Читать онлайн книгу "¡Инфекция!"

?Инфекция!
К. Арбеков


«Аэропорт Шереметьево был непривычно свободен: поля блестящих мраморных плиток сверкали чистотой, отражая хромированные детали интерьера. Полчища людей-муравьев не кишели в зонах ожидания, не выстраивались в очереди и не заполняли кафетерии. Более половины стоек регистрации не принимали пассажиров, за ними не сидели девушки и молодые люди в формах соответствующих авиакомпаний.

Парочка наших героев шествовала между рядами кресел, где им изредка встречались немногочисленные пассажиры, ждущие открытия регистрации на свои рейсы. Он, расслабленно шагая, катил чемодан. Она допивала молочный коктейль и рассеянно глядела по сторонам…»





К. Арбеков

?Инфекция!



© Арбеков К., 2020


?




Глава 1. День первый


Аэропорт Шереметьево был непривычно свободен: поля блестящих мраморных плиток сверкали чистотой, отражая хромированные детали интерьера. Полчища людей-муравьев не кишели в зонах ожидания, не выстраивались в очереди и не заполняли кафетерии. Более половины стоек регистрации не принимали пассажиров, за ними не сидели девушки и молодые люди в формах соответствующих авиакомпаний.

Парочка наших героев шествовала между рядами кресел, где им изредка встречались немногочисленные пассажиры, ждущие открытия регистрации на свои рейсы. Он, расслабленно шагая, катил чемодан. Она допивала молочный коктейль и рассеянно глядела по сторонам.

После регистрации, получив посадочные талоны и сдав багаж, неуклюже отправленный резиновой лентой в черную утробу здания с лабиринтами конвейеров, они пару минут прождали на стойке паспортного контроля, где вечно недовольная и подозрительная тетка шмякнула штамп об отправлении в паспорта обоих. Потом они быстро проскочили личный досмотр и наконец ощутили свободу: оставалось лишь найти свой выход и ждать посадки в лайнер.

Был вечер, и темнота с аэродрома пыталась проникнуть в просторные помещения, но холодный свет потолочных светильников уничтожал ее, разбивая мрак на оконных панелях смазанными бликами и двоящимися отражениями. Пахло эспрессо и чистотой. Иногда тишину нарушало объявление о готовящемся вылете.

А вот и нужный выход на посадку: Москва – Доха, а оттуда в Мале, все верно. Двое уселись в кресла по соседству друг с другом, и тогда девушка взяла спутника за руку, нежно сжала ее и улыбнулась, предчувствуя счастливую поездку. Он спросил, взяла ли она зарядку от телефона, на что получил радостный кивок, перебросивший легкую прядь с виска на курносый носик. Резкий выдох вверх с коротким смешком – и прядь вернулась на место.

Пока ребята будут ждать начала посадки, начнем с ними знакомство. Мужчину звали Алексеем, но мы будем именовать его так, как он представлялся и подписывался: Алекс. Мать его была латышкой, и в детстве и отрочестве бросала ему «Алекс» всякий раз, когда хотела позвать на обед, или когда одергивала от озорства, или когда ей просто что-то требовалось от сына. Был Алекс чуть выше среднего роста, одевался просто, но со вкусом: темно-серые узкие джинсы, белая футболка от модного бренда без видимых логотипов, на плечах светло-болотного цвета ветровка, пальцы правой руки поглаживают грани черного зеркальца с закругленными краями от американского техно-гиганта. Обут он был в полуночно-синие кеды, кажется, купленные на днях в сверкающем гламурной роскошью торговом центре. Типичный москвич, пожалуй.

Алекс с окончания школы привлекал противоположный пол: симпатичный и плечистый, с мощными лопатками и, главное, прямой осанкой, он выглядел как какой-нибудь немец или швед, вероятно, благодаря генам, доставшимся с материнской стороны. Формируясь со временем, он делался все более статным и начал излучать нечто вроде магнетизма природной силы не только красивого тела, но и духа. Это выражалось в его остром и пронизывающем взгляде, который каким-то диковинным образом заставлял окружающих испытывать расположение к обладателю голубовато-сероватых глаз, в бледновато-молочной мути которых явно роились стаи затейливых мыслей, и так и хотелось узнать, о чем он размышляет.

Нос длинный, с горбинкой, большие ноздри. Половину лба разрезала косая трещина глубокой складки, говорившая о его задумчивости и привычке вечно хмуриться. Тонкие губы почти всегда сосредоточенно сжаты, а иногда и кривившиеся не то в полуусмешке, не то в полуулыбке. Был он скорее замкнутым, нежели общительным, и отрешенность его именно от того и казалась любопытной, что говорил он мало, но по делу, не раскрашивая речь виньетками, словами-паразитами или излишними подробностями.

Алекс скрестил ноги в районе щиколоток и лениво покачивал ими из стороны в сторону. Полистав в смартфоне ленту новостей, он предложил спутнице продолжить ожидание в ближайшей кофейне, откуда доносился аромат крепкого ристретто. Девушка кивнула и последовала за Алексом туда, где над барной стойкой звучал еле слышимый полуджазовый чилл.

Родители назвали ее Луизой. Была она среднего роста, на полголовы ниже Алекса. Темные шелковистые волосы до плеч, излучавшие здоровый блеск, прямо как из рекламы шампуня, светло-карие глубокие глаза. Узкий ротик окаймляли тонкие губки розового цвета, без новомодной коррекции, делающей всех молодых женщин похожими на уток. Черты лица славянского типа, внешность довольно обыкновенная, но чем-то девушка определенно привлекала взгляд. Чуть вздернутый носик был единственной деталью, лишавшей лицо полного совершенства.

Она тщательно следила за внешним видом и часто перекрашивала ногти в разные цвета с перламутровым оттенком, а еще любила завивать и наращивать ресницы, чтобы сильнее подчеркнуть глаза, но теперь, перед отпуском, избавилась и от лака на ногтях, и от искусственных ресниц.

Девушка не носила практически никаких украшений, и вообще ничего лишнего, только в мочках ушей поблескивали бриллианты, ввинченные в центр маленьких сережек из белого золота, подаренных Алексом.

Луиза была стройной, даже казалась худощавой из-за узких мальчишеских бедер. За исключением этой особенности, сложена она была очень правильно: ягодицы соблазнительно выпирали под плотно прилегающими брюками и останавливали на себе взгляд, когда она шла, ступая мягко и не спеша. Небольшая грудь полумесяцами круглилась под майкой, высоко сжатая лифом и слегка видимая в месте схождения над глубоким округлым вырезом. Она запахивала короткую джинсовку, когда кто-то смотрел на нее. На аккуратных ножках – тряпичные летние туфельки без каблуков.

Взгляд Луизы чаще всего выражал любопытство, но любопытство не глупое, а стремившееся вникнуть в суть вещей или понять собеседника. От этого казалось, что ее милые глаза обладают некой таинственной силой. Еще она пленительно улыбалась. При искренней улыбке, обнажавшей белоснежные зубы, два из которых были повернуты чуть боком к зрителю вследствие не исправленного в детстве дефекта, на правой щеке появлялась ямочка. Все это дополняло образ пусть и не идеальной красотки, но привлекательной молодой женщины, едва освоившей свою гендерную роль и наливавшейся соками жизни.

Пока герои пьют кофе, перебрасываясь малозначительными фразами, попробуем разузнать о них чуть больше. Познакомились они на даче одного общего знакомого, где тот праздновал свой день рождения. Алексу было тогда тридцать четыре, год назад он развелся и наслаждался одиночеством, разбавляемым визитами к элитным куртизанкам и ночами с эскортницами, благо мог себе позволить платить за свободную любовь. В браке у него родились двое детей, мальчик (Артем) и девочка (Даша), и он старался навещать их по крайней мере раз в две недели, а иногда забирал к себе или увозил за город на выходные. Любил их сильно, но после утомительного бракоразводного процесса бывшая отсудила значительные алименты, Алексу же была свойственна некая скупая настороженность в денежных вопросах, что легло сероватой тенью на отношения с детьми, и со временем любовь его постепенно потускнела, он думал об отпрысках все меньше и меньше.

Присущая ему бережливость и склонность тщательно планировать траты позволили ему, однако, сколотить неплохое состояние. Чуть более десяти лет назад до описываемых событий Алекс искал работу, позволяющую покрывать траты его тогдашней семьи: жена забеременела, и следовало обеспечивать ее и будущего ребенка всем необходимым, платить за съемную квартиру, закрывать кредит на первый автомобиль… И тогда он случайно попал на один из многочисленных цветочных оптовых складов. Цветы везли из разных экваториальных стран и распределяли по региональным клиентам. Алекс скоро освоился, и его быстро повысили до заведующего отделом продаж, постепенно он дорос и до закупщика, а после – и до заместителя директора. Кредит на машину был быстро погашен. Первый заграничный отдых с двухлетним Артемом, съезд со съемной квартиры, ипотека. Все как у всех… Родилась Даша, и следующим летом во время очередного отпуска – теперь уже вчетвером – Алекс понял, что любимая работа уже не такая любимая, что карьерный рост совершенно остановился, и большего дохода, чем сейчас, ему не видать. Тогда его жена Машенька вдохновила мужа на открытие собственного цветочного магазина. Собрали все накопления, сняли будку на углу двух улиц спального района, возле остановки, наняли продавца, завезли цветы, купленные в своей же компании. Ларек назвали «Цветы Марии». Неожиданно дело дало неплохие плоды и стало развиваться. За первым магазином открылся второй, потом третий, наняли бухгалтера и нескольких продавцов. Ипотека была погашена, а любимая некогда работа на складе сменилась управлением собственным бизнесом, и в этом Алекс оказался хорош. Он часто сам привозил товар, распределял между магазинами, ремонтировал помещения, договаривался с поставщиками и работал с утра до позднего вечера, приезжая домой разве что ночевать. Через пару лет пришло осознание, что чего-то ему в жизни не хватает, и одержимость продажной любовью охватила его полностью. Так начались встречи с куртизанками для снятия напряжения и стресса. Часто оставаясь в снятом для себя и ближайших помощников офисе под предлогом работы на ночь, Алекс звонил своднику, у которого снимал роскошных женщин, и предавался утехам плоти, и это заводило куда больше рутинной любви с женой. В один момент Алекс ослабил бдительность, правда вскрылась, далеко не глупая Маша поведала мужу, что знает о его изменах, и последовал неизбежный бракоразводный процесс, высосавший из него остаток сил после изнурительной депрессии и попыток вернуть семью. Он сохранил фирму за собой, но суд постановил отдавать тридцать пять процентов заработка на алименты детям… На этом, пожалуй, можно и завершить биографию нашего героя. Так он дожил до тридцати трех лет, успешный, но поклеванный жизнью, откусившей наиболее лакомые кусочки: потеря семьи, потеря себя. Осознание горькой неудачи… Все это продолжало бы терзать его и дальше, не встреть он своего ангела-хранителя, как называл он про себя Луизу.

Год назад девушка заканчивала Академию живописи, ваяния и зодчества Глазунова по специальности «искусствовед». Учебу оплачивали родители, не то чтобы богатые, но достаточно обеспеченные: лет двадцать назад, перед рождением дочери, они переехали в Москву, где отец наладил торговлю запчастями; мать ему помогала с документами и бухгалтерией, и спустя несколько лет они купили сначала квартиру, а позже накопили и на хорошую дачу с капитальным домом в ближнем Подмосковье, чтобы проводить там лето и купаться в озере. Были они людьми добродушными и простыми и давали дочери право самой решать, что ей нужно в жизни и с кем проводить время. Алекс и Луиза познакомились перед самой сдачей ее дипломной работы, и сперва встречались изредка, но, получив свободу от лекций и экзаменов, пташка выпорхнула из гнезда и по приглашению будущего жениха переселилась к нему. Луиза стала работать на один из глянцевых журналов, делая раз в неделю обзоры новых выставок в главных и второстепенных музеях города. Писала живо и увлеченно, прорабатывая множество заметок о многочисленных художниках и участниках всех этих событий культурной жизни, зачастую общалась с ними самостоятельно и брала интервью. Параллельно девушка готовилась к работе частного гида по музеям столицы: штудировала целыми днями подходящую литературу, продолжала изучать историю искусства для эрудиции, и прочее, и прочее. Впрочем, решив, что она была излишне правильной дочерью правильных родителей, вы совершите ошибку, дорогой наивный читатель.

Девушка обладала своенравным характером, свободу считала наивысшей ценностью жизни, а еще любопытство ее граничило с азартом и жаждой приключений: Луиза не могла устоять перед новыми экспериментами, зачастую безбашенными, но достаточно редкими, чтобы не погибнуть в водовороте безумия, в том числе и в интимной жизни. Обоз ее моральных ориентиров, во время заносов на поворотах то и дело терявший их один за другим, рулил прочь от проторенного пути общепринятых нормативов. Жизнь свою она хотела расцветить драгоценными кристаллами незабвенных воспоминаний, которые в конце пути можно будет инкрустировать в сияющую корону переливающейся яркими красками судьбы, чтобы потом передать эту фамильную реликвию благодарным потомкам, и, может быть, может быть… благодарная вселенная обеспечит ее бессмертием.

Иными словами, Луиза не желала выскочить замуж за богатенького мистера Икс, чтобы остаток жизни посвятить расточительству и безделью. Ее мировоззрение было сформировано на жизнеописаниях поэтов, художников и писателей любимой и безвозвратно ушедшей эпохи первой четверти двадцатого столетия, в силу некоторого искажения оно заставляло ее втайне желать подражания образу жизни кумиров прошлого и стремиться к тому же, что и они: самовыражению в свободе творчества. Писать картины она не умела, поэзия в наш век обесценилась; все, чему научилась девушка, – обозревать живопись и следовать высокому вкусу. Она любила менять партнеров, как только те успевали наскучить, флиртовать, заставлять парней истекать слюной, а потом обламывать их, играть с мужчинами в недотрогу или бросаться им в объятия в ночь первого же свидания и исчезать наутро, как таинственные незнакомки из бунинских рассказов. Долгие отношения с Алексом сложились лишь потому, что Луиза оказалась увлечена нашариванием в бугристо-сложной структуре бытия своего призвания гораздо сильнее, нежели поиском нового самца, способного раззадорить и удовлетворить зверский аппетит. С Алексом оказалось комфортно, приятно, и жезл любви функционировал без сбоев. Влюбленность ее была поверхностной, тогда как у Алекса, напротив, возникала потребность в большем, значительно превосходившая ее собственные намерения относительно их отношений.

Незадолго до вылета Алекс приобрел в ювелирном салоне сверкающее колечко с бриллиантом и тайно упаковал его среди вещей, чтобы преподнести подруге в отпуске красивым жестом во время предложения выйти за него замуж. Она и подумать не могла, что он на такое решится, их роман был просто один из многих, и далеко не последний – ведь впереди еще столько лет жизни. Зато когда он предложил поехать вместе на Мальдивы, Луиза согласилась без колебаний, хотя уже тогда вокруг стали возникать странные слухи о жестокой заразной болезни с Востока, она была словно испанка, от которой погиб в те же двадцатые обожаемый ею Эгон Шиле и многие тысячи других, менее известных людей. Новая хворь тяжело поддавалась лечению, симптомы сначала напоминали грипп, но потом вирус поражал внутренние органы и часто убивал носителя. Сколько-нибудь эффективного лекарства от нее еще не разработали. Распространялась болезнь со страшной скоростью, но так далеко отсюда, что бояться было нечего. Луизе и в голову не приходило, что это может хоть как-то коснуться ее. Как и Алексу, разумеется, иначе они не отправились бы так легкомысленно в это свое первое большое совместное путешествие.

– Китай закрыл границы и никого не выпускает и не впускает, – озвучила она главную мысль статьи, прочитанной с телефона, когда кофе был выпит. – Так же поступают Пакистан, Индия и Шри-Ланка. А Толя как раз поехал в Шри-Ланку, надо узнать у него, как там. Сможет он обратно вернуться или нет. Погоди, так про границы там всякие – это ж вчера было, а сегодня Европарламент вроде решал, какие меры предпринять от защиты против возможной эпидемии.

– Ага, – хмыкнул Алекс. – И чего решили?

– Еще не прочитала. Как прилетим, напишу Толику и прочитаю, ладушки? Сейчас все равно некогда. Уже скоро посадку объявят, – последнюю фразу она почти пропела, озорно приподняв левую бровку, как бы заигрывая с ним.

Чуть позже, когда посадку действительно объявили, они, взявшись за руки, направились к выходу, даже не замечая, как мало с ними летит других пассажиров. Пикнули сканеры посадочных талонов, длинный коридор телескопического трапа, селфи на его фоне для «Инстаграма», улыбающаяся стюардесса, ряды кресел, овальный иллюминатор, сладостное предвкушение ласкового моря… Взлет. Шереметьево остается внизу, превратившись в микроскопическую желтую точку, одну из многих; тают в обрывках облаков огни города, небо б?хает сверху серую мутную тучу прямо на крыло, рев двигателей затихает, тихо звенит где-то там, и вот уже можно расстегнуть ремни, а капитан объявляет, что высота набрана…




Глава 2. День второй


Жарко, жарко, жарко. Долой все с себя! Душ, смывающий усталость после долгой дороги, отрывистого сна в «Дримлайнере», переходов и гуляния в стыковочном аэропорту, еще один перелет в почти пустом самолете. Хорошо, что нигде не было долгих очередей! Сразу после схождения с трапа самолета им измерили температуру тепловизором, все было нормально, и они тут же получили отметки в паспортах о прибытии и забрали с конвейерной ленты чемоданы – по одному на человека. У выхода из аэропорта их встретил сотрудник отеля, и началось: сперва на автобусе в офис принимающей стороны. Короткое ожидание – и посадка на гидроплан. Здесь, невзирая на грохот мощных пропеллеров, можно немного порелаксировать, воспользовавшись наушниками с приятной музыкой, и рассматривать песчаные атоллы внизу, мелкую рябь волн, переливающуюся всеми оттенками синего и бирюзового; торговые грузовозы и кораблики поменьше; облачка, проносящиеся мимо; острова зеленых оазисов суши, крупными мазками обозначенные тут и там среди этой живописной морской пустыни. Затем приземление возле заякоренного дощатого плота-«аэропорта», выгрузка и пересадка на деревянную лодку – теперь уже до самого причала острова Оклу Дину, конечной цели этого волнующего путешествия наших героев.

Пока они добирались до места, время обеда уже прошло, но есть совершенно не хотелось. Итак, душ, подключение к местной сети – и можно пойти гулять по клочку земли, затерянному в середине Индийского океана. Шлепанцы забыты под кроватью до конца отпуска: везде можно гулять босиком. Длинные дорожки среди густых зарослей с тропками-ответвлениями к гостевым домикам петляли в джунглях. Пальмы, драцены, кротоны, мясистые магнолии, традесканции, фикусы и десятки других непонятных растений. Все такое зеленое, яркое, даже более насыщенное, чем рисовало воображение: песок мелкий и рассыпчатый, вода голубая, словно на детском рисунке. Фотки-фотки, селфи Луизы во всевозможных ракурсах, в шляпке и солнцезащитных очках и без, и беспорядочное щелканье мобильной камерой во все стороны, чтобы поймать как можно больше вечного экваториального лета и передать туда, в серый город еще не расцветшей весны.

Первое знакомство с местной фауной: тут водились юркие длиннохвостые ящерицы и, конечно же, гекконы. В сухой листве шныряли многочисленные мелкие птицы, похожие на помесь киви с курицей. Они издавали неприятные крики, похожие на куриное квохтанье, ругались между собой, выбегали на дорогу перед идущим человеком, разевая клювы, – не то чтобы выпросить еды, не то отпугивая от прятавшихся там же в листве черных птенцов. Между кокосовыми пальмами, тяжело хлопая крыльями с размахом больше полуметра, перемещались летучие лисицы. Еще они видели цаплю: во время захода солнца та сидела на покрытой сухими пальмовыми листьями крыше ближайшей водной виллы, а пока было светло, бродила по берегу, промышляя мальков, пасущихся на мелководье. А песок на всех пляжах населяли неисчислимые полчища крабиков. Были они по крайней мере двух видов: белые без ракушек, быстрые, как молнии, и те же беленькие, но с разнокалиберными (в зависимости от собственных размеров) ракушками-домиками на спине, медлительные и неповоротливые из-за нелегкой ноши.

Оказалось, что остров можно обойти за сорок минут. Восточная часть его вся была завалена большими мешками с песком, и пробираться по берегу стало неудобно, потому что приходилось смотреть под ноги и аккуратно ступать, чтобы не свалиться или не подвернуть лодыжку. Зато вид на море словно сошел с десктопных обоев: пальмы с гроздьями плодов свисают прямо над водой, мангровые заросли, переплетения веток, белый, будто просеянный, песок, голубое небо и хрустальная морская вода.

Луиза прыгала от счастья:

– Алекс, мы в раю!!!

Алекс тоже радовался, сдержанно улыбаясь.

На юго-восточной оконечности острова они наткнулись на чудесный бар из рекламного проспекта с множеством столиков и удобных кресел для приятных вечеров. Затем прошлись по западному краю острова, где находились причал для прибывающих лодок, еще один пляжный бар для встречи закатов «Сансет Бич», а также идеально вылизанная полоса песка шириной метров тридцать. По ней можно было беспрепятственно добраться до северной оконечности, где располагались кругом два десятка водных вилл – это были стоящие на железных сваях отдельные дома со своим выходом в море для лентяев, которым даже пройти несколько шагов до пляжа неимоверно сложно, и с маленьким бассейном, если лень просто спуститься к воде по лестнице. А там уже и до их собственного бунгало рукой подать: оно стояло как раз напротив водной деревни, и к пляжу с крошечной бухтой вела тропинка через заросли магнолий. Так влюбленные замкнули круг, проводили солнце за горизонт на своих лежаках и стали делиться впечатлениями об увиденном.

Если Алекс уже бывал на подобных островах-отелях, то для Луизы это было впервые, восторг охватил ее полностью, радость била из нее ключом, а глядя на девушку, радовался и Алекс, оплативший их отпуск. Он наслаждался тем впечатлением, которое остров произвел на девушку, как и полагалось жениху, преподнесшему дорогой подарок любимой невесте. Им предстояло провести тут целых двенадцать дней! Двенадцать дней отпуска в раю, и сегодняшний – только начало. Луиза придумывала, чем им заняться в ближайшее время. Она интересовалась его мнением по поводу предлагаемых экскурсий и строила планы. Где-то посередине острова стоял спа-комплекс, и девушка намеревалась посетить его. Рядом находился центр для ныряльщиков, и она захотела понырять с аквалангом, и там же взять снаряжение для снорклинга – плавания на поверхности моря с маской и дыхательной трубкой. И еще много чего она хотела попробовать, если на это хватит времени.

– Ты же не против, милый? – спросила она Алекса.

– Конечно. Все, что пожелаешь.

– Ты такой доообрый, щедрый! Спасибо, – промурлыкала Луиза, целуя его ладонь.

Она еще не догадывалась, какую цену ее спутник попросит за свою щедрость.

Настало время идти на ужин, и они отправились по тропе внутри острова. Путь занимал около десяти минут тихим шагом. Темень сгустилась довольно скоро, и все дорожки подсвечивались тут и там установленными вдоль них теплыми фонариками. Такого освещения было вполне достаточно, чтобы найти дорогу. Таинственный полумрак дорожки вел их вперед, шуршали ящерки, в листве кишела тропическая жизнь; Луиза держала Алекса за руку с блаженным выражением лица, в то же время стараясь сдержать свою улыбку, чтобы казаться невозмутимой.

Остров-отель был заселен примерно на треть, и малое количество отдыхающих настраивало пару на особый лад. Отсутствие туристов было жирным плюсом, и они радовались подобной удаче: когда еще такое может повториться?

В большом здании главного отельного ресторана (был еще другой, поменьше, тайский а-ля карт, где заказы принимались из меню) их встретила приятная девушка-администратор (на деревянной табличке, приколотой к ее груди, было выбито имя Милан) и провела к столику. Персонал широко улыбался, все здоровались и желали доброго вечера, причем создавалось полное впечатление искренности. Такое вежливое и обходительное обслуживание дарило гостям ощущение собственной важности. И Алекс, и Луиза говорили по-английски довольно свободно и охотно общались с персоналом, выясняя, например, состав блюда у готовившего суши повара, спросили официанта, где лучше всего купаться, где водятся красивые рыбки и другие мелочи.

Сопроводив плотный и вкусный ужин несколькими бокалами белого вина, наша парочка отправилась в обратный путь на свой конец острова, но, выходя из здания ресторана, они увидели двух женщин-азиаток в униформе оливкового цвета. Одна была постарше, а другая молодая, лет тридцати. Ту, что постарше, звали Шейлин, а молодую – Халила. Они держали в руках папочки и приветствовали новых гостей, предлагая посетить спа-салон.

– Здесь список массажных услуг, которые мы предлагаем дорогим постояльцам для полного расслабления, – показывала в папке Шейлин.

– Что порекомендуете? – спросил Алекс.

– В зависимости от ваших предпочтений, силовой или расслабляющий массаж, – сказала Шейлин.

– Что-нибудь среднее, не сильно жесткое, но и не слишком мягкое.

– Господину можем предложить балийский массаж длительностью один час. У нас сейчас промо, и мы даем скидку пятьдесят процентов на все виды услуг, – Шейлин церемонно поклонилась.

– Пожалуй, подходит, – заключил Алекс, рассмотрев цену и поделив в уме пополам.

– А для мадам…

– О, мы еще не женаты! – прервал он чуть резковато женщину.

– Понимаю, – очередной раз поклонилась Шейлин. – Возможно, мисс подойдет расслабляющий аромамассаж?

Луиза смущенно улыбнулась и согласилась.

Они записались на завтра на шесть вечера перед ужином и отправились к своему домику. Алекс вел ее за собой, они весело болтали о приятных мелочах, и он думал, как будет приятно ласкать ее и целовать под балдахином их королевской кровати, занимающей полкомнаты.

Несколько минут обратной дороги – и домик заперт изнутри, шторы на окнах сомкнуты, ежевечерние процедуры окончены, свет погашен.

– Я так устала сегодня, – зевнула Луиза, забираясь на кровать в одних трусиках.

– Сегодня тебе отвертеться не удастся! – шутливо прорычал Алекс, обхватывая ее за тонкую талию и притягивая к себе.

Он стал целовать ее в шею, беспорядочно лобзал щеки, захватывал губами мочки ушей и посасывал их, пока его руки гладили ее плоский животик и мяли упругие грудки. Сладкая девочка делала вид, что хочет вырваться, но сама поддавалась ласкам, будто ускользающими движениями дразня его, но на деле лишь глубже увязая в сладострастном зыбучем песке возбуждения. Наконец повернулась к нему лицом, закрыв глаза, на обратной стороне ее трепещущих век проецировались радужными брызгами вспышки блаженства, она широко раскрыла влажные губы, прося глубокого поцелуя. Алекс глядел с нарастающим желанием в темноту ее ротика, пальцем провел по губам, а потом нырнул туда целиком, исчезнув в этом портале удовольствия: язык глубоко проник внутрь, сплетаясь с ее языком, палец другой руки нащупывал под трусиками бугорок клитора и вход в увлажнившуюся пещерку влагалища, нежно сжимавшего фалангу пальца, словно приглашая проникнуть глубже, дотянуться до точки G.

– Аах!.. – испустила она короткий стон, когда Алекс наконец оторвался от ее губ. – Хочу тебя очень-очень-очень… Поласкай меня, пожалуйста.

Вместо ответа он стянул с нее последний тоненький полупрозрачный кусочек ткани, сжал одной рукой набухший сосок, а два пальца другой просунул в сладостное скрещение между стройными бедрами Луизы, достиг главной цели и водил ими в уже хлюпающем от обилия смазки гротике, разжигая в ней плотский огонь. Возбужденно дыша, он терся окаменевшим стержнем между покрытыми легкой испариной булочками своей красотки, пока головка жезла не стала размером с созревший мухомор с выступившей в устье канальца капелькой росы.

Луиза громко стонала, не боясь, что кто-то может услышать. Алекс ласкал ее рукой, пока пальцы не заблестели от деликатесной жидкости девушки, затем он поставил ее на колени, крепко сжав ладонями ляжки, развел их пошире, наклонился и стал лизать вокруг прелестной скважины, продолжавшей источать женские соки с терпким вкусом молодой самки, жаждущей совокупления. Однако ему пока не хотелось приступать к основному процессу. Он продолжал работать языком, просовывая его внутрь, облизывая набухшие гребешки, посасывая бугорок клитора и снова устремляясь в горящее лоно. Потом неохотно оторвался и стал облизывать утопленную чуть выше ямку ануса, стараясь протолкнуть туда указательный палец, чтобы исследовать его внутри. Алекс никогда раньше не решался на это, но теперь разогрелся настолько, что вращательными движениями проник в эту тугую дырочку на половину фаланги, большим пальцем продолжая теребить клитор. Луиза сжала ягодицы.

– Эй, ты куда? Я хочу сзади, но не в том значении. Трахни меня раком, пожалуйста, пожалуйста, ну плиииз!..

Ему и самому уже не терпелось. Член распирало изнутри, кровь пульсировала в венах, разливая по телу волны желания, он просто превратился в увесистую дубинку, приросшую прямо к паху. Алекс еще несколько раз для раззадоривания поводил головкой члена от клитора через пышущее жаром жерло вулкана до ануса, словно выбирая подходящее отверстие для своего инструмента, и вдруг тот сам собой скользнул в большой влажный туннель, будто всосанный Луизой. Она подалась назад, подстраиваясь, и застонала уже потише:

– Боже, боже… Как хорошо… Еще, еще…

Алекс трахал ее вполне прытко, обрабатывая заветную точку; он снижал темп, когда ощущал приближение выброса спермы, отсоединялся и неистово ласкал истекающую влагой киску языком, а когда приближение оргазма отступало, вставлял член обратно и продолжал доводить ее до исступления, без устали вводя его внутрь полностью, до матки и обратно. Сердце билось молотом в груди обоих: время, звуки и пространство – все исчезло в темной пропасти вожделения, куда они падали в свободном полете. Он ощущал, как скипетр его сжимается сокращениями ее тайных мышц, когда она наконец горячо зашептала:

– Я сейчас кончу… Ох-ах… Я кончаю, сука, как приятно… Аааа-а-а-а… – последний выдох, и блаженство эротического фейерверка взорвалось финальным аккордом салюта страсти.

Он продолжал двигаться в ней по инерции, пока Луиза в конвульсиях обессиленно стонала, затем, уже не сдерживаясь, извлек наконец свой аппарат, и из головки на попку и спинку девушки хлынули потоки долго сдерживаемой белой лавы, что принесло миг кайфа, облегчение и истому. Член еще не торопился опадать, и Алекс смотрел, как по ягодицам подруги растекаются крупные капли, образуя узкие клейкие ручейки.

– Круто ты меня сегодня отымел, котенок, – Луиза и сама выгибалась по-кошачьи, прижав к спине полотенце, потом ополоснулась в душе и легла рядом нагишом.

Вскоре она заснула, но Алекс еще не мог позволить себе отправиться на боковую, сначала он думал о Луизе и последнем сексе, а затем решил проверить почту и почитать последние новости.

Ленты соцсетей оказались до отказа забиты новостями о распространяющейся по миру заразе. Все началось, как всегда, с Китая, и государства одно за другим закрывали границы, и тысячи рейсов отменялись где-то там, далеко отсюда. Ему уже не хотелось вдаваться в подробности, поскорее бы выспаться и прыгнуть в завтра. Пока основы мира казались непоколебимы. Ничто не угрожало ни его работе, ни самочувствию, а болезнь – пожалуй, раздутая паника, обычный грипп, не более того. Переболеет несколько тысяч человек, может быть, кто и умрет от старости, но потом непременно найдут лекарство, и все закончится. Не может такого быть, чтобы обычную простуду не могли вылечить в наше время.

Алекс выключил смартфон, положил его на прикроватную тумбочку, закрыв глаза, шагнул с карниза сознания и провалился в черноту сна.




Глава 3. День третий


Выйдя утром на пляж загорать, наша пара обнаружила девственно-чистую полоску песка, вокруг больше никого не было, словно пляж принадлежал им двоим. Луиза облачилась в белый купальник, постелила на лежак полотенце, надела темные очки и подставила свое бледное тело под солнечные лучи. Алекс зашел в теплую прозрачную воду и принялся плавать вдоль берега с остервенением, стараясь грести как можно сильнее, чтобы разогреть как следует мышцы, соскучившись по морю.

Затем он решил обогнуть по воде расположенную на столбах деревню с запада на восток и размашистыми движениями проплыл под деревянным мостиком, ведущим к виллам, потом сбавил прыть и поплыл медленнее, держа голову над поверхностью и разглядывая домики. Один из них явно ремонтировали: на террасе лежали какие-то трубки и брезент. В других, кажется, никто не жил: ни сушившихся футболок или плавок, ни людей заметно не было. У самой западной оконечности деревни стояли две супервиллы: заметно больше остальных, с широкими террасами, они предназначались для привыкших к роскоши постояльцев. Огибая деревню, на одной из террас он все-таки заметил женщину: развалившись на лежаке, она курила и поглядывала на плывущего мимо Алекса. Стараясь не обращать на нее внимания, он снова перешел на кроль, молодецкими гребками двигаясь прочь.

Вернувшись с противоположного края водной деревни назад на свой пляж, Алекс обнаружил, что на берегу появились еще люди: лысый накачанный мужчина неопределенного возраста и мальчик лет двенадцати. На другом лежаке, метрах в двадцати от их собственного, загорала, вероятно, жена культуриста с дочкой примерно восьми-девяти лет, которая крутилась возле мамы, не зная, чем себя занять.

– Приветствую соседей! – сказал Алекс, подплыв ближе к качку.

– Привет! – ответил тот, помахав правой рукой.

– Давно вы тут живете?

– Пятый день уж как.

– А мы приехали вчера. Я Алекс, – он протянул руку и ощутил крепкое пожатие.

– Меня Игорем зовут, – ответил качок. Вблизи было видно, что его смуглое лицо покрыто сетью морщинок. Он махнул куда-то на запад, где только что плавал Алекс:

– Видел там ската?

– Неа, я же еще без маски плавал.

– Возьми в дайвинг-центре маску и ласты, их бесплатно в прокат выдают, а вернешь, когда уезжать будете. Поплавайте подальше, мы с мелким видели там и скатов, и черепаху, и больших рыб каких-то. Вы надолго тут?

– Мы до первого. А вы когда уезжаете?

– У, так долго, – Игорь ухмыльнулся. – Мы уедем двадцать восьмого.

– А откуда вы?

– Из Питера. А вы?

– Столичные мы люди.

Игорь снова ухмыльнулся непонятно отчего.

– Были мы в Москве буквально недели три назад. Приезжали с мелким на всероссийские соревнования.

– Похвально. А каким видом спорта увлекаетесь?

– Карате. Начал Антон неплохо, двоих уложил друг за другом. Дошел до четвертьфинала, но потом слился одному башкиру, – качок недовольно сощурился, явно с досадой вспоминая проигрыш сына. – Эх, как же мы тогда продули, а, сынок? – он взлохматил волосы мальчишке, стоящему рядом, но тот вместо ответа нырнул под воду и ловко отплыл от папы.

– Ну, ничего, – сказал Алекс, чтобы как-то взбодрить беседу, – побольше тренировок – и будут новые победы.

Но говорить уже было не о чем. Неподалеку появилась Луиза: словно вторя блеску очков, на ее плоском животике и боках бликовали полоски размазанного по еще бледной коже крема от загара. Она познакомилась и болтала с женой Игоря, которую звали Лена, – та выглядела намного моложе мужа, красивая, черноволосая, в красном бикини, маленькая и худая, загорелая, как и Игорь.

– Сходите на черепашью ферму, если вы еще там не были, – советовала Лена высоким звонким голосом, – она прямо за дайвинг-центром, возле поворота на спа.

– Черепашья ферма? – уточнила Луиза.

– Да, они там заботятся о раненых морских черепахах, которых находят в море, ну, там, без одной лапы или просто покоцанных, выхаживают их сколько-то месяцев, а когда те придут в себя, отпускают обратно в океан.

– Ого.

– Да, это какой-то фонд, мальдивцы поддерживают его ради сохранения популяции морских черепах. Их там кормят утром и вечером тунцом, и все желающие могут смотреть на это. Мы приходили пару раз с детьми, довольно познавательно.

– Бедные животные, – заключила со вздохом сочувствия Луиза.

Алекс вышел из воды, улегся на свой лежак, подставив пузо ярким лучам, и уже через несколько минут ощутил, какие они жгучие, как непривычно обжигают кожу.

В интернет-СМИ писали о том, к каким беспрецедентным мерам готовятся страны Европы, чтобы бороться с новой напастью. В России зафиксировано слишком малое количество случаев, чтобы вводить чрезвычайное положение, говорил источник в Кремле. Алекс зевнул и отложил горячий телефон в тень от навеса, чтобы остудился.

– Красотааа-а-а… – протянул он.

Луиза молча кивнула, вытянув руки вверх, подставляя под солнечные лучи подмышки.

Во время обеда Милан предложила им романтический ужин при свечах прямо у кромки воды ближайшим вечером, обещая шампанское, лобстеров и другую морскую живность, поджаренную на гриле искусным шефом исключительно для влюбленных.

– Красиво жить не запретишь, – подмигнул Алекс подруге и согласился.

Чуть позже они посетили ресепшен и записались на частную экскурсию на послезавтра. Как оказалось, правительство из-за угрозы эпидемии запретило перемещение даже между соседними островами и все групповые экскурсии, поэтому отель мог предложить лишь частную. Ну и так даже лучше, решили ребята.

Менеджер отеля мистер Анас, невысокий темный мужчина средних лет, разговорился с ними о ситуации в мире, и в его голосе была плохо скрываемая тревога: обычно в это время года отель был полностью занят туристами, но сейчас новых людей уже не ожидалось, планировался только отъезд уже имеющихся постояльцев.

– На Мальдивах пока зарегистрировали всего три случая инфекции, и все трое больных изолированы на дальнем острове на карантине по крайней мере на три недели, – рассказал им Анас. – Мале закрыт для посещения, никто не может въезжать или выезжать из города, а с пяти вечера до пяти утра перемещаться внутри города запрещено, даже на скутерах, даже пешком.

«Напоминает голливудскую постановку, – думал Алекс. – Жаль, что когда все это закончится, им придется-таки признать, что угроза была фейком. Или окажется, что все это сговор сильных мира сего, чтобы смыть волной очередного кризиса свои грехи».

Экономики сильнейших стран уже анонсировали выделение из бюджета крупных сумм как на борьбу с инфекцией, так и для поддержания бизнеса: объявлялись компенсации зарплаты, закрывались кинотеатры, людей просили работать дистанционно, и прочее, и прочее. А между тем падали акций компаний, спрос на товары не первой необходимости катастрофически уменьшался, авиакомпании разорялись из-за массовых отказов от полетов, та же участь постигла и турфирмы всех мастей; розничной торговле во многих сферах грозил blackout. В том числе и торговой сети Алекса.

Он позвонил своему управляющему и узнал, как дела. Валера отчитался, что продажи намного хуже обычного, но все под контролем, и пусть он там не волнуется, а спокойно отдыхает, заслужил.

Они с Луизой отправились в бар на юго-востоке острова (вывеска гласила «Конч-бар»), думая лишь о том, как чудесна жизнь и как по-райски мило среди всей этой буйной зелени. Шли они медленно, иногда встречали местных работников: люди продолжали суетиться, чистить дорожки, прибираться. Вдоль тенистых троп были воткнуты деревянные таблички с именами предыдущих постояльцев, пожелавших оставить свой след на острове: «Джина и Роберт, Саффолк, Объединенное Королевство. 20.06.2010. Мы нашли в этом месте земной Эдем»; «Мохаммед и Мактуб, 6 апреля 2012. Вместе навсегда» – и другие надписи подобного содержания. Возле каждой такой таблички росла молодая пальма: некоторые из них тянули вверх салатовые вайи, листья иных деревьев почернели и засохли. Значило ли это, что у одних пар счастье продолжалось, а у других черная метка расставания или крупной ссоры омрачила семейную идиллию? Вероятнее всего, это ничего не означало, но все равно было любопытно представлять, кто скрывался за этими именами, и какова их судьба теперь.

Парочке попадались прохладные места для отдыха, где можно ненадолго укрыться от зноя, и они спасались там под широкими кронами, качались на подвешенных за пальмовые стволы плетеных креслах с подушечками-сиденьями, фотографировали друг друга; утолив праздность, шагали дальше, оставляя овальные ямки в песке. В баре они выпили по бокалу холодного пива – как нельзя кстати в это время дня, понежились в тени соломенной крыши: Алекс ласково гладил Луизу по обнаженным плечам, а она мурлыкала от удовольствия. Насидевшись вдоволь, они поднялись и пошли по внутреннему кругу острова изучать неизведанные уголки.

Указатель привел их в сад, где на грядках выращивали огурцы, томаты, перец и другие овощи. Растения были заботливо укрыты сеточками от зноя, за ними ухаживали рабочие с раскрытыми над головой зонтиками, иначе палящее светило грозило сжечь даже привычных к нему местных огородников.

Позже дошли и до черепашьей фермы, но вход был закрыт веревочкой, на которой висела табличка: «Мы вернемся через 20 минут».

Не став дожидаться, Алекс и Луиза свернули на другую тропу, извивавшуюся по направлению к спа-комплексу. Большое главное здание пирамидальной формы громоздилось сахарной головой на круглой поляне среди леса: крыша покрыта пальмовыми листьями, белые стены с колоннами из тиса, в полумраке поблескивали доски гладкого лакированного пола. Несколько пустых лежаков и диванчиков. Посетителей не наблюдалось. Ребята уселись от нечего делать в плетеные кресла и стали разглядывать сплошную зеленую стену джунглей. Из невидимых динамиков лилась умиротворяющая музыка, повсюду витал аромат свечей, масел или чего-то подобного.

Вдруг появилась одна из мастеров, Шейлин, легким кивком поклонилась каждому из наших героев, приветствуя их.

– Вы пришли? Вы уже готовы к терапии?

– Мы просто проходили мимо и решили зайти посмотреть, как тут у вас. Мы записывались на шесть, кажется, – сказала Луиза.

– Если мисс и господин желают, мы можем начать прямо сейчас, пока у нас свободно.

Пара вопросительно переглянулась. Алекс пожал плечами и тут же кивнул.

– Давайте приступим, – сказала Луиза.

– Превосходно, – Шейлин услужливо улыбнулась. – Позвольте преподнести вам освежающего холодного чая?

– С удовольствием! Спасибо! – сказала Луиза.

Шейлин пропала и сразу же вернулась крадущейся походкой со свежими влажными полотенцами для рук, металлическими щипцами подала их гостям. Через несколько минут появилась Халила, неся поднос с двумя конусообразными чашками из зеленого фарфора. Розовый чай с плавающими на поверхности кусочками льда оказался охлаждающе лакомым. Гости неторопливо выпили все до капли, ожидая продолжения. Халила вернулась с пустым подносом и забрала чашки. Не успела она исчезнуть, как опять возникла Шейлин, неся набор с тремя видами масла для массажа.

– Предлагаем выбрать, какое масло использовать для терапии, – с легким поклоном она палочкой нанесла каждому на запястье по мазку. Оба выбрали кокосовое масло.

Учтивым жестом их пригласили в просторную комнату с двумя топчанами, оба были с отверстиями в головной части, куда можно опустить лицо, лежа на груди. Им дали по комплекту одноразового белья и попросили переодеться за ширмой, а затем устроиться на массажном столе ничком. Когда и эта часть процедуры была пройдена, Алекс заметил, что под отверстием для головы стоит горшок с красными цветами, чтобы посетителю спа-салона не приходилось разглядывать пустой пол под собой, пока его спину разминают. Забота о мелочах.

Ему досталась Халила, а старший мастер занялась Луизой. Весь процесс оказался приятным делом: гость просто лежит и млеет от того, как медленно и плавно массажистка проминает все его тело: где-то нажимая тыльной стороной ладони, неожиданно сильно, но и без боли, где-то смыкая пальцы мощным охватом; ноги вытягивают, руки разглаживают, поясницу продавливают, разминают нежно и бережно. Когда с этим покончено, начинается более подробная забота о конечностях с блестящим приятно пахнущим маслом, как можно более мягко, но, наверное, с пользой для мышц и кровеносных сосудов. Затем пациента переворачивают на спину и занимаются им спереди: в том же порядке и с теми же усилиями, и под конец тело становится воздушным, и уже готово воспарить над кушеткой, как вдруг… раздается легкий звон колокольчика, чужие руки отпускают, сознание возвращается из лимба на поверхность земли, невесомость отключается – и все. Процедура окончена. И целый час твоей жизни миновал, словно ты провел его в параллельном мире.

Алекс уже переоделся, но Луиза еще лежала на топчане с полуоткрытыми глазами, до сих пор млея. Знаком она попросила Алекса подойти.

– Милый, спасибо, что устроил мне это. Какое блаженство! Я так кайфанула!

Он улыбнулся девушке и велел ей одеваться.

За обещанным ужином на берегу, под бесконечные и по-черепашьи медлительные песни отельного исполнителя, что слащавым баритоном процеживал сквозь мелкое ситечко вечера слова томных песен о любви из западных фильмов, лениво и расслабленно перебирая струны гитары, пара сидела за накрытым для них столом с ведерком для шампанского и поедала поджаренных на гриле лангустинов, запивая кушанье игристым просекко.

– Честно скажу, – созналась Луиза, – пока Шейлин разминала мне ноги, я потекла.

Алекс недоверчиво приподнял брови.

– Я так сильно возбудилась, и мне очень хотелось, чтобы она погладила мне там повыше, как в этих, ну, знаешь, порнороликах, когда массажистка типа соблазняет своего клиента.

– Ты бы хотела так?

– Очень, я представляла себе, как она ласкает меня, изображая массаж, но на самом деле подбираясь все ближе и ближе к киске, мне хотелось, чтобы она засунула в меня два пальца, но потом я испугалась, что если начну стонать или изгибаться, выйдет нелепый конфуз, и старалась держать себя в руках.

– Хочешь, я сегодня закончу дело?

– Конечно, котик, но фокус в ее руках: в них ощущалась мужская сила, и в то же время они настолько мягкие и нежные, и так гладят, ну, вот, вспоминая, я опять возбуждаюсь, – Луиза тихо захихикала, прикрыв рот салфеткой.

– Здешняя обстановка определенно идет тебе на пользу, – Алекс подлил себе и девушке еще шампанского.

– Отпуск что надо, столько новых впечатлений! Мне нечасто доводилось ездить в тропические страны, но и там, где была, далеко до этого великолепия! – девушка разломила панцирь ракообразного, беря вилкой наиболее сочные кусочки. Шеф жарил мясо. Вокруг стояли еще три столика, занятые другими парами. На каждой скатерти горела свеча. Певец продолжал бренчать.

Когда шампанское перетекло в кровь вместе со всеми пузырьками, а с едой было покончено, официант принес им по бокалу красного вина, и они прослушали еще одну долгую песню от музыканта, угадывая в беспорядочно рассыпанных на темной скатерти неба крупинках сахара знакомые созвездия. Луна взяла выходной и не явилась на рабочее место, а потому мелкие кристаллики звезд вырисовывались яркими огоньками на темном фоне. Принесли еще еды, и двое с трудом разобрались и с этим блюдом. Луиза смеялась и рассказывала забавный случай на одной из выставок. От десерта они отказались, тяжело поднялись из-за стола и, побросав благодарности повару и официантам, медленно побрели к своему домику, решив подольше погулять, чтобы утрамбовать еду.

В постели Алекс попросил Луизу лечь на живот и, обмазав девушку лосьоном для тела, стал гладить ее разгоряченное под солнцем тело, стараясь растирать ее так, как ощущал на себе руки Халилы. Он добрался до выпуклых упругих полусфер под поясницей, с удовольствием сжимая их ладонями, затем перешел ниже и начал дразнить ее, едва касаясь внутренних сторон бедер кончиками пальцев, подбираясь постепенно к главной цели.

– Вот так она гладила тебя, да, а ты хотела посильнее, верно? – Алекс сам не заметил, как приборчик в трусах стремился выпрямиться и выбраться из убежища.

– Ага… почти, – дыхание Луизы усилилось и участилось, – чуть выше, пожалуйста…

Пальцы Алекса добрались до подстриженного в форме треугольника пружинящего пушка на лобке, до мокрой складочки, потеребили немного темно-розовый бугорок, и средний набрался смелости и вполз в горячую дырочку девушки, заставив ее выгнуться и сомкнуть ладони на складках простыни.

– О, да, – простонала она, – вот теперь то, что надо…

Он продолжал сгибать и разгибать палец, массируя стенки влагалища и пытаясь дотянуться до самого конца пещерки, и двигал рукой, пока там, внутри, не захлюпало от густого сиропа, наполнившего все нутро аппетитной похотливой самочки, в каковую превратилась сейчас Луиза. Тут она развернулась к нему лицом, сверкнув в темноте бесовскими глазами, раздвинула бедра, подняв колени до груди, приглашая его.

– Хочу тебя… – хрипло прошептала она с придыханием.

Алекс избавился от остатков одежды и чуть не с разбега состыковался с ней в двух местах одновременно: сплетением языков сверху и ударом в созданную для его приспособления впадинку снизу.




Глава 4. День пятый


Алекс проснулся рано утром, пока Луиза еще спокойно посапывала на другой стороне кровати, от настойчивого и громкого крика птицы. Он ступил за порог виллы и вгляделся в серую массу между деревьев: хрупкие скрюченные коричнево-серые листья забирались один на другой, выворачивались, опавшие гнили на песке, но никакой птицы – лишь несколько крабов шуршали под кустом, разбегаясь от угрожающих шагов человека: они смешно замирали под домиками-ракушками, но уже через несколько мгновений оживали и продолжали удирать, кто бочком, кто прямо, кто задом. Он выступил из живого коридора на берег, осмотрел пляж. Солнце поднималось с восточного края острова, и на этой оконечности тени от пальм тянули щупальца далеко от берега в колыхающуюся гладь.

Он отправился на пустынную песчаную косу, чей острый мысок омывали с трех сторон ленивые волны.

Крабы рассыпались в разные стороны при его приближении, были среди них белые, невесомые членистоногие, шустро нырявшие в норку; ступни погружались в суфле из мокрого песка, соленая вода омывала щиколотки. К сердцу подобралась тревога и сжимала его шершавыми ладонями, накачивая вены тоской. Плохие предчувствия мучили его, и неприятные мысли перебивали друг друга в голове: вся эта пандемия, набиравшая обороты, грозила неизвестностью и мраком, а во мгле могут водиться чудовища, пожирающие слабую дичь. Конечно же, Алекс не считал себя слабым и готовился бороться, но хватит ли его сил противостоять этой необозримой стене тумана, этой песчаной буре, уже видимой на горизонте, готовой врезаться в повседневность и снести ее, растерзать в щепки… В новостях он прочитал, что президент готовится сегодня после обеда сделать важное заявление, а все важное так или иначе связано нынче с проклятой заразой, что расползалась невидимыми флюидами по планете. Он пнул берег, и сырые комья песка плюхнулись в волну. Он пнул волну, и брызги исчезли, слившись с океаном. Разве можно бороться с цунами? Не усугубил ли он свое положение теперь, добровольно уйдя с ринга?

Но есть же у них обратный билет! Ведь отпуск скоро закончится. Самолет забронирован, места куплены, тут он ненадолго. Отпуск – такое дело, глазом не успеешь моргнуть, как уже пролетел. Дни несутся табуном диких лошадей, еле успеваешь разглядеть хвостатые крупы. И тут то же самое! Вместо того чтобы переживать о делах, ему бы наслаждаться. Ловить моменты счастья с клевой цыпочкой! А он беспокоится, дурак. Наконец Алекс сбросил с себя тревогу, а когда солнце стало разбрызгивать желтый свет среди верхушек деревьев, утопил в море остатки переживаний и отправился в дом будить Луизу поцелуями.

За завтраком они увидели, что народу в главном ресторане стало меньше. Лишь несколько столов были заняты, и новых постояльцев не прибавлялось. Но нашу парочку это не очень заботило, напротив, скорее они обрадовались тому, что людей оставалось все меньше, и остров отходил в их безраздельную власть.

На их берегу, например, остались только семья Игоря и Лены да они сами. Еще напротив, на водной вилле, жила пожилая пара британцев: грушеобразная мадам всегда сидела с книгой в кресле под соломенным навесом, а ее «беременный» муж грел пузо на солнце, не обращая внимания на визги детей. По утрам море отступало, и в узкой полоске прямо у кромки воды висели в прозрачном соленом желе полторы-две тысячи бледных, просвечивающих насквозь мальков; чуть в отдалении их стерегли родители: две белые рыбины с раздвоенными хвостами. Детей забавляло, как мальки расступаются при приближении; Антон силился поймать рыбешек, но те были шустрее, Даша отталкивала брата на берег, жалея рыбок, и с хныканьем умоляла его оставить крошек в покое.

– Риф тут и правда мертвенький, – рассуждал Игорь, размазывая слой солнцезащитного крема по рельефному бицепсу. – Но все равно здесь водятся крупные рыбы, скаты, черепаха. Вы так и не видели их еще?

Алекс признался, что плавал с маской, но пока наблюдал лишь полосатых рыб, рыб-попугаев и каких-то еще особей, чьи названия, возможно, известны науке, но не ему.

– А мы поедем сегодня на экскурсию, – тонко зачирикала Луиза, – нам обещали показать всякую морскую живность.

Бретельки бикини на ней были спущены на плечи так низко, что прелестные округлости готовы были выпрыгнуть из чашечек; она стояла неподалеку, скрестив ноги, и сама не замечала, как поворачивала бедра то в одну, то в другую сторону, демонстрируя изящество линий. Лена молча лежала на полотенце, отвернувшись от солнца и соседей.

– Расскажете потом, каково там, может быть, мы тоже съездим, – Игорь, не отрываясь, следил за ее движениями, и у Алекса зародилась в груди ревность собственника. – А то мы еще не выбирались даже с этого острова.

– Ну, тут уж совсем скучно, наверное, станет через несколько дней, даже от бесконечного купания можно устать, – защебетала снова она.

Алекс глупо улыбался, слушая их бестолковую болтовню. Разговор перешел на работу Луизы, и она рассказывала о каком-то пухлом московском художнике, высмеивая его безумные взгляды. Алекс не выдержал и отошел к своему лежаку. Мерзкая гидра в его груди вытягивала свои щупальца и спирала дыхание. Он повернулся на бок, подобно Лене, чтобы не наблюдать за противной беседой. Ее бесстыдство просто возмутительно! Неужели она сама не понимает, как выглядит? Надувшись и представляя невольно предательство возлюбленной, Алекс все больше наполнял свой мозг склизкой ревностью, пока вдруг не ощутил мягкую прохладную ладонь на щеке: она поглаживала его, присев на край лежака, и ее ласка вдруг растворила слизь, и глупые подозрения улетучились, и вот он снова обожает свою Лу-Лу, как он называл девушку в моменты нежности.

После обеда, наевшись до отвала поджаренного тунца под белым вином, они отправились в центр водного спорта, выбрали себе по паре черных ласт. Лафид, их частный гид, выдал им по комплекту масок с трубкой, предварительно промыв в ведре с водой, проинструктировал насчет того, что ни к чему не стоит прикасаться – ни к рыбам, ни к кораллам. Их усадили в моторную лодку и повезли к соседнему рифу. По пути Лафид представил им капитана катера, объяснив, что экскурсия продлится два часа, и если они устанут, то смогут в любой момент подозвать лодку и отдохнуть. Поездка длилась чуть дольше десяти минут: катер с хвостом из тучи белых брызг шумно разрезал синие волны и с ветерком подпрыгивал на бурунах. Из тонкой изумрудной полоски на горизонте стал надвигаться неизвестный остров, по-видимому, его еще не успели испортить люксовым отелем, и природа вокруг сохранилась первозданной: в С-образной бухте двигатель прекратил урчать, катер замедлил ход, а затем и вовсе остановился.

Лафид показал, как нужно спрыгивать в воду, и вот уже наша пара бултыхалась на ультрамариновой глади ничком, разглядывая нетронутую экосистему рифа: там внизу склоны подводной горы, увенчанной куском суши с пальмами и растениями, спускались в бездну цвета ночного неба, теряя предметность и пугая необъятностью, а на глубине двух-трех метров тянули к свету щупальца кораллы: зеленые, красные, лиловые, белые, охряные и желтые. Среди их лепестков и тончайших разветвлений сновали тысячи рыб: полосатые, плоские, пузатые, важные большие особи с выпученными глазницами и суетливые мелкие рыбешки, вечно что-то ищущие среди обломков бесконечных, ювелирно выточенных из песчинок и фарфора замков этого богатого подводного царства. Попалась им большая черепаха, и осьминог при виде их опасливо залез в свою нору, а Алекс с Луизой все глядели на причудливый мир под собой и не уставали. Лафид плавал рядом и указывал то на неповоротливых, почти неподвижных морских огурцов, то на актиний, то на неуклюжего огромного лобстера, то на шипасто-неприветливую крылатку. Словно жители большого мегаполиса, все эти существа спешили по своим делам, и каждый был занят собственными проблемами: не быть съеденным и добыть пропитание себе и домочадцам.

Когда положенное время подошло к концу, все трое забрались в катер; Луиза вытирала голову полотенцем: грудки колыхались, на посмуглевшем животике милые складки; Алекс стягивал со ступней ласты; Лафид наливал гостям воду; капитан заводил двигатель. Катер пустился в обратный путь, но не напрямик, а через еще один островок неподалеку.

– Мы хотим показать вам еще один частный остров нашего отеля. Там тоже хороший риф, и за отдельную плату мы можем отвезти вас туда и оставить на целый день, а если захотите, то и на одну ночь! Почувствуете себя как Робинзон Крузо! Там уютная хижина, шеф приготовит ужин, мы привезем вам еду и вино, возможно, вам понравится!

Такими речами он соблазнял их, а Алекс с Луизой переглядывались и улыбались, пока экскурсионный риф таял вдали, а необитаемый малыш вычерчивался все отчетливее. Островок оказался зеленым и выглядел довольно уютным: просто плоский кусок суши, как с карикатурных картинок, с единственным домом среди пальм, и в бирюзовом мелководье виднелись серые очертания кораллов. Лодка обогнула остров и понеслась к Оклу Дину, прочь от заходящего солнца. По пути им пришлось притормозить и пропустить гидроплан с улетающими прочь постояльцами: их райский отдых уже закончился; самолетик ревел пропеллерами, развернулся, разогнался, в облаке пара грузно оторвался от поверхности и, превратившись в белую точку, постепенно растаял в небесной лазури.




Глава 5. День седьмой


Проснувшись с тяжелым сердцем, Алекс весь день занимался проблемами на работе. Начиналось то, чего он совсем не ожидал: ситуация полностью выходила из-под контроля, ему звонили поставщики, просили оплатить заказы, звонили коллеги с работы, спрашивали, что делать. Звонили и друзья, предупреждая, что лучше бы ему прилететь домой, а иначе он вовсе не сможет вернуться… Он всем по порядку говорил, что примет решение и ответит позже.

Ситуация накалилась по причине того, что в среду вечером в ходе прямого включения президент объявил о нерабочей неделе с субботы и до следующих выходных. Это необходимо для предотвращения распространения инфекции, сказал он. При этом населению сохраняют зарплаты, пособия и пенсии. «Лучше, если все побудут дома, пока опасность минует», – сказал он флегматично на всю страну, и эти слова вызвали в обществе большой переполох. Никто не ожидал такого поворота, несмотря на то, что и более и даже менее развитые страны уже давно ввели подобные меры в повседневную жизнь, Россия до этого момента была оплотом стабильности и как бы защищена от заразы. Во всяком случае, так казалось издалека. Правда, в отличие от руководителей других стран хитрый президент не торопился вводить чрезвычайный режим, чтобы избавить государственный аппарат от необходимости самому нести бремя многочисленных выплат, предпочитая свалить их на бизнес и таких людей, как Алекс. Отныне история многих людей будет делиться на до и после этого дня.

Так, первым делом нужно разобраться с бухгалтером со всеми денежными вопросами: зарплаты сотрудникам, налоговые отчисления, переводы партнерам. Всем пришла пора платить. Отдал распоряжение всем отправить деньги, даже если очкастой Ирине Вениаминовне придется задержаться до позднего вечера.

Теперь с управляющим: что творится в магазинах? Какие остатки? Что происходит с предварительными заказами? Многие отказывались. Заместитель сказал, что ходят слухи о грозящем ограничении розничной торговли и о том, что власти могут сначала рекомендовать закрыть магазины, а потом выдать жесткий запрет уже с субботы. «Все ясно, Валера. Так и будет, вероятнее всего. Задача – устроить распродажу и сбыть остатки, даже если придется продавать в минус. С заказами поставщикам тайм-аут. Если все пойдет по плохому сценарию, людям станет не до цветов. Когда придет распоряжение о закрытии магазинов, всех отправить по домам, остатки в холодильник, и назначить кого-то раз в два дня менять воду. Сообщай о любой мелочи! Насколько быстро, как думаешь, введут настоящий карантин?..» – «Эээ, да черт его знает, может быть, и не введут, сказали же про одну неделю всего!» Наивный…

Затем нужно было уладить дела с партнерами: каждому было сказано, что бухгалтерия оплатит счета в кратчайшие сроки. Самым нетерпеливым он написал электронные письма: все заметно нервничали, и жестокий стресс, от чего он и бежал из Москвы, привычно вытягивал нервы в струны, чтобы выводить по ним смычком тревоги тоскливую мелодию тревоги. Те же, кому он не был должен, жаловались на ситуацию и просили не забывать о них при закупках.

Теперь ответить в мессенджере на сообщения от знакомых и родственников: «Да, еще на Мальдивах. Вернусь по расписанию. Там все нормально, самолеты улетают. Почти все уже уехали, остались только четыре семьи. Всех британцев эвакуировали, как будто война приближается. Да, да, ничего. Уверен, ничего не отменят!»

И вот так до самого вечера.

Что теперь будет с бизнесом? Упадет окончательно или со временем поднимется на ноги? Судя по всему, придется жить одним днем, не заглядывая так далеко в будущее: планировать что-либо положительно невозможно…

Большой ресторан закрыли, под дверь номера просунули письмо о том, что отныне постояльцы приглашаются в тайский ресторан а-ля карт для трапез. Теперь им предлагалось выбирать блюда из меню, и шеф готовил для каждого гостя персонально. Что ж, так даже удобнее. За ужином оба уткнулись в свои телефоны, как и остальные пары. Кстати, Луиза насчитала всего четыре занятых столика. Сказать по правде, обоим было не по себе, разговор не складывался, и оба водили пальцами по экранам смартфонов: он ковырялся в почте, она листала социальные сети и читала новости.

Паника или нет, но вирус стал темой номер один, и все в мире вращалось вокруг эпидемии. Рассылались мемы, новый режим вынужденных выходных объявили режимом самоизоляции, и этот термин приобретал в сети невиданную популярность. Новостями об инфекции стали забиты все без исключения информационные каналы, известные люди и политики высказывали свои мнения, в общем, какой-то бесконечный цирк и беспросветный ад.

Писали о том, что доктора обнаружили носителей болезни без симптомов. Такие люди могут даже не подозревать о том, что больны, и передавать недуг всем, кто находится в радиусе двух метров. Мировой экономике угрожал сильнейший в новейшей истории экономический кризис. Иерусалим закрыл Храм Гроба Господня. Пока на неделю, а дальше видно будет. Видимо, на этот раз Благодатный огонь разгорится без свидетелей.

Какие-то мудрые разработчики выпустили приложение VirusApp – после регистрации тебе становились доступны классифицированные материалы из прессы разных стран по темам, связанным с распространением инфекции, и не нужно было даже тратить время на набор запроса в поисковой программе. Алекс скачал его, и на экране появилась надпись: «Вирус DBC-119: зараженных в мире 471 518, вылечились 114 444, умерли 21 293». Господи, это же какие-то жалкие циферки, если рассматривать в масштабе человечества в целом! И из-за этого столько шума! Но, видимо, на самом деле все обстояло куда хуже, чем освещалось в новостях, и опасность была серьезнее. На этот раз всю власть на планете взяли в свои руки не алчные политики и не владельцы транснациональных корпораций. Прибрали ее в конечном счете медики и здравоохранительные организации, диктующие правительствам, что делать и как быть. Еще через пару дней Россия собирается отменить авиасообщение с другими странами, кроме вывозных рейсов. Что это значит? Будет ли их рейс вывозным? Или все еще регулярным?

– Лу, как думаешь, – начал он, отпив из бокала бордовую жидкость с терпким вкусом, – возможно, есть риск, что все пойдет не по плану. Если продолжится эскалация эпидемии, наши власти могут засуетиться и закрыть границы, и тогда нам не светит вернуться домой в обозримом будущем. Может быть, нам стоит поменять билеты сейчас же на два дня раньше, и тогда мы сможем вылететь.

– Но мы же здесь провели еще так мало времени! – Луиза отложила смартфон и протянула руку к его ладони, пальцами поглаживая запястье. – Мне впервые в жизни так хорошо в отпуске! Так по кайфу! Я буду плакать, уезжая отсюда! Если бы можно было продлить этот отпуск! Честное слово, дома меня никто не ждет, и я бы предпочла побыть тут еще хотя бы три дня, ну как же! Мы ведь хотели провести ночь на необитаемом острове, вдвоем. Неужели ты этого не хочешь?

– Предлагаешь оставить все как есть, и будь что будет?

Она сложила ладони на груди умоляющим жестом.

– Ну хорошо, Лу, пусть остается как есть. Надеюсь, нам не придется пожалеть об этом в дальнейшем.

Тропа сливалась с чернотой окружения, расстилаясь до ближайшего фонарика, и, сбежав от желтого круга, ныряла в темноту леса. По пути никаких людей. В листве шуршали ящерки и крабы. Иногда им встречалась глупая маленькая птица, похожая на курицу, раскрывала клюв и о чем-то не то просила, не то предупреждала пару. Недалеко от их домика под номером 33 слышались голоса Игоря и Лены. Алекс завел Луизу в дом, задернул шторы, включил пропеллер под конусом потолка. Девушка побросала одежду на пол и отправилась в душевую.

– Неужели все это действительно происходит со мной? – спрашивал он пустоту, сгустившуюся под потолком, развеиваемую лопастями вентилятора. – Неужели это я сейчас лежу тут, и прямо сейчас, в эту минуту, все это происходит?

Но ответа не было.

Он заставил себя подняться и отправился в душевую. Луиза уже смывала с себя белую пену и выглядела, как Венера с картины Бугро, как загорелая Венера: лишь две полоски белой кожи на груди и бедрах выделялись на этом смуглом теле. Он погладил ее живот, обхватил каждой ладонью полукруглые перси, вытянул соединенными пальцами сосочки, заставив девушку переступить на месте; эти маленькие розовые сосочки так аппетитно торчали теперь, струи воды стекали по ним, и они будто просили: «Поласкай нас еще, поцелуй нас». И Алекс припадал к ним губами по очереди, уже нетерпеливо нащупывая рукой лепестки нежного цветка ниже, в соединении ног.

– Хочешь меня? – голос Луизы прозвучал с соблазнительным придыханием.

Вместо ответа Алекс поднял ее левую ногу, прислонив свою милую к стене спиной. Головкой члена он раскрывал ее губки, медленно водил, дразнил наиболее чувствительную точку, потом без долгих церемоний стал трахать ее прямо стоя. Девушка некоторое время сдерживала себя, но затем случайным движением локтя задела лапку крана, и вода перестала течь, тогда возбужденные стоны стали громче, это распалило желание еще сильнее: он двигался в ней, скользил внутри, погружался в нее и тонул в распахнутой впадинке. Сквозь туман чувственности Алекс вдруг увидел, как Луиза выгнула спину, рот ее широко открылся, лицо скривилось в гримасе удовольствия, и она кончила, но он еще не успел.

– Ты такая страстная… – он тяжело дышал, она тоже. – Когда мы начали встречаться, ты не была такой горячей.

– А ты такой крепкий и выносливый, я в первый раз поймала оргазм в этой позе. Ууффф-ф-ф… Пойдем в спальню.

Ночь доносила звук прибоя, его шуршание смешивалось с гудением вентилятора. Двое голых людей лежали и молча рассматривали призрачный круг из вращающихся лопастей.

– Это лучшее путешествие в моей жизни, – призналась Луиза. – Зря ты думаешь, что можно вообще пожалеть о таком. Любимый мужчина рядом, красивый остров, море какое!

– Ты сказала «любимый»? – переспросил Алекс.

Она захихикала, прикрыв рот ладошкой.

– Ты ведь еще не кончил, да? Я опять хочу. Давай доведем дело до завершения, а? – она игриво поцеловала его в небритую шею, села на корточки перед ним, поводя тазом. – Посмотри на меня, а? Я тебе нравлюсь?..

Алекс собрался обнять ее, но милашка быстро отодвинулась на край кровати, раздвинув бесстыже ноги и выставив свою жемчужину напоказ: в темноте все казалось серым, но глаза уже привыкли, и ее нагота снова возбуждала в нем желание.

– Смотреть можно, а трогать – ни-ни! Смотри, смотри, как я делаю это! – продолжала она мяукать.

Она опустила к щелочке пальцы и стала теребить между набухающими от возбуждения лепестками бугорок размером с горошину, тихонько постанывая.

– Тебе нравится, когда девушка дрочит для тебя, а? – снова мурлыкала она. – Я тебе еще не показывала, как умею. Сегодня мы попробуем много нового… Хочешь, я кончу для тебя? Давай вместе поласкаем сами себя, а?..

Так она продолжала соблазнять его, волшебная палочка Алекса быстро выпрямилась в жезл, головка стала жесткой, он сомкнул пальцы на стволе и стал водить ими вниз и вверх; девушка склоняла голову, отбрасывала волосы назад, целовала свои пальчики, слизывая смазку, и опять погружала их в себя, надрачивала долго-долго и в то же время часто и страстно, перед волной спазмов расслаблялась, чтобы продлить наслаждение, снова облизывала пальцы, и все повторялась заново. В один момент Алекс потянулся к ней, но девушка вытянула ногу и толкнула его ступней.

– Нет, нет, только смотреть!

Его оргазм уже был рядом, одной рукой он держал себя за яйца, другой мастурбировал, глядя на Луизу. Вдруг она кошачьими движениями подползла к Алексу, облизнула головку его члена самым кончиком острого язычка, словно то был шарик мороженого.

– Давай сделаем это. Ага?

– Ага…

– Ты уже близко?

– Да…

– Я хочу на твое личико… можно?

– Мы ведь так еще тоже не пробовали. Сегодня можно. Давай я встану на колени перед тобой, как в порнушке, и кончим одновременно.

Он поднялся прямо, упершись головой в потолок балдахина. Девушка села на корточки перед ним, тяжело дыша. Член Алекса был прямо на уровне ее лица. Обеими руками она яростно тормошила свою киску, глядя на член, и громко вздыхала, время от времени постанывая.

– Давай, Алекс, я уже почти… Давай! Ооохх, кончи мне уже на лицо… Ну же…

Он рвал свой член, неистово приближаясь к блаженному финалу, невольно зарычал от напряжения, и тогда только белые крупные капли оросили ее лоб, закрытые веки, стекли по щекам и губам. Она выдохнула, вздрогнула, втянула ноздрями новую порцию воздуха, открыла глаза – отчего-то сейчас они казались такими большими, умными, добрыми – и удовлетворенно широко улыбнулась.




Глава 6. День девятый


Алекс поднялся на рассвете и вышел сквозь заросли на пляж, распугивая по пути крабов и заставляя их, как обычно, вжиматься в свои домики-ракушки. Соседние лежаки были пустыми. Мальки уже спокойно покачивались в прибрежном мелководье. Серое небо светлело, и розовые акварельные мазки тянулись по нему с восточной стороны, растворяясь в туманной дымке на горизонте. День обещал быть, как всегда, ясным и жарким. Море тихо шептало свои бесконечные заклинания: «Шша-ушш, шша-ушш…» Алекс прошел ближе к домику соседей и заглянул сквозь просвет в зеленом кустарнике по обеим сторонам от их дорожки к пляжу. Он заметил, что и Игорь, и Лена уже давно на ногах, и поторапливают детей, вынуждая тех проверить, ничего ли не забыли. Уже пришел носильщик и грузил чемоданы в свою тачку о двух колесах.

Алекс не стал подходить к ним, а медленно побрел к пирсу, куда причаливали кораблики с постояльцами. Там он выбрал такую точку наблюдения, где его самого скрывал кустарник, а пирс и деревянный настил к нему хорошо просматривались, и стал ждать… Вот раскатистый низкий гул сошел с неба, и неподалеку от плота-причала приводнился белый гидроплан с красными полосками вдоль борта; выскочил суетливый человечек, чьи длинные усы виднелись даже отсюда. Вот потянулась небольшая вереница отъезжающих: люди в белых рубашках, работники отеля, затаскивали в суденышко пузатые чемоданы, помогали гостям забираться в лодку. Вот катер отходит от причала, лениво ползет к плоту, потом уезжающие перебираются из лодки, носильщики вытаскивают из нее скарб, передают чемоданы другим носильщикам, а те запихивают их в брюхо самолета, пока люди-таракашки протискиваются сквозь узкий проход и заползают внутрь. И вот наконец люк задраен, усатый помощник вместе с остальными пассажирами занял свое сиденье в узком цилиндре борта, ревут двигатели, разгон, взлет, туча брызг рассеивается над водой – и летающий объект скрывается вдали!

Поковыряв палочкой песок, Алекс выпрямился и отправился к своему домику. Вдалеке он заметил Луизу: та уже проснулась и отправилась искать его.

– Куда ты пропал? – протяжно спросила она.

– Провожал соседей…

– Что, теперь это наш остров?

– Наверное, кто-то еще остался… Сейчас пойдем на завтрак и все узнаем.

В новостях все только о проклятом вирусе, заголовки один громче другого: «Из Нью-Йорка в Норфолк отправлено плавучее судно с тысячью коек для инфицированных больных»; «В мире подтверждено 602 354 случая заражения, и 32 221 человек уже погибли от болезни»; «Папа Римский на мессе помолился о прекращении эпидемии»; «Правительство РФ сообщило о закрытии границ с 30 марта». Черт, а вот это уже плохо! Но своих граждан, оставшихся за рубежом, они хоть примут обратно? «В Америке изобрели тест, способный в течение пяти минут определить наличие вируса у инфицированного человека»… Читать все это дальше не хотелось. Мало того, в это просто не верилось, находясь тут, на мирном и удаленном от эпицентров безумия курорте. Да и время завтрака как раз подошло!

Часть ресторана под открытым небом оказалась закрыта, остались лишь столики под крышей. Снаружи только ровная площадка с приглаженным песком. Официанты были, как всегда, приветливы и излучали искреннее дружелюбие, но ощущалось в воздухе, что чего-то не хватает. Недоставало других людей… Алекс с Луизой разместились напротив друг друга за одним из столиков и выпили по чашке кофе с круассанами и джемом. Вдруг появились две женщины с накачанными ботоксом губами и необъятными грудями навыкат. Их сопровождали две девочки лет пяти. Это были старожилы острова, одни из первых увиденных Алексом постояльцев: ту, что постарше, звали Юлия, а другую Светлана; подруги приехали из Петербурга и собирались жить тут до 4 апреля. Они были на этом курорте уже не в первый раз, и беспокоились о том, как вернуться на родину, ведь дома их ждали мужья и родители. Разговорились, стали обсуждать ситуацию: что будет дальше, и женщины сказали, что хотели перенести вылет на сегодняшнее число, чтобы улететь с остальными постояльцами, но авиакомпания отказала им, и придется доживать положенный срок. Луиза покачивала головой, Алекс кивал, и все пришли к мнению, что все должно быть нормально, раз грядущие рейсы не отменяют, то все должны улететь по домам. На том собрание объявили закрытым.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=56269533) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения