ситуации лучше, – девушка, Ксения, гласит бейдж, конечно права, они не виноваты, что это тиран совсем двинулся. Только я не собираюсь подчиняться ему.

– Он меня похитил прямо с пляжа, забрал паспорт, хочет сделать своей рабыней. Что из этой ситуации можно взять? – я смотрю по очереди на девушек. Лица у них виноватые, но полны решимости.

– Вот это, – Кира, девушка, что выставляла покупателей, разводит руки в стороны и подмигивает. – У вас карт-бланш.

– Соблазнить, влюбить, отомстить? – произносит другая, Ирина, она закрывала магазин и сейчас смотрит на меня с хитрым прищуром.

– Вы едите на море. Отдохнуть в конце концов, – устало произносит Инга и первая идёт вглубь магазина, поманив меня пальчиком.

А я задумалась. Конечно, соблазнить, влюбить и отомстить вычёркиваем из списка. Это невозможно, если уж этот чёртов властелин попросил меня с работы из-за лишнего веса, то о чувствах нет и речи. Он реально решил отомстить мне. Я задела его гордость, и теперь он топчется по моей.

Только я тоже мстительная натура. Родного отца столько лет игнорирую, неужели не справлюсь с каким-то левым мужиком?

Хорошо, я сыграю роль его девушки, только по своим правилам. Раз уж у него нет времени искать замену, то я на все сто утверждённая кандидатура, а значит…

– Вы правы. Будем обновлять гардероб. Хотел изысканности, будет ему изысканность. Покажите самое дорогое бельё. Я же правильно понимаю – чем дороже, тем оно изысканнее…

И понеслась круговерть из нарядов. С такой скоростью я никогда не переодевалась. Некоторые вещи и вовсе не примеряли – у девчонок глаз намётанный, можно не переживать. И только я собралась обуться, ножки-то я сполоснула у девочек в подсобке, прежде чем начинать покупки, как явился Македонский.

Размашистым шагом он влетел в магазин, благо Инга успела открыться, а то оставил бы он их без дверей. Схватил меня за руку и потащил за собой, на ходу давая указания девушкам.

– Мы опаздываем! Вещи вышлете следующим рейсом. Вот номер рейса самолёта и адрес куда доставить багаж.

– Конечно, Тимофей Вольдемарович. Хорошего вам отдыха, – в голосе Инги проскользнули язвительные нотки. Она, точно злорадствует. Девушка словно душу отводила, когда приносила очередную вещь, от вида цен которой, у меня умирало сердце.

Но какие это были вещи! Мамочка моя! Изящные, как Тиран и хотел. А какая ткань, словно крылья бабочки, лёгкая, воздушная. А как на мне сидит, словно сшито на меня.

Я получила истинное удовольствие примеряя их. Жаль, только что в таком темпе, и полюбоваться на себя не успевала.

А с девчонками мы договорились, что они отберут только самые необходимые вещи, мне то всё понравилось. Да и не собираюсь я носить их. Конечно, одежда нужна и придётся кое-что все же взять, но эту я оплачу сама. Точнее, как расстанемся с Македонским я верну ему деньги. А остальную в магазин, не хочу быть ему должной. И кажется, для этих целей придётся пользоваться счётом, открытым отцом. Говорят, из двух зол выбирай меньшее. Лучше воспользоваться деньгами отца, чем чужого мужика.

– Ау! Под ноги смотри, Цапля! – взвизгнула, когда в очередной раз мне наступили на ногу. В этот раз это была цаца на длинных шпильках. А до этого, какой-то мужик, до него пацанёнок.

Не многие замечали, что я босиком. Издалека художества братцев хоть и виделось слабо, и для меня было похоже на заразу, но очевидно остальные действительно воспринимали это как босоножки.

Даже Македонский забыл, пока я не заорала. Он остановился на секунду, выругался и снова я оказалась на плече!

– Может, хватит таскать меня вместо воротника! Я и сама ходить умею!

– Ты босиком, а полы холодные. Простынешь ещё, и весь мой план к коту под хвост. Мы скоро придём.

– Это вы виноваты! Хватаете меня словно я игрушка! Даже не посмотрел в чём я. Сам же хотел изящную девушку, а переодеться не дал!

– Как багаж твой приедет, переоденешься. Сейчас нет времени. К родителям пойдём только вечером. Так что, успеешь потратить ещё половину моего состояния. Только уже на причёску и макияж, – плечо подо мной дрогнуло от усмешки. – Детский сад, Мариам Васильевна. Я ожидал от тебя большего.

Я снова промолчала. Во-первых, с задом говорить неудобно. Во-вторых, меня уже мутит от этих поездок вниз головой. Неужели меня нельзя взять на руки нормально?!

Наш "милый" междусобойчик происходил на повышенной громкости, и у прохожих очевидно сложилось мнение "милые бранятся только тешатся". Иначе почему, когда я пыталась подняться, чтобы принять более удобное положение, меня окатывали завистью многие девушки? Хотят на моё место? Да, пожалуйста, хоть сейчас поменяюсь!

Наконец меня поставили на ноги, предусмотрительно придерживая за плечи. Мы стояли перед рамкой металлодетектора. И вот тут я сбилась с шага, когда Македонский подтолкнул меня вперёд.

– В чём дело? Ты задерживаешь очередь, – прошипел он мне на ухо, снова толкая вперёд.

Проигнорировав его, я подошла поближе к рамке и поманила пальчиком парня, что стоял по ту сторону и слегка нахмурив брови ждал, когда я решусь пройти.

– Простите, – я немного замялась, не решаясь задать свой вопрос, но спрашивать всё равно придётся. Осложнения этой ситуации я точно не хотела, – а… эмм, пирсинг…

Договаривать к счастью не пришлось, парень понятливо улыбнулся:

– Датчики не реагируют на пирсинг. Можете смело проходить.

Фух. Выдохнула и с лёгкостью прошла контроль, благо кроме серёжки на пупке на мне была лишь одежда. Кстати, надо проверить, не раскраснелся ли мой прокол. От этих плечевых поездок всякое можно ожидать. Но радует, что мягкий животик смягчал давление.

– Подожди, – вслед услышала оклик Македонского и конечно же… остановилась. Его девушка должна быть послушной. Да и куда я без него.

– Что, опять на плечо? – сложила руки на груди и посмотрела на свои босые ноги. Поджала пальчики. Сейчас, конечно, лето, но на камне стоять всё же прохладно. А мне ещё родить хотелось бы.

За своими тяжкими думами пропустила как Македонский опустился на одно колено и взял меня за лодыжку, приподнимая ногу. Где-то в груди что-то запрыгало как сумасшедший мячик. Даже ладошки вспотели от волнения. Я во все глаза уставилась на мужчину, который на данный момент обувал меня в белые тапочки.

"Что, простите? Белые тапочки?"

Очевидно, шок отобразился на моём лице, потому что этот нехороший человек заржал как самый настоящий конь. Поднялся и посмеиваясь, приобнял меня за талию, подталкивая шагать дальше.

– Кстати, а где у тебя пирсинг? Ты так мило краснела на контроле, – как бы между прочим спросил он.

Ага, значит любопытно. А вот фигушки! Мучайся теперь от любопытства.

– Вам это не к чему знать. Всё равно эти подробности никто не увидит! Вы в особенности…




ГЛАВА 5 Немного о нервных срывах


Весь полёт я проспала. Я никогда не летала и как только самолёт поднялся в воздух, меня просто вырубило. Словно щёлкнул выключатель – раз и темнота. От такого сна никакого отдыха, к тому же сосед даже не удосужился побеспокоиться о моём удобстве и всё тело нещадно болело! Мозг и нервы закипали от переизбытка эмоций, грозя окружающим большим бумом.

А ещё я не знала сколько времени прошло, но судя по яркому солнцу, что царило за окнами аэропорта – полёт был недолгим. Куда меня привезли знать не хотела. Было лишь одно желание – остаться с собой наедине. Но куда уж там!

Я снова сижу в машине. В этот раз мой мучитель устроился рядом и с кем-то активно переписывается по телефону. Я бы тоже черкнула пару строчек друзьям.

Да, да! И вовсе я не замкнутая в себе толстушка какой меня считали на работе. Там просто не хочется быть настоящей! А вот с Петькой, Пашкой и Майкой я самая, что ни на есть настоящая.

Ну и матушке родимой, я тоже несколько приятных слов, написала бы. Сдала меня со всеми потрохами и даже не побеспокоилась об элементарных вещах! Вместе с сумочкой могла бы и вручить моему похитителю хотя бы пакетик с вещами. Неужели трудно было бросить несколько тряпок в пакет? На это нужно всего несколько секунд! Теперь придётся носить купленные им вещи! Нет, я конечно, с покорностью приму это тяжкую ношу, но почему чувство сюрреалистичности не покидает меня? Ну как так можно, взвалить на плечо совершенно не знакомого человека и утащить непонятно куда? Я же вчера не нравилась ему, даже уволил! А сейчас тащит к семье в качестве девушки. Что не так с этим мужиком?

Я опустила голову и вцепилась в потрёпанные волосы. Представляю свой видок со стороны. В белых тапках, с нечёсаной копной на голове и осоловелым взглядом. В последнем я была уверена. Гул большого бума нарастал в голове, я так и чувствовала, как он разрастается. Вот ещё чуть-чуть и пар пойдёт из ушей.

Пропустив волосы сквозь пальцы и откинув их за плечи, я посмотрела на Македонского. Он смотрел на меня напряжённо и словно ждал чего-то.

Истерики?

А вот фигушки. Думает, что я в порыве злости стукну его ещё разок, а он потом опять меня будет шантажировать?

– Остановите машину! – потребовала. – Если не хотите обновлять обивку салона, то остановите машину!

По-моему, это весомый аргумент. Только вот Македонский промолчал, в отличие от водителя, что, услышав мои слова, тут же свернул на обочину.

Открыв дверцу выскочила на улицу, мой мучитель резво устремился следом.

Остановились мы на просёлочной дороге. С одной стороны, был зелёный лес с другой широкое поле подсолнухов. Красиво. И в другой ситуации, я бы сделала пару кадров. Только не сейчас.

Македонский молча оглядывал творение рук своих, то есть, ведьму в моём лице. Остановив взгляд в моих волосах, он выдал:

– Тебе идёт растрёпанный вид. Такая милая и аппетитная, – без капли намёка на шутку, огорошил меня комплиментом, тем самым возведя курок в моей голове.

До большого бума осталось: десять… девять…

Стала озираться по сторонам ища убежище.

… восемь… семь… шесть…

Нашла!

… пять… четыре…

– Откройте багажник, – охрипшим голосом попросила водителя, когда нырнула в салон машины осматривая на предмет чего-то мягкого. Нашла пиджак, схватила.

Обошла машину и… ну и полезла в багажник, предварительно подстелив трофей. Благо машина была под стать хозяина, да и водитель не отставал. Вон, вышел здоровяк и стоит с квадратными глазами, подбирает свой подбородок.

– Что ты делаешь? – в голосе Македонского было столько удивления, что, не удержавшись я хихикнула.

… три… два…

– У меня фобия, – смех превратился в шипение. – Слишком быстрые перемены провоцируют паническую атаку и мне нужно прийти в себя…

– Так иди ко мне, – раскидывает он руки в стороны. – Я скажу, что всё будет хорошо.

Смотрю на эту картинку из багажника и выставляю средний палец.

– Ты и есть основа моих перемен! Пошёл к чёрту, тебе там самое место! Демон, хренов! – ну и громко хлопаю багажником.

Стук ударяет по ушам. Свернулась в калачик и прикусила рукав чужого пиджака.

Да, вот такая я психопатка. За всю свою жизнь помню лишь два подобных припадка. Когда ушёл отец, я тогда устроила сильную истерику, а потом несколько дней ходила как не живая. Мама с трудом привела меня в чувство. Таскала по психиатрам, только бесполезно. А когда она отчаялась, разрыдавшись и проклиная отца, я пришла в себя. И уже пришёл мой черед приводить её в чувства. Это и наложило сильный отпечаток на моё отношение к отцу.

Второй раз был, когда я увидела их вместе. Отец и мама. Она как раз "уехала в очередную командировку". Только они даже не удосужились устроить её в другом городе. Сидели спокойно в одном из ресторанчиков. С ними был мальчишка лет шести, мне тогда исполнилось уже пятнадцать. Со стороны весёлая семья. Смеялись, что-то обсуждали. Стол их был украшен шариками и в зал вносили торт. Семья… не моя.

А я стояла на входе и слышала лишь нарастающий гул. Не хотела, чтоб меня видели. И просто развернувшись убежала. Хорошо, что было лето, и рядом море. С разбегу прыгнув в прохладу, что есть мочи поплыла дальше от берега, даже не заботясь куда. А когда силы практически не осталось, закричала и стала кулаками бить по воде. Так и случился мой второй "большой бум". Уплыла я довольно далеко от берега, и, если бы не проплывающий мимо катер, не знаю, как выбралась, и выжила ли вообще.

Мама даже и не узнала о моих водных приключениях. К тому времени как она вернулась из "командировки" я успокоилась. Поняла, что не хочу разбираться в её двойной жизни и вела себя как обычно. Лишь стала более равнодушной к её ласке. Она знакома с его сыном, праздновала вместе с ними день рождения. Тогда мне это казалось катастрофой, а сейчас порой хочется познакомиться с братиком.

И вот на подходе третий срыв.

Благо Македонский не стал лезть в душу. Надеюсь, последовал моему совету и отправится к собратьям точить вилы и рога.

Я хихикнула, представив эту картинку. Вот стоит Тимофей Вольдемарович у кипящего котла, по другую сторону от него жужжит точильный станок. Позади острые скалы с драгоценными камнями и огненными вспышками то тут, то там. Он наклоняется и подносит вилы к станку, высекая искры. Мускулы на руках отражают яркий свет огня, по обнажённому торсу стекает капля пота. Ему очень идут тёмные чуть изогнутые рога, а хвост с пушистой кисточкой обвивает ногу, затянутую в чёрную кожу.

Так, стоп! Почему он в коже? И полуголый?

И тут он поворачивается, смотрит на меня красными глазами и отвечает:

– Так я же демон! Сама отправила вилы точить!

Резко открыла глаза и поднялась. Точнее попыталась, забыла, где нахожусь. Бум всё же произошёл, только при встрече моей головы и багажника.

Закрыла глаза и выдохнула.

– Офигеть фантазия, ну хоть срыва удалось избежать, – пробормотала в пустоту и прислушалась.

Приближались какие-то голоса:

– У тебя что, кто-то есть в багажнике? – спрашивал женский голос с тонкими нервными нотками.

– Нет, мама, это просто ветер. Наверное, ветки стучат. Мир просто припарковался слишком близко к дереву, – это, конечно, Македонский. Да ещё с таким выражением и громкостью… Явно на что-то намекает.

Но я намёков не понимаю, тем более после таких потрясений. Голова уже прояснилась, и каждая мысль была чище слезы. Даже план сложился. И не только на выходные с этим "демоном", а на год вперёд точно.

Как и хотела своим мальчишкам я позвоню, и мы будем выяснять куда поступим в другом городе. Да, да! Никак иначе! Мама перебесится и поймёт, как только я скажу, что знаю обо всем. Ещё я не буду больше бегать от встреч с отцом – хочу познакомиться с братом. Хочу спокойной жизни на одном месте, и папочка мне в этом поможет. Я должна знать, где он живёт, чтоб случайно не купить квартиру в том же городе. Я решила больше не выпендриваться и взять деньги со счета на покупку квартиры. Пусть отец и откупался ими от меня, но на то он и отец, чтоб обеспечивать ребёнка. Вот и сделает вклад в моё будущее.

Ну а пока, немного послушаем, что происходит снаружи.

– Мне звонила Светочка. Она плакала и ругала тебя. Ты что, изменил ей? Но она простит тебя…

"Какая милостивая Светочка", — хмыкнула про себя.

– Мам, Света больше не моя девушка…

– Но как же, ты же сказал, что будешь с девушкой.

– Да, но с другой…

Хотелось послушать как Македонский будет выкручиваться из этой ситуации, но внезапно я осознала одну простую вещь – зов природы не заткнёшь, когда он просится наружу. А мой уже истерично орал.

Тук-тук-тук.

– Тимофей! – возмущённый женский вопль резанул по ушам, кажется, мама стояла прямо рядом с моим убежищем.

Удачненько!

– У тебя в багажнике кто-то есть! А ну открывай, иначе я за себя не ручаюсь!

Такому тону даже я бы подчинилась. Мать семейства Македонских мне уже нравилась! Возможно, мы найдём с ней общий язык.

Резкий свет ударил в глаза, а когда я привыкла, то увидела три пары глаз – две с неверием и шоком изучающие меня – это мама и папа, а третьи с какой-то обречённостью – ну это понятно кто.

– Ты поможешь? – резко спрашиваю я, ведь сама не выберусь отсюда.

Молча, Македонский отодвигает родителей в сторону и вместо того, чтоб просто подать руку и помочь выйти, склоняется, поднимает на руки и аккуратно вытаскивает меня на свет божий. Не представляю, как я выгляжу, но судя по ошарашены взглядам и сдерживаемым смешкам позади – водителя, я прекрасна как никогда.

– Добрый день. Я Маруся, а вы, я полагаю, родители этого дикаря.

Немые кивки. Надо же, какие впечатлительные. Мама побледнела, а папу точно сейчас удар хватит. Чего это он за сердце схватился? Надо спасать родителей, а то Тимофей Вольдемарович тоже потерялся. Молчит как рыба, хлопает глазами, и сжимает меня чересчур крепко. Соскучился, наверное.

Поелозив на руках этого мужлана, устроилась поудобнее, потому как попытка выбраться из этой хватки не удалась.

– Я девушка Тимофея, – обратилась к родителям как к слабоумным, и погладила их сына ладошкой по каменной груди. – Понимаете, мы с вашим сыном встречаемся совсем немного. Но он решил, что пора знакомиться с родителями. А я отказалась, – глазки в землю и в сторону. Ой, какие цветочки прелестные. Восторгаемся цветочками и продолжаем сочинять. – Несмотря на то, что у меня к Тиму серьёзные намерения, мне казалось, что для знакомства с родственниками мы ещё плохо узнали друг друга, – теперь взгляд на самого Тима. Ловим удивление, подмигиваем тем глазом, который не видят родители, и продолжаем сочинять:

– Но ваш сын не знает слова нет. Он просто закинул меня на плечо и притащил в свою берлогу. Спасибо, что без дубинки! – последнее адресовалось неандертальцу и лишь для его ушей, ещё и ущипнула за шею, которую обнимала, чтобы не упасть. Хотя какой тут упадёшь, с таких-то ручищ.

Он же в ответ зарылся носом в мои волосы и пообещал прибить.

Со стороны мы выглядели влюблённой парой, я ласково его поглаживаю по груди, а он "дышит мной".

– Мам, пап. Я вас подвезу. Пусть эти голубки побудут вдвоём, – я отпрянула от шёпота Македонского, обещавшего мне все "блага" вселенной и посмотрела в сторону.

Это что ещё? Это не водитель что ли?

– Мирослав. Можно просто Мир, Ягодка, – подмигнул мне мужчина, которого я ошибочно приняла за водителя. – Надеюсь, мой пиджак послужил тебе уютной постелью.

– Благодарю, – не потерялась я, ответив брату Македонского благодарно улыбнувшись, – мне было очень удобно.

Родители так и стояли, хлопая глазами, пока сын, непонятно старший или младший, так как с Тимофеем Вольдемаровичом они выглядели на один возраст, не усадил их под ручки в машину и не увёз.

А стоило машине скрыться за воротами, как Тимофей Вольдемарович хотел поставить меня на землю, только я категорически против.

– Если вы не хотите, чтобы ваши работники были о вашей девушке плохого мнения, то не советую трясти меня, – мне показалось, это вполне понятным намёком.

Но показалось только мне. Македонский выразительно выгнул бровь.

– Вы полдня таскает меня как мешок, помыкаете, как хотите, а спросить может мне что надо или куда-то…

Ну же, неси меня в дом пока я не лопнула! 

К первой присоединилась вторая бровь.

– Уборная, дамская комната, туалет в конце концов! – взвизгнула, теряя терпение.

И, о! чудо! Македонский смутился и размашистым шагом двинулся к дому. А я чтобы отвлечься, решила осмотреться. И была приятно поражена.

Я думала, что увижу какой-нибудь особняк, необъятный двор, но все было куда проще. Дорожка из белого камня вела к одноэтажному домику. Справа был гараж, слева сад. В глубине его, в зелени виднелась беседка из красного дерева. Обязательно исследую.

Внутри дома тоже было всё просто. Просторный холл, где я, так и не спускаясь с рук Македонского, скинула белые тапки. А то жуть как, было не по себе.

Пока меня транспортировали в необходимую комнату, успела увидеть краем глаза кухню слева, а справа гостиную. В конце холла мой извозчик открыл пинком двери и зайдя внутрь, поставил меня прямо у фаянсового друга.

– В шкафах найдёшь всё необходимое для душа. Я пока закажу обед и стилиста для тебя.

В голове уже буквально бурлила от переизбытка жидкости в организме, и я закивала. Да я готова была согласиться с чем угодно, лишь бы меня оставили одну!

А Македонский всё не спешил, он вглядывался в мои глаза. Что он там ищет, уровень "переполнено"? Так всё скоро окажется на его кафеле.

– Если вы сейчас не уйдёте, я вам помогу! И не уверена, что вам это понравится!

– Мариам, пора уже прекратить мне "выкать"! Ты только что…

– Ааа, об остальном поговорим потом, Тимочка! Иди уже! Иди давай! – я толкнула Македонского в грудь. Ещё бы и пинка дала, но боюсь последствий.

И этот чурбан, наконец прекратил измываться. Хмыкнув и бросив напоследок насмешливый взгляд, развернулся и вышел, оставляя меня одну.




ГЛАВА 6 Сборы


Сделала свои дела и подошла к зеркалу.

– И что мы имеем? – спросила у своего отражения.

А имеем мы красавицу. Причём я сейчас не приукрашиваю себя. Действительно красива. Не считая, конечно, помятого платья и распушённой на манер одуванчика шевелюры. Хотя многие девушки за такой объём отдают тысячи в салонах, а я всего-то повисела на плече и проехалась в багажнике.

Темные брови задорными птичками возвышались над глазами, что сейчас были ярче обычного, словно прибавили яркости в зелёной радужке. Ресницы пушистым опахалом взмывали вверх-вниз. Спасибо папочке за наследственность. Единственное, что досталось от него, это чёткие брови и пушистые ресницы.

И я даже рада, что больше пошла в маму. Не хотела бы выделяться ещё и восточной внешностью. Отец-то мой вовсе не русский, как можно было бы догадаться по отчеству. Васильевна не от Василия, а от Васила. Араб мой папочка. Должна признаться очень красивый, высокий, с чёткими чертами лица и смуглой кожей, араб. Я помню его, несмотря на то, что фотографий в нашем доме нет. Но в память врезался последний виденный образ.

Возможно, где-то внутри я и хотела быть похожей на него, но мне достаточно маминой фигуры исконно русской женщины. Хотя, могу сказать ещё спасибо отцу за рост – метр семьдесят. Если бы мамины гены ещё и в этом взяли верх, то я точно была похожа на колобок. Хотя мамушка моя вовсе не толстушка. Сама-то печёт всякую вредную для фигуры всячину, и ест, но природа её наградила таким обменом веществ, что обвисшие бока ей точно не грозят.

Возможно, на это и клюнул отец, приехав в Россию и увидев её – русскую красавицу. Из-за неё он поссорился с родителями, бросил открывающиеся перспективы и остался с любимой женщиной. Ему даже пришлось брать новую фамилию и менять множество документов, чтобы жить спокойно в России. Только вот всегда интересовал один вопрос, почему если можно было взять просто мамину фамилию, он вдруг выбрал Чортов? И теперь я мало того, что Мариам – за имечко тоже ему спасибо, так ещё и Чортова.

А через восемь лет, очевидно влюбился в другую русскую красавицу и ушёл к ней, оставив нас с мамой с разбитыми сердцами и разными фамилиями.

Ну ладно, что я всё о себе, да о себе…

Что там у нас на повестке дня? Стилисты и банкет? Тогда, пожалуй, нужно смыть с себя песок.

Оглянулась. Ванна с душем обнаружилась тут же. Притаились за синей перегородкой.

Надеясь, что в этом доме не одна ванная комната, закрылась на замок, обыскала все шкафы и раздобыв полотенце и халат, встала под тёплые струи душа. Собственные вещи забросила в стиральную машинку, поставив на пятнадцатиминутную стирку. Как просушить подумаю потом, главное, чтоб у меня хоть что-то своё осталось.

После водных процедур, когда тело расслабилось и даже чувствовалось не так болезненно, закуталась в халат. Бельё натянула своё, лучше уж во влажном, чем без него. И так чувствую себя неуютно в чужом доме, да ещё и не знаю в каком городе. Надо будет уточнить этот момент.

Зря не интересовалась жизнью Македонских. Только и знала, что мать его открыла сеть своих магазинов. И то, потому что разок позволила себе прикупить там платье на новый год. Ух и разорилась я тогда. Зато погуляла знатно. Начинала с друзьями, и закончила с ними же, но только у какого-то их общего знакомого. Причём в его постели. Без хозяина. Как выяснилось потом, я его просто выставила из спальни, хотя он очень просился, и я была даже не против, а когда пришло время снимать платье, я взбрыкнула. А как бы вы себя повели, если бы на вас был надет утягивающий корсет?

Та-ак, опять меня не туда понесло… Там, где-то ходит такой шикарный экземпляр, а я тут прошлое вспоминаю.

Замотав волосы в полотенце и взяв сарафан, пошла на выход, мельком бросив взгляд в зеркало. Халат очевидно был с мужского плеча, и я даже знаю с чьего. Не сказала бы что он мне сильно великоват, почти не касался пола, и плечи немного свисали, но, если затянуть поясом, все погрешности не так уж и заметны. Всё, можно выходить.

Нука-нука, а что это с моими щёчками, чего это мы так пылаем?

Подошла к раковине и набрав в ладони холодной воды, плеснула в лицо. Надо вернуть себе прежний вид. Меня похитили всё-таки, а я тут пылаю непонятно от чего. Хотя почему непонятно, это как раз и понятно. Близится вечер. Мне скоро играть роль влюблённого робота.

Губы растянулись в коварной улыбке. Будет ему робот!

– Тимофей, ты где? – я заглянула на кухню и желудок мой протяжно застонал. На столе стояла горка бутербродов и манила съесть её.

Но для начала надо куда-то построить сарафан.

Взяв один бутерброд и рассудив, что где-то должна быть сушилка для белья, вышла на улицу и завернула за дом. Начну поиски оттуда.

Как и дом, двор меня удивил. Небольшой, ничего лишнего. С этой стороны уютная терраса. Невдалеке место для пикника с кирпичным мангалом, в другой стороне мягкие качели.

Ааа, какие они уютные так и манят посидеть, полежать, подремать. Должно быть приятно качаться на них, смотря в голубое, а ещё лучше в звёздное небо.

Вот сейчас сарафан пристрою и обязательно испробую. Только вот сушилки нигде не видно. Ладно, нам и стул сгодится. На солнышке быстро высохнет.

И только развернулась, чтобы побалдеть на качельках, как на меня из стеклянных дверей вылетел какой-то мужик. Весь всклокоченный какой-то, карие глаза мелькают безумным огоньком, губы сжаты в полоску. Белая футболка, что надета задом наперёд, чуть ли не лопается на широких плечах.

Да что ж такое! Здесь все мужики такие огромные?

– Ты Мариам? – гаркнул он, что я попятилась и появилось стойкое желание соврать.

– Нет…, то есть да… а в-вы?

– Идём, у нас осталось два часа. Мы поможем тебе собраться, – амбал схватил меня за руку и потащил в дом.

– А кто мы? И кто вы? – выдала умную фразу. Но он меня понял.

– Я Макс, стилист. А мы это мои помощницы… Вот, знакомься. Карина и Эльвина.

В гостиной стояли две девушки. Словно с обложки модного журнала сошли. Шик и блеск как говорится.

Блондинка прошлась по мне высокомерным взглядом, и наморщив свой носик переглянулась с брюнеткой. И та ответила тем же.

– Они ко мне не притронутся, – спокойно ответила и пошла к дверям. Будут ещё какие-то… показывать мне своё Фи. – Я в состоянии сама собратья. И вас я бы тоже попросила, – раскрыла дверь пошире, чтобы этот стилист, что больше похож на бодибилдера, поместился в проход.

Девушки глупо переглядывались, делая вид, что не понимают из-за чего я взбрыкнула, а вот стилист не стушевался. Сразу понял в чем загвоздка и удивил меня.

Наградил помощниц таким взглядом, что я бы на их месте тут же сбежала.

– Пошли вон. Я предупреждал… Уволены!

После этого, я узнала много нового о себе и много интересного о Максе. Глянцевые куклы пока уходили, сыпали такими словечками, что я краснела и хотела закрыть уши. А Макс словно и не слышал, спокойно раскладывал на кофейном столике косметику и расчёски.

– Так. Раз уж Тим не позаботился о месте для нас, расположимся тут. Садись, – кивнул он мне на кресло.

Дальше выпендриваться не стала. Когда ещё выдастся возможность, видеть, как "колдует" стилист с руками бодибилдера. Зрелище то ещё!

Макс так интересно вытаскивал кончик языка, когда выводил стрелки или вырисовывал линию скул. Страх, который появился при первой встречи испарился. А кого тут бояться? Вот этого милого художника, что крутится вокруг меня юлой, отдавшись любимому делу. И единственный вопрос, что царил в моей голове, а натурал ли он? Ведь в моём понятии стилист это разукрашенный павлин с женскими замашками, а тут настоящий брутал. И как оказалось очень известный стилист в этом городке.

Не буду вдаваться в подробности куда меня привёз Македонский, самое главное до родного города пару часов полёта. Сейчас мы рядом с морем, где располагается частный сектор, принадлежащий Македонским, их родным и друзьям.

Макс говорит, что, когда собирается всё семейство, здесь происходит маленькое нашествие, опустошающее все близлежащие магазины и базары. Македонские любят хорошо покушать и повеселиться.

Теперь ясно почему Тимофей такой крупный, ему досталась мама, которая стремится всех накормить. Только в отличие от меня, мужчина посещает спортивные залы, следя за своим телом.

– А ты чего покраснела? – Макс убрал кисточку от моих губ, где делал последний штрих и замер, словно я собралась открыть ему великую тайну.

Конечно, так я и сказала, что вспомнила накачанное тело Македонского.

– Так, так. Ты покраснела ещё сильней, ой и ручки вспотели, – мужчина взял мою ладошку и провёл пальцем по ней. – Рассказывай, что там бродит в твоей фантазии или кто?

Какой же он простой! Этого стилиста ничего не может смутить. Кажется, начни с ним разговаривать о женских "штучках", он и эту тему поддержит, ещё и посоветует какие лучше.

– Никто там не бродит, – постаралась говорить спокойно, – не каждый день передо мной на коленях стоят такие мужчины, – конечно так себе отговорка, но вначале нашего "салона красоты" меня действительно смущало этот факт.

Вызывая стилиста на дом, Тимофей действительно не позаботился о том где нам расположиться. В его доме были только барные стулья, кресла, диваны и мягкие мешки. Пришлось устраиваться на диване, а так как красить меня было неудобно, Макс практически всё время проводил на коленях. А потом и вовсе попытался снять халат с меня, чтобы оценить какой размер комплекта и платья предложить. Оказывается, он привёз с собой одежду. Мой новый гардероб ещё не привезли, и Тимофей дал номер магазина, где мы закупались, и услужливые продавщицы рассказали Максу мои размеры. Он и подобрал несколько нарядов. И чтобы убедится, что мне всё подошло, требовал скинуть халат.

Ага, так я и поверила! Всё-таки он мужик. Причём любопытный! Интересно ему видите ли, что у меня под халатом. Он скрывает слишком многое, как сказал этот стилист. А увидев мою ножку, что разок посмела выглянуть, загорелось ему взглянуть и на остальное. Ну да, ножки у меня красивые, гордость, можно сказать. Для моих габаритов под восемьдесят кг само то – длинные, икры сильные, стопа изящная, бедра округлые. Вот только животик надо убрать.

Пришлось буквально отбиваться. Забрала всё что привёз Макс и закрылась в ванной комнате. На одежде всё ещё висели ценники, и моё сердце снова умирало, когда мерила очередное платье. А про бельё это отдельная история. Даже я, знающая своё тело вдоль и поперёк, готова была любоваться. Правду говорят, изящное и правильно подобранное нижнее бельё придаёт уверенности. Вот и я задумалась о сказанных Ириной словах: соблазнить, влюбить, отомстить.

Стоит попробовать?

А пока я выбрала платье, оттеняющее цвет моих глаз. Оно стройнило и выгодно подчёркивало грудь, позволяя выглядывать из небольшого выреза. Ткань мягко обнимала и струилась до пола, придавая изгибам изящества, а ремешок под грудью, помог умело скрыть животик.

Макияж не был броским. На мои ресницы не стоит накладывать много туши иначе взлечу, на смотря на габариты. Брови тоже не надо было рисовать, лишь подправить форму. Так что основное время Макс провозился с волосами. Отреставрировал их и уложил на одну сторону.

И когда я вышла вся такая распрекрасная Макс довольно улыбнулся, осматривая результат своих рук. Но все же он не был бы собой, если бы не дополнил комментарием, что стоит надеть корсет. Даже предлагал помочь с процессом. У меня даже стало складываться ощущение, что он так подкатывает ко мне. Но как его понять, вроде стилист, ему положено быть таким. Я имею в виду, предлагать помощь и контролировать каждую деталь.

От корсета естественно я отказалась. Я хочу отдохнуть, а не мучиться в этом орудии пыток. Ещё свежо воспоминание о новом годе. Да и вдруг решусь соблазнить своего мучителя? Как предстать перед ним в корсете. Нет, есть конечно и сексуальные варианты белья, но вот когда его снимешь, а там раз и смятый животик выпрыгнет. Нее, лучше пусть сразу видит, что ему досталось…

Стоп! Да что сегодня за день такой. Опять мысли скачут не в ту сторону.

– Так интересно наблюдать за твоей мимикой, – напомнил о себе Макс. И погладил запястье, там, где бьётся пульс.

Уф! Тело опалила волна жара. Что это? Очевидно мои глаза выражали весь спектр испытанных эмоций, потому что губы Макса растянулись в греховной ухмылке, и он стал медленно подносить мою ладошку к губам.

Я сидела ни жива, ни мертва, не зная, как реагировать. Он стоял передо мной на коленях и смотрел так, что все внутренности переворачивались.

Робот! Я робот! Нельзя смотреть на других мужчин!

Только эта мантра позволила сложить дулю и поднести её под нос стилисту.

– Нечего мне тут руки слюнявить, – слегка охрипшим голосом произнесла и нервно выдернула руку. – А то ещё без зубов останешься…

– Или без пальцев, например, – закончил за меня вкрадчивый голос, прозвучавший сбоку.

Тимофей стоял в проёме одной из дверей, что находились в гостиной. Он подпирал косяк в непринуждённой позе, а взгляд говорил обратное. Того гляди и растерзает.

Уже играем? Это полагаю ревность…

А ещё этот Тимочка сверкал тут своим родимым пятном – сердечком, тем что под правой грудью, а то что сзади и слева, норовило выглянуть из-под пижамных штанов. На голове тоже царил хаос.

То есть он спал? Просто спал? Пока меня тут пытались раздать, он спал в соседней комнате?

"Так Мусичка, спокойно. Ты робот, помни ты робот. Ни перечить, ни возмущаться при посторонних."

Но вот как же не сорваться, когда этот негодяй сверкает своими карими наглеющими глазюками, словно провоцирует!

– Да ты обалдел! Я тут два часа мучаюсь, терплю всякие… манипуляции! А ты дрыхнешь за стеной?! Да это… это… офигеть!

Всё я расстроилась. Я-то думала его нет в доме, что по делам уехал, а он отдыхал в то время, когда я столько натерпелась! Да меня тут соблазняли!

– Ну, я своё дело сделал, пора и честь знать, – пока мы играли в гляделки, стилист всё быстренько собрал и хотел смыться под шумок.

Нетушки. Фигушки!

– Стоять, – произнесла загробным голосом, поднимаясь с дивана, – ты работу выполнил. А оплату забрать не хочешь? Сколько тебе должен Тимофей Вольдемарович?

– Нет, Мурка, – Макс покачал головой. – Мне было приятно помочь тебе. Ты классная и это мой подарок, – и улыбнулся такой улыбкой, что невольно ответила ему.

А вот Македонскому было явно не до улыбок. Он сжал кулаки и двинулся к Максу с очевидным намерением.

А тот уже стоял у открытой двери, но обернулся и не упустил возможности насолить:

– Кстати, Тим, ты в курсе, что у твоей девушки на запястье, там, где бьётся жилка, эрогенная зона. Сомневаюсь, что ты успел узнать. А я вот узнал, – и подмигнув мне, скрылся за дверью, пока Македонский сам его не выставил.

– Что? – спросила я у Тимофея, когда тот посмотрел на меня, словно мы уже десять лет в браке и я ему изменила. – Не втягивайте меня в свою песочницу. И ты сам его пригласил. И я его не трогала! И вообще, – я развернулась, – иди собирайся, теперь моя очередь отдыхать. Хоть минутку побыть одной…

Пока не оказалась одна и на приглянувшихся качелях всё бурдела и бурдела!

Даже не сказал, как я выгляжу! И если он не умеет делать комплименты, то хотя бы прокомментировал, соответствую я его параметрам или нет? Мало того, что чурбан, так ещё и молчаливый.

Вот возьму, и тоже буду молчать. Играть влюблённого робота и молчать, молчать. А за спиной пакостить и пакостить.

"А я маленькая мерзость, а я маленькая…"

Напевая песенку про себя и помуркивая мотивчик вслух, я устроилась на качелях и посмотрела в небо. Только стало темнеть и зажглись первые звёзды.

Возможно, отдых удастся?




ГЛАВА 7 Семейка


Вот и настало неминуемое! Я предстала перед семьёй Македонского во всей своей красе. И как я себя чувствую?

Неуютно, и очень хочется сбежать. Под обстрелами всех этих заинтересованных взглядов, словно голая. Даже воспоминание о циферках на бирках с одежды, что сейчас на мне, не помогает. Но надо сказать Тимофею спасибо, наверное, если бы эти самые цифры были меньше я бы чувствовала себя не голой, а размазнёй под туфлями этих шикарных господ.

Мы только вошли в холл, а я уже готова сбежать и плевать, что мой личный демон сделает с видео. Да я лучше в каталажке посижу, чем под этими взглядами.

Как же всё-таки неуютно, когда все тебя разглядывают. Несомненно, сегодня я для них блюдо вечера. Особенно для родителей, после нашего-то знакомства. Вон, стоят и глазам не верят. Хлопают, словно взлететь хотят.

Ну да, я преобразилась. Да что уж говорить, мой образ при "знакомстве" и нынешний просто небо и земля. Даже мой неандерталец нет, нет да бросает задумчиво-заинтересованные взгляды. Очень любопытно, что в эти моменты он решает в своей чумной головушке!

Да и сам он выглядит сейчас просто слюнки текут. Дресс-кода на вечере нет. Женщины в вечерних платьях, а мужчины не придерживаются строгости в своих одеждах. Никаких костюмов. Многие просто в джинсах и рубашках. Ну конечно на фоне моего кавалера все мужчины проигрывают не только во внешнем виде, но и оригинальности.

Я, когда увидела его, выходящего из стеклянных дверей, чуть разрыв сердца от созерцания прекрасного не заработала. Ладно хоть сидела, мирно покачиваясь на качелях.

А какое тело! Какое тело!

Белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, что особо выделяли накаченные руки. Две верхние пуговицы расстёгнуты, низ выправлен из чёрных брюк. Иии… ну тут я пришла в полный шок – белые кроссовки с зелёными, неоновыми вставками!

И весь этот предел мечтаний шёл ко мне, пока я сидела с открытым ртом и пялилась на его обувь.

– Все шкафы перевернул, пока нашёл их, помоги, – и мне на руку, что безвольно лежала на коленях, упали две зелёные запонки в виде… черепа. Зелёный черепа с черными провалами глазниц, в золотой оправе.

Я посмотрела на свои ноги, обутые в черные босоножки. Татушки скрывали ремешки, а вот узор на ногтях странно вписывался в нашу с Македонским композицию. Правильно сделала, что не позволила Максу удалить лак. Вот ещё, а то слишком идеальная достанется девушка Македонскому.

– Ааа, куда их цеплять? – обретя до речи спросила, кивая на закатанные рукава, а потом на запонки.

– Ммм… давай на рубашку куда-нибудь вместо пуговиц? – предложил этот невероятный мужчина, отрывая взгляд от моих ног. – Гармоничненько, однако, – усмехнулся и оторвал пуговицу.

Ну я и включилась в процесс доведения нашей пары до совершенства. Мы нашли ещё зелёную футболку, распотрошили на мелкие кусочки и обернули ими остальные пуговицы, ещё и на платочек хватило, что красиво выглядывал из кармана рубашки.

Вот такие вот совершенно гармоничные мы и появились на пороге Македонских старших.

Мама с папой… тыдоба! Даже не знаю, как зовут родителей парня, стали продвигаться в нашу сторону. Ааа, точно отца зовут Вольдемар, а вот именинницу? И неандерталец этот хорош, ничего не рассказал. Вот как мы познакомились, как отношения развивались! Что отвечать если спросят, а спросят однозначно!

– С днём рождения, мамуль, – поздравляет Тимофей родительницу и наклоняется, чтобы расцеловать в щёки.

Вижу, как его губы шевелятся, а глаза смеются. Гад, вот точно про меня что-то шепчет.

Я стою, мило улыбаюсь и мельком разглядываю папу Вольдемара. Ростом и фигурой Тимофей пошёл в него. Такой же рослый и плечистый. На вид мужчине лет за сорок только перевалило, а вот глаза и седина в висках выдают истинный возраст. Улыбка у него обезоруживающая с ямочками на щеках, такая не оставит равнодушной ни одну женщину. Одет он был куда солиднее своих гостей, сразу видно хозяин. Классические черные брюки и рубашка в тон. Мы с Тимофеем на его фоне выглядим как клоуны, особенно мой кавалер.

Глаза папы Вольдемара смеялись, явно намекая на мою скованность. Вот если бы первая встреча произошла сейчас я бы не молчала и не бегала глазами по залу.

– Вольдемар, – наконец представился он, не дожидаясь пока сынок наобнимается с мамой и познакомит нас. Мужчина протянул руку, и я с лёгкой дрожью вложила свою.

– Маруся, – голос дрогнул.

Я внезапно представила себя реальной девушкой Тимофея. Чушь какая! Чего я дрожу? Это не по-настоящему. Но вот почему, глядя в глаза мужчины, мне стыдно его обманывать?

– Не переживайте так, – не выпуская моей руки папа Вольдемар шагнул ближе и сделал то, что заставило меня устыдиться ещё больше. Он коснулся моего виска, в лёгком, отеческом поцелуе. Словно принял в семью. – Я очень рад нашему знакомству и вижу, что сын в надёжных руках. Добро пожаловать в семью, – шепнул мне на ухо и отстранился.

– Эй, отец, это вообще-то моя девушка, – Тимофей шутливо вырвал мою руку из захвата отца и обнял за талию, поворачивая к маме. – Знакомьтесь. Лариса Ивановна, можно просто мама Лариса. А это моя Руська, но для вас Маруся ну или в крайнем случае Мариам…

Надо же, он в курсе, что я не люблю своё имя. И это его Руська, так странно прозвучало, словно так и должно быть. Так называли меня только братья-сорванцы и мама и это было в порядке вещей. От других я не могла воспринимать своё прозвище спокойно. А от Тимофея хочется слышать ещё.

Сбросила неожиданное наваждение и улыбнулась маме Ларисе. Мама Лариса! Вот же, чёртов демон, уже и намекнул что я не только девушка, но и нечто большее для него. Ладно я, в мыслях его отца назвала папой Вольдемаром. Но не дядей же назвать его, а отчества я не знаю…

"Так, Мусечка, возьми себя в руки и поздравь уже именинницу! Ты на дне рождении как-никак!"

– Добрый вечер. Мне приятно познакомиться с вами в нормальной обстановке. Извините, что днём я вас так ммм… удивила, но я немного была не в себе от того каким образом меня решили доставить, – тут я ткнула локтем своего похитителя и продолжила: – С днём рождения вас! Многого желать не буду, вижу, что у вас и так все есть: большая семья, любовь сына и мужа. Поэтому пожелаю здоровья, чтобы и дальше управляться с таким семейством! – произнеся пылко свою речь, я искренне улыбнулась.

А вот мама Лариса ещё некоторое время молчала, очевидно решала для себя что я представляю и какие последствия ждут её сына.

Так и стояли: папа улыбался, мама прощупывала взглядом, Тимочка прощупывал руками, что спустились с талии на бёдра. Он стоял позади меня, словно выставляя напоказ, мол вот оно, моё сокровище. Я же легонько прислонилась к нему спиной, хоть какая-то поддержка. Знакомиться к нам никто не спешил, очевидно тоже ожидали вердикта мамы Ларисы.

Видно было, что эта женщина имеет большое влияние не только в узком кругу семьи, но и дальние родственники прислушиваются к ней. Такая миниатюрная, жгучая брюнетка с большими карими глазами и чистой улыбкой, невольно вызывает восхищения.

– Спасибо, милая! – наконец засияла мама Лариса и даже обняла меня, при этом шепнув: – Ты права, у меня все есть, кроме внуков…

Да офигеть! Вот это намёк, тонкий такой!

И пока я хлопала глазами, она рассмеялась и шурша пышной юбкой, ускакала здороваться с вновь прибывшими. Карие глаза светились теплотой и озорством, когда она бросила на меня взгляд, оценивая реакцию на свои слова. Весёлые пружинки волос, скакали в такт её шагам, как и муж, поспешивший следом.

– Шикарный наряд, сын, – хмыкнул папа Вольдемар напоследок, – надо будет ввести новую традицию…

А вот что за традицию услышать не удалось, мама Лариса утащила мужа в толпу.

– Ты похож на маму, – пробормотала, поворачиваясь в кольце рук к виновнику моих приключений. – Такой же прямолинейный, да и папа от вас недалеко ушёл. Один уже поженил, а другая внуков нянчит.

– Ты это о чём? – Тим свёл брови вместе. Руки так и покоились почти на моих нижних вовсе не девяносто и чувствовали себя вполне на своём месте. Пришлось обнять в ответ, закинув руки на крепкие плечи и запуская пальчики в густую шевелюру. Царапнула ноготками шею, на что мужчина зажмурился, а по телу пробежала волна жара. Моему телу!

Фух! Как школьница! Не хватает только покраснеть!

"Отставить, Муська! Робот! Послушание, обожание…"

Вбивала себе мантру девушки вот этого кареглазого красавца.

Ммм… какие же волосы у него мягкие, а глаза так и затягивают, а губы приближаются. Тело плавится от близости и крепких объятий.

"Соблазнить… влюбить… маме Ларисе внуков наплодить." – шепчет развратная девица Руська, что приметила в этом властелине идеального продолжателя рода.

– Я правильно делаю? – с трудом заставила себя увернуться от мужских губ, позволяя себе лишь мазнуть по его щеке лёгким поцелуем.

И в награду услышала вдох, втянутый со свистом и выдох:

– Идеально!

Уф, кажется не только меня кроет. Это радует, очень радует. Потому что вариант "соблазнить" меня привлекает всё больше и больше. Хотя рядом с таким мужчиной иного быть не может. Тогда зачем себе отказывать?

– Я рада, что тебя всё устраивает! И спасибо, – искренне говорю, снова заглядывая в глаза, – если бы ни эти обнимашки, я не смогла бы расслабиться. Такое ощущение, что этот праздник устроили, чтобы рассмотреть меня. Все пялятся!

– Тебе кажется, – немного разочарованно отвечает мой неандерталец, а я так и чувствую, как ему снова хочется взвалить меня на плечо. Странно, но я уже знаю тот самый взгляд. – А ты сегодня несомненно будешь в центре внимания. Все дни рождения у нас проходят в три этапа. Первый – всё семейство, а нас человек пятьдесят точно наберётся, и это лишь самые близкие. Второй – партнёры и друзья. И третий – узкий круг семьи.

– Ты сказал пару дней. К тому же я не узкий круг семьи. Два дня и всё! – возмущаюсь. Ну надо же сделать вид, что этот фарс мне всё ещё не нравится.

Секунда и его взгляд меняется, спуская меня на землю.

– Не спорить при посторонних, – напоминает тиран строгим голосом, а в глазах мелькают льдинки. Руками сильнее сжимает бёдра, словно хочет подчинения.

Хотя нет. Этот фарс мне не нравится. И этот мужчина тоже. Вот ни капельки. Забылась я, почувствовав себя рядом с ним девочкой.

Обычно, когда мы с друзьями ходили в клуб, там собиралась разномастная публика. Парни подходили, знакомились. Были и высокие, маленькие, накаченные и задохлики. А тут все как на подбор. Высокие, сильные, породистые! Я среди них не чувствую себя бурёнушкой, вот и расслабилась, забылась.

Но спасибо, Тимофей Вольдемарович, спустили на землю.

– Извини, – потупила взгляд и убрала руки, отступая назад и выпутываясь из объятий.

Ничего и на моей улице будет праздник. Наедине мы останемся обязательно.

Македонский нахмурился, когда я отошла и уже протянул руку, чтобы вернуть на законное место своего невольного робота. Но не успел.

Позади меня раздался визг:

– Тимка!

Тут же меня отпихнули в сторону чьи-то руки с острыми ногтями, причём так беспардонно, что я едва устояла на ногах. А следом снова толчок и возможно, имей я габариты поменьше, уже лежала бы на полу.

Вот, стервы!

Удержав равновесие, подняла взгляд. Две, абсолютно идентичные швабры повисли на моём неандертальце, оплетая его с обеих сторон словно лианы. А он и не против, обнимает в ответ и целует в щёки.

Та-ак, и как быть? Я тут для того, чтобы отгонять от него всяких швабр. Но сегодня вечер с семьёй, а значит эти девушки вовсе не швабры…

– Это кузины, – подтвердил догадки над ухом знакомый голос. А на плечо легла чужая рука и прижала к тёплому боку в целях сохранения моего физического здоровья. Ведь в следующую секунду три девчушки, лет так пяти в розовых платьях пронеслись мимо и запрыгали вокруг Тимофея.

Повернула голову и взгляд упёрся в обтянутую серой рубашкой грудь. Посмотрела выше. Обнимал меня брат Тимофея. Слишком крепко, я бы даже сказала, обнимал! И этот уже в семью принял?

– Мирослав? – уточнила, и стряхнула чужие руки. Пришлось даже отступить, чтобы не свернуть шею, заглядывая в карие, как у мамы глаза.

Мирослав был выше Тимофея, да и в плечах шире. Черты лица очень схожи, тот же прямой нос и лукавая улыбка с ямочками.

Только вот если один брат может взглядом напрочь отсечь только зародившуюся симпатию, то другой своими подмигиваниями в миг её завоёвывает.

– Нравлюсь? – поиграв бровями спросил Мир.

– Как брат моего парня, да! – ответила не слукавив. И испытала лёгкое разочарование. Ведь правду сказала. И вот это мне не понравилось.

Почему рядом с таким мужчиной я не испытываю трепет, что охватывает рядом с Тимофеем? Невольно стала сравнивать братьев.

Мир ничего плохого мне не сделал, даже наоборот – спас от розового торнадо. В то время как так называемый парень только и делал, что таскал как мешок с картошкой, да насмехался. Даже, когда я предстала перед ним вся такая раскрасивая и изящная, ни слова комплимента! А Мир так и пожирает глазами, бегая от груди и к ножке, что выглядывает из выреза до колена.

А я вместо того, чтобы купаться во внимании симпатичного мужчины, уже трясусь от ревности.

Чего эти кузины никак не слезут с Тимофея?! Вон, дали мелким возможность обнять дядю и снова повисли!

Пока я сверлила взглядом родственную троицу, Мир снова подобрался и сделал попытку взять меня за руку.

– Иди сюда пока тебя ещё кто-то не покалечил, – проворчал, явно недовольный, что я шарахаюсь от него. – Наши родственники слишком эмоциональны, особенно когда блудный сын решает навестить. Ещё затопчут.

Мужчина всё-таки уцепил за руку и притянул к себе. В этот раз обнимать не стал, просто встал рядом, прикрывая немного плечом.

Что сказать? Приятно, что меня не считают бурёнушкой. Приятна забота ещё кто-то кроме мамушки. Вот он мужчина, который должен вызывать трепет, а не тот, что всё ещё тискает своих кузин!

Мой злобный взгляд, посланный в спины девиц был замечен, как и близость чужого мужчины. На которого я не смотрю! А что гласят правила девушки Македонского? Правильно – не смотреть на чужих мужиков.

Ну я же и не смотрю? Нет! А всего лишь стою рядышком. Вот и нечего прожигать меня гневным взглядом! Сам-то хорош!

Тимофей снова наклонился к кузинам и что-то прошептал им, не отрывая от меня глаз. Причём взгляд его в этот момент был далёк от родственного. Он словно обещал наказать за непослушание.

Мурашки тут же атаковали тело. Обняв себя за плечи, постаралась незаметно отодвинуться от Мира. От греха, так сказать.

– Твой брат ревнивый. Не хочу портить день вашей матери, – сказала, как бы, между прочим. Мол, это я так к слову, а так могу ещё ближе встать. И вовсе не боюсь последствий!

А сама ещё шажок в сторону.

– А ты?

– Что я? – ответила вопросом на вопрос.

– Не ревнуешь?

– Почему я должна ревновать?

– Ну он же позволяет себе обниматься с другими девицами на твоих глазах, – беззаботно ответил Мир, закладывая в мою голову подозрения. Странный тон у него.

– Ты сам сказал, что это кузины. Почему он не может обнимать их? – я сложила руки на груди и посмотрела в наглые глаза своего экс-парня.

Он хитро улыбнулся, словно слышал весь наш разговор. И как-то в глаза бросилось, то как он обнимает этих всё-таки швабр. Слишком не по-родственному, непозволительно близко. А потом и вовсе как детей поднял на руки и закружил.

– Да, кузины. Дочери троюродной тётки. Приёмные дочери, – ехидно уточнил интриган за моей спиной.

Приёмные… Хорошо… Значит моя отработка началась!




ГЛАВА 8 Немного о чувствах


Чеканя каждый шаг, направилась походкой от бедра к своему парню…

Ммм, нет, "парню" звучит как-то не солидно. Лучше – к своему мужчине!

Так вот, иду я к своему мужчине. Позади слышу тяжёлый шаг и ехидное подхихикивание. Нетрудно догадаться чьё. Возникает ощущение, что в этой семье любят подтрунивать друг над другом. Думаю, мне не составит труда вписаться в эту компанию на один вечер. Буду искать в них лучшие стороны

То ли заметив мой настрой, то ли вспомнив для чего я вообще здесь, Македонский отцепляет от себя "кузин" и поворачивает ко мне. Обходит одну из девушек и, о чудо, приобнимает меня за талию. И гордо так говорит, словно я его собственноручно сотворённое произведение искусства.

– Знакомьтесь! Это моя Мариам. А это мои кузины Карина и Камилла, – Тим поочерёдно указал на девушек рукой.

Симпатичные мордашки. И абсолютно похожие, даже макияж схож в самых мелких деталях. Но у меня опыт, набранный годами. Своих оболтусов я различаю на раз и в этих копиях нашла отличие. Например, парадом тут руководит Карина и концерт с обнимашками был устроен для меня именно ей. И как заметил Мир, покалечила, а конкретно до крови царапнула меня за руку, когда отпихивала в сторону, тоже она. Взгляд говорит за неё – ехидный и ревнивый. Смотрит мне в глаза нагло и словно говоря – "тебе тут не место". А вот Камилла куда скромнее – пытается копировать сестру, но руки теребят ремешок сумочки, а взгляд бегает – чувствует вину не только свою, но и близняшки. Мальчишки мои тоже такие. Один больше пропитан сочувствием и эмоции свои не афиширует, а другой, охламон тот ещё, но если показывает свою любовь, то берегись – задушит!

Вот бы свести этих шкодников – такой квартет получится – ребятки оторвутся друг на друге, а окружающим достанется меньше. Главное, чтоб не спелись…

Девушки чуть ниже меня ростом, одеты в облегающие платья-футляры. На ногах туфли на высоченных каблуках, и, если девчонки разуются, будут ниже меня на голову.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/hella-floks/maruska/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения