Читать онлайн книгу "Ornamentum"

Ornamentum
Дмитрий Алексеевич Францев


Судный день наступил, учителя истории заковывают в цепи и отправляют на каторгу в Ад. Его ожидает долгий путь со множеством испытаний, предательств и сложных моральных решении. Найдет ли Адам верный путь, пока на Земле вовсю идет полномасштабная война сил Света и Тьмы?






Глава 1


«Это был самый обычный день. Такой день был у всех перед тем, как случилось то, что навсегда изменило жизнь. Помните, каким был день до вашего самого сильного потрясения? Например, каким он был до того, как вы попали в аварию? А тогда, когда вы расстались с любимым человеком? Как вы можете описать этот день? А может вы помните, каким он был до того, как вы погибли? Я уверен, вы ответите, что это был самый обычный день. С него всегда все и начинается. С самого обычного дня, события которого мы даже не вспомним.



Еще одно утро, все как всегда. Одно и то же на протяжении трех лет. Подъем в шесть утра, к восьми нужно быть в школе, в девять прозвенит первый звонок и начнутся занятия.

Не то, чтобы я жаловался, но быть учителем истории в наше время достаточно скучно. Вот бы бросить все.

Меня легко касается рука жены. Она знает, что я уже проснулся. После звонка будильника я всегда переворачиваюсь на спину и ухожу в раздумья, пока она не начнет будить меня:

– Я знаю, что ты уже не спишь. Вставай.

– Знаешь, может мне не идти сегодня на работу?

– Ты говоришь так каждое утро. Вставай и сделай нам кофе.

– Эх, ладно.

Она нежно подталкивает меня с кровати. Словно недовольный подросток я встаю с постели. Рассвет пробивается сквозь створки жалюзи и свет мягко падает на ее тело. Я на секунду останавливаюсь и засматриваюсь на нее, как на картину. Сколько прошло? – три года, а любовь не угасает.

Наш ежедневный ритуал начинается с кофе в нашей маленькой, но уютной кухне. Потом мы начинаем собираться и это выглядит как сцена из комедийных сериалов: мы бегаем по дому в поисках вещей, а когда выходим, то кто-то из нас всегда что-то забывает.

– Ты взяла документы?

– Да. Я нашла твой телефон, лови.

– А где мой бумажник? Дорогая, ты видела мой бумажник?

– Он на журнальном столике.

И так всегда, пока на часах не стукнет семь пятнадцать. В это время мы бежим на выход. На секунду останавливаемся у двери. Смотрим друг на друга.

– Может сходим завтра в кино?

– Давай.

Она целует меня, слегка привстав на носочки.

– Я люблю тебя, Бет.

– И я люблю тебя. Не забудь, через неделю день рождения у мамы.

– Я помню. Думаю, я знаю, что мы ей подарим!

– Ну все, пока! Вечером расскажешь, я опаздываю.

И она убегает. Этот наш прощальный разговор чуть дольше обычного. Я улыбаюсь, сажусь в машину и еду на работу. Настроение поднимется, черт возьми, и погодка просто закачаешься. «Да, сегодня определенно будет отличный день!» – думаю я.



Путь от дома до работы занимает тридцать пять минут. Без пяти восемь я заезжаю на территорию школы, паркую старенькую тойоту у таблички со своим именем и направляюсь к кирпичному зданию нашего учебного заведения. Я люблю это место с тех пор, как родители привели меня сюда в первый раз. По утрам в коридорах так уютно и спокойно, наверное это лучшее время для того, чтобы находиться здесь.

Учительская находится на третьем этаже, именно в нее я и направляюсь. В восемь пятнадцать начнется утреннее собрание. Я открываю дверь и вижу нескольких учителей. Первым делом меня приветствует наша учительница по физкультуре Сара:

– Привет, дистрофик! Как ты это делаешь? Всегда без опозданий. Ты там под дверью ждешь что ли?

– И тебе доброе утро, Сара.

Я не успеваю ответить на ее вопрос, как вмешивается мой друг и коллега Генри, который заходит почти сразу за мной:

– Сара, доброе утро. И, кстати, да, Он стоял под дверью. Я поэтому и опоздал, следил за ним.

Мы приветствуем друг друга рукопожатием. Дальше продолжают беседу другие учителя, они сверяют расписания занятий, отмечают солнечный день за окном и делятся забавными историями про учеников, которые произошли накануне.

– А как твои сорванцы, Адам?

– Да никак. Ты же знаешь, ничего интересного. Кроме того, что Коби принес на реконструкцию XIII века джедайский меч.

Знаете, учителя не зануды и у многих далеко не такая скучная жизнь, как вам может казаться.

Например, Сара бывшая чемпионка по боксу. С учениками она бывает строга, но всегда помогает им в сложных ситуациях, ведь в душе Сара добрейший человек. Генри раньше был адвокатом, правда, не совсем удачным. Сейчас он преподает право и ведет местный клуб комиков. Как же мы тут все оказались, такие разные люди?

– Эй, ты что, снова в облаках летаешь?

– Эээ, кхм, да не, я тут, Генри.

– Пойдешь с нами в бар в пятницу?

– Что за повод?

– Разве чтобы собраться с друзьями нужен повод? Бери жену и приходите. Я же знаю, ты без нее никуда.

– Хорошо, я подумаю.

– Отлично!

Генри хлопает меня по плечу и идет уговаривать остальных учителей. Я слышу краем уха: «Да. Конечно он идет с Бет. Нет, твоей нельзя, она у тебя стерва». Я улыбаюсь и иду в свой кабинет. Благо, он располагается совсем рядом с учительской. С чашкой чая в руке и с гордым видом я вхожу в свою обитель.

Кабинет украшен портретами исторических личностей: политики, которые изменили мир, выдающиеся философы, прославленные изобретатели и бесстрашные полководцы. Даже жалко, что тут для них так мало места.

В остальном, это обычный класс с доской на стене, партами и небольшим столиком для учителя. Я аккуратно ставлю чашку на стол, беру мел и пишу на доске “Сунь Цзы и Искусство войны”. Такая тема точно должна понравиться моим засранцам. Я улыбаюсь и слышу первый звонок.

В кабинет лениво заходят первые ученики и усаживаются за парты, попутно приветствуя меня. Что ж, через пару минут начнется урок. Все-таки я там, где и должен быть.





Передвигаясь по классу из угла в угол, я пытаюсь привлечь внимание вальяжно развалившихся учеников своей речью:

– Итак, Сунь Цзы говорил: «Вступление в бой – последнее средство, применяемое, лишь когда все другие способы победить противника исчерпаны. Прежде надо попробовать другие средства – такие, как подрыв боевого духа и боеспособности вражеских войск. А прежде чем начинать сражение, необходимы тщательная разведка, изучение местности и сбор сведений о противнике». Кроме того, Сунь Цзы выступал за быстрые, решительные действия, следующие за периодом тщательной подготовки.

Пока я это рассказываю, стараюсь следить за тем, чтобы они меня слушали.

– Кто может мне назвать самые известные его высказывания?

Класс полон, но руку никто не поднимает. Чем они там интересуются, гаджетами? Компьютерными играми? Обычно их внимание рассеяно, но сегодня они внимательно слушают, это уже хорошо.

Вдруг кто-то выкрикивает:

– Порхай как бабочка, жаль как пчела!

Все смеются, «Зашевелились» – думаю я.

– Нет, Коби. Это тоже хорошее высказывание, но не Сунь Цзы.

Вдруг раздается женский голос:

– Он сказал: «Знай своего врага, знай самого себя, и победа твоя станет неизбежной».

Я приятно удивлен:

– Прекрасно, Энн! Кто-то еще знает цитаты Сунь Цзы?

– «Избегай применять силу при нападении, пользуйся слабостью».

Я одобрительно покачиваю головой:

– Энн, ты знакома с книгой «Искусство войны»?

– Нет, мистер Джонс, я загуглила.

Кто-то возмущенно кричит:

– Энн, ты смухлевала!

И снова смех. Я улыбаюсь и облокотившись на парту продолжаю:

– Нет, совсем нет. Ты молодец, Энн. Ты достала информацию у меня из-под носа, а я даже не заметил! Ты ей воспользовалась и призналась. А я уважаю честность и хитрость! Знаешь, честных побед намного меньше хитрых и достаются они намного сложнее. Тут главное…

– Учитель… – произносит взволнованно Тим.

– Да? Поднимай, пожалуйста, руку, если хочешь что-то сказать.

– Да, конечно, но это… А что с небом-то?!

Все повернулись к окнам. Там, где еще пять минут назад светило солнце, уже все затянуто грозовыми тучами.

– Энн, ты можешь загуглить прогноз погоды? Мне кажется, дождя сегодня не обещали.

– Да, мистер Джонс.

– Да и тучи какие-то странные.

Мы столпились у окон и смотрим, как огромные облака затягивают горизонт. Где-то вдалеке сверкнула странная молния.

– Знаете, дети, я не припомню, чтобы когда-то видел такие ярко-красные молнии. Вероятней всего, это очередное погодное явление, вызванное глобальным потеплением.

Раздался отдаленный раскат грома.




Глава 2


Мы стоим как вкопанные с широко раскрытыми глазами. Кто-то из учеников снимает происходящее на видео, пока гулкий ропот распространяется по классу. Я пытаюсь понять, что происходит, хотя душа уже начинает уходить в пятки от страшного предчувствия.

Все небо затянуто тучами. На улице темно, как ночью и только ярко-красные молнии багрово освещают город. Это точно красные спрайты, я читал про них на прошлой неделе. Но где дождь? Столько облаков и молний, но ни капли воды.

– Мистер Джонс, что это такое? – спрашивает Энн.

Малышка не на шутку перепугана и что-то ищет в интернете.

Странное чувство. Я не знаю, что ответить. Первым делом нужно успокоить ребят, всё же мы тут в безопасности.

– Ребята, для начала успокойтесь и садитесь за парты. Это, вероятно, шторм или что-то подобное – громко и четко произношу я.

В душе я, конечно, переживаю не меньше детей. Сам даже торнадо ни разу не видел, а тут целый тайфун или еще что похуже.

– Но нигде нет информации и утром по новостям ничего про это не говорили, – произнес Тим.

– Садитесь за парты и…

Не успеваю я окончить фразу, как огромная красная молния бьет в парковку рядом с нашим зданием. Звук удара просто оглушительный, следом гремит гром, такой мощный, что уши закладывает на несколько секунд, а окна дрожат так, будто сейчас вылетят. По всей округе заработали сигнализации на машинах. Кто-то вскрикивает:

– О господи, что это такое?!

Сразу начинается паника, я безуспешно пытаюсь ее успокоить. Почти все дети стараются связаться с родителями, но есть и те, кто смеется и даже шутит: «Ну вы даете, обычный шторм, а вы уже в штаны наложили».

– Учитель…

– Да, Тим? – отвечаю я несколько раздраженно, пытаясь осознать происходящее.

– Вы должны это видеть! Ребята, вы все должны это увидеть!

Все повернулись туда, куда пялится, не отрывая взгляда, Тим. Я не верю своим глазам, нет, это невозможно! Но через минуту мне придется поверить в происходящее, стараясь не сойти с ума.

На месте, куда ударила молния, образуется кратер в несколько метров шириной. Он быстро заполняется чем-то густым и красным, и выглядит словно огромная лужа с кровью. По краям лужи появляется множество рук: они путаются, лезут из кратера, мелкие окровавленные ручонки растягивают его во все стороны, цепляясь за асфальт и стягивая камни вниз. От увиденного я пугаюсь ещё больше, еще не сознавая настоящих границ своего страха.

Что такое страх? Не более, чем рефлекс. В моем случае отказывают ноги и дрожит все тело. Дети что-то спрашивают, но я уже ничего не слышу, кроме ритма собственного сердца. Оно колотится как бешеное. Так, что выдавливает глазницы. А дети? Сейчас они только раздражают.

Я вижу, как открывается дверь и директор уводит детей. «Быстрее, идемте!» – «Мистер Джонс! Ну же, идем!» – их голоса лишь слегка касаются моего слуха. «Учитель, уходим!» – кричат они. Но убегая, они не оглядываются.

Я не реагирую. В какой-то момент я понимаю, что не только страх держит меня у окна, но и любопытство. Что там, в этой чертовой кроваво-красной дыре?



Как только гул в ушах проходит, я оборачиваюсь. В классе уже никого нет, всех детей увел директор. Дрожащими руками я хватаю телефон и звоню Бет, я должен услышать её голос. Гудок пошел, мне стало чуть легче, взгляд все еще прикован к дыре с торчащими руками, еще гудок, почему она не отвечает? Гудок…Гудок… Ответ!

– Дорогой, что происходит?! – голос Бет, наполненный страхом, бьет в меня с новой силой. На фоне я слышу панические крики людей.

– Бет, с тобой все в порядке? Все хорошо? Как ты? – мне хочется задать сотню вопросов, но в ответ услышать только один правильный ответ.

– Я не знаю… какое-то безумие… что это? – связь то и дело прерывается, я слышу только обрывки фраз.

– Послушай, скоро все закончится, мы поедем выбирать подарок маме, ты слышишь меня, я…

Нет-нет-нет! Проклятье! Звонок обрывается, я пробую набрать еще раз, гудки больше не проходят. Поднимаю глаза, небо полностью затянуто тучами. Вспышки красных молний озаряют все вокруг, еще одна молния бьет неподалеку от кратера образуя новую дыру.

«Может это климатическое оружие? Тогда откуда руки? Инопланетяне?» – от таких мыслей мне становится не по себе. Одно дело смотреть на вторжения в кинотеатре, а другое – видеть своими глазами, не в силах осознать.

Я смотрю на дыру, она становится больше. «Как такое вообще возможно?» – я задаю себе вопросы, не имя ответов.

Нужно что-то делать, нельзя просто стоять и смотреть. Я смотрю на отражение своего глупого лица в окне и замечаю, как на улице что-то мелькает.

Из недр дыры показалась крупная ручища, которая ухватилась за торчащие мелкие руки, затем я вижу рога, украшающие голову быка, следом появляется огромное накаченное тело и мощные ноги с копытами, в одной из рук воинственно поднятый топор.

Существо издает рык громче грома, ему отвечают со всех сторон жутким воем, звуки смешиваются друг с другом. На мгновение наступила оглушительная тишина и из дыры хлынули черти. Как бесчисленная стая безумных обезьян они выпрыгивают из дыры и разбегаются в разные стороны.

Маленькие ростом, с непропорционально большой головой, на которой расположились мелкие рожки. У некоторых оружие: ржавое, старое, странных причудливых форм.

Они лезут из дыры с ошеломляющей скоростью, двигаются с ловкостью, пока большой монстр стоит на месте. Выглядит копией Минотавра, горделиво осматривается по сторонам. И вдруг среди всей неразберихи, криков людей, странного мерзкого скрежета вперемешку с воплями существ, мы встречаемся с ним взглядами. Его черные глаза смотрят мне прямо в душу, несколько секунд кажутся вечностью, меня трясет и бросает в пот.

Он вновь поднимает топор, указывая в мою сторону, оглушительно рычит и идет в школу, окруженный сотнями существ, похожих на чертей, все продолжавших непрерывно лезть из дыры.

Я как безумный срываюсь с места и бегу к двери, снеся стул и зацепив парту. В голове нет мыслей, только первобытный страх диктует убежать и спрятаться. Вылетаю в коридор, наполненный паникующими людьми и бегу к лестнице. Завывает пожарная сигнализация и все рвутся на первый этаж к выходам. Выбегая на лестничную площадку, я вижу как несколько мелких тварей тащат вниз живого подростка, держа его за руки и ноги, а он дергается, плачет и кричит. Я знаю его, это Лэндон Донован, талантливый парень, футболист.

Убегая на крышу, я думаю, мог ли я попытаться спасти его? Может, стоит рискнуть, прыгнуть на этих тварей или хотя бы как-то их отвлечь. Но я ничего не делаю, уносясь в противоположную сторону.

Дергаю дверь, она заперта с другой стороны.

– Откройте! Слышите? Это я, мистер Джонс, откройте! Слышите меня? – ох, как же отчаянно приходится кричать.

– Вы один? – раздается наполненный ужасом голос.

– Да, да, открывай же, черт тебя подери!

Дверь открывается, я забегаю, сразу закрывая ее за собой. Я пытаюсь отдышаться, пока нахожусь в относительной безопасности. Все же в своем возрасте я не такой выносливый, как прежде.

– С вами все хорошо, мистер Джонс?

– Да… Да… Дети, как вы?

Я оглядываю восьмерых ребят из разных классов. Они в слезах, а в глазах застыл ужас.

– Все будет хорошо, они нас тут не найдут. – проговариваю я, сам поверив в это.

Я смотрю наверх, молний больше нет, небо приобрело багровый оттенок, как в преддверии кровавого дождя. Я обнимаю пару ребят и мы встаем напротив двери. Временами слышны крики, кто-то пару раз к нам стучится. Но мы не открыли дверь, это было бы слишком опасно. На несколько секунд мне кажется, что пронесло, наступает тишина и никто не ломится в дверь.

Как же быстро это чувство испаряется, когда мы слышим, как явно что-то крупное приближается к нашей двери. Цок-цок-цок. Оно явно не торопится. Пару секунд тишины, мы пытаемся прислушаться, в тот же момент раздается сокрушительный удар и огромный топор пробивает металлическую дверь, еще удар и верхняя петля слетает.

Мы разбегаемся врассыпную по крыше, мне даже кажется, что кто-то из ребят спрыгнул вниз. Усилием воли я сосредотачиваюсь на покосившейся двери. Еще удар и она падает. За порогом стоит Минотавр и победно смотрит мне в глаза.

В моменты крайнего отчаяния нам свойственно совершать безумные поступки. Я собираю всю волю в кулак и бегу прямиком на монстра. Он шагает за порог, чтобы выпрямиться. Я ору в надежде, что это придаст мне сил или напугает его. Но он продолжает неподвижно смотреть мне в глаза. Я уже практически рядом с ним. Что же я могу ему сделать?

Я бью изо всей силы ему в нос и чувствую как из его огромных ноздрей на меня брызжут сопли, его голова запрокидывается и на секунду остается в таком положении. Затем он выдыхает пар из ноздрей так, словно разочаровался и опустив голову, бьет мне кулаком в лицо. Я падаю с ощущением, что меня ударили молотом по лицу.

Даже странно, что я не теряю сознание. Как только я падаю, на крышу забегают черти и хватают детей. Они заваливают их на спину, хватают за руки и за ноги и куда-то волокут.

За мной они приходят чуть позже и я наконец-то могу их рассмотреть. Красные уродцы с округленной головой, крупным ртом с острыми зубами, маленькими рогами и хилыми ручонками с четырьмя пальцами. Ну, прям черти, за исключением того, что крыльев-то и нет. Странно, но этот факт меня забавляет. «Куда они меня тащат? Наверное прямиком в ад» – но эта мысль забавной уже не кажется.




Глава 3


Пока меня несут по коридорам школы, я смотрю не только на чертей, но и на то, как тащат других людей. Вон, например, волочат Сару. А там, чуть дальше, Томми. Вижу я и то, чего боялся больше всего, – одного парня из старших классов пригвоздили к шкафчику, он весь в крови, рядом лежит бейсбольная бита и мертвый чертяка с проломленной головой.

Еще несколько трупов я вижу на первом этаже: каждый, кто пытался защитить себя, уже мертв. Пока меня выносят из школы на улицу, в голове крутится только одна мысль: «Как там Бет? Надеюсь, что жива», но падение на землю быстро приводит меня в чувство.

Голова раскалывается, из носа течет кровь. Я с трудом встаю на колени и вижу, что в таком положение сидят все вокруг меня. Почти вся школа сидит в полукруге и все на коленях. Взглядом я ищу знакомые лица. Да, многие тут: дети из моего класса, чуть дальше сидят Сара с Генри, вон Тим и Лэндон. Их вид успокаивает меня, значит пока живем.

– Мистер Джонс, это вы? – раздается шепот за моей спиной, я оборачиваюсь и вижу Кристин, нашу учительницу по химии.

– Да. Ты знаешь, что происходит?

– Они сюда всех приносят.

– Зачем, почему?.. – я все еще не могу понять.

– А вы что, не видите? Это демоны, Джонс. А почему и зачем догадаться нетрудно – это Судный день… что у Вас с лицом?

– Тот здоровый монстр ударил – головой я указываю на Минотавра.

– И как Вы вообще выжили!? – удивляется она, – Послушайте, мы были на первом этаже, когда они ворвались, они нас схватили и принесли сюда. Я видела как сопротивлялся наш повар, ей богу, он смог убить двух или трех тварей, пока не пришел этот демон с бычьей головой.

– И что он сделал?

– Не знаю, меня уже унесли, но я слышала нечеловеческий вопль.

Мы замолчали. Желание разговаривать пропало, хотя мне и повезло пережить встречу с Минотавром. Прошло с полчаса пока они собрали всех людей, массовая истерия утихла, хотя кто-то все еще продолжал плакать.

Минотавр принес последнего ученика за шкирку, видимо он хорошо спрятался. Бросив ребенка в толпу, Минотавр издает рев, его подхватывают все черти. Знать бы сколько их здесь.

Пока все ждут, что произойдет дальше, из кратера выходит другой демон, он идет уверенно и спокойно и явно отличается от всех остальных.

Демон выделяется среди прочих, но не столько внешностью, сколько своим высокомерием. Его голова гордо поднята, в движениях чувствуется сила и на нас он смотрит с презрением. Ростом ниже Минотавра, худоват, руки длинные, морда монстра, бошка лысая, а на ней рога, закрученные кверху.

Мантия скрывает его тело и ноги, издалека он похож на человека. На тонкой цепи через плечо свисает толстая книга в кожаном переплете. Все молча смотрят на него, пока демон направляется в центр нашего полукруга. Остановившись, он кидает взор на Минотавра, а тот уводит взгляд. Слабое поведение для такого грозного монстра.

Он поворачивается к нам лицом, его высокомерный взгляд смотрит вдаль. Лениво поднимает правую руку чуть выше своей головы, левую опускает ниже пояса. И оглядев нас еще раз, щелкает пальцами. В его руках начинает формироваться свиток из красных нитей, я смотрю на это как завороженный, не в силах оторвать взгляд. И тут демон говорит. Его голос, какой же он гнусный и отвратительный:

– Жи-и-ители населенного мира, именуемые себя людьми, – он тянет слова и со свитком выглядит как средневековый посол, – Я говорю от имени нашего величайшего предводителя, одного из шести великих князей-правителей, именуемого Астарот! Освободителя, покровителя и казначея нашего мира! Он освобождает вас от оков бренного и бессмысленного существования и награждает своим покровительством. Вы будете рабами его княжества и будете служить ему во благо мира!

Он делает паузу и продолжает:

– Наш щедрый князь-правитель Астарот дает каждому право на выбор, какого права нет у других. Каждая особь вашего вида может бросить вызов своему надзирателю, выбрать оружие и сразиться за право стать освобожденным от рабства и быть признанным нашим владыкой. Проиграв же бой, он будет вечно служить в легионе Астарота!

Черти завопили, начали бить оружием по асфальту и ржать. Демон снова щелкает пальцами и свиток исчезает, разлетевшись на мелкие кусочки красной материи.

– Есть ли желающие бросить вызов и сразиться за свою свободу?

Его речь повергла в шок многих – Астарот? Кто это вообще такой? Бой, надзиратель, – голова так и идет кругом.

Голос, знакомый голос раздается из людской толпы:

– Я готова!

Толпа шевелится, все ищут глазами говорившего. Но я сразу узнаю голос… Сара. «Что же ты делаешь, дура», – шепчу я.

Высокомерный даже бровью не повел:

– Выходи в центр, человек, – жестом приглашая ее в круг.

Сара поднимается, на ее лице не страх, а злость. Она пробирается сквозь толпу. Демон берет свою книгу, закрепленную цепью и раскрывает ее:

– Выбирай оружие, – он протягивает книгу Саре.

Она листает страницы, все молча наблюдают. Спустя пару минут она определяется, показывая на что-то в книге. Демон достает изогнутый нож, его кончиком протыкает кожу на пальце Сары. Выступает кровь и она проводит окровавленным пальцем в книге.

– Согласно правилам, оружие выбирает тот, кто бросает вызов,

надзиратель же получит аналогичное оружие! А ты иди туда, – он показывает Саре на левую сторону парковки.

Сара идет мимо полукруга из сидящих людей, на секунду мы пересекаемся взглядами. Я тихо произношу: «Удачи!».

Не знаю, услышала ли она меня, или прочитала по губам, но она кивает в ответ. Доходит до края, немного разминается и встает лицом к врагу.

Соперником оказывается демон, похожий на Минотавра. Они стоят напротив друг друга. Хрупкая девушка и монстр. Высокомерный снова щелкает и на руках у Сары появляются кастеты с шипами. Тонкая красная линия воссоздает оружие сначала на одной руке, потом перекидывается на вторую. Через мгновение на огромных волосатых руках Минотавра начинают появляться такие же кастеты.

– Бой будет идти, пока один из вас не умрет! – демон хлопает в ладони и вокруг соперников образовывается прозрачный купол.

Минотавр зарычал и не теряя времени ринулся в атаку. Он наносит удар, но Сара легко уходит под его правую руку. Она ниже ростом и сейчас это её преимущество. Минотавр разворачивается и решает снова бить с правой руки. Саре удается не только увернуться, но и нанести ему удар в морду. Хотя шипы на кастете не кажутся внушительными, они все равно пробивают ему челюсть. Я вижу кровь, слюни и зубы, которые вылетают из его пасти.

Все, кто следит за боем, ахнули – у нас зародилась надежда. Минотавр резко дергается, машет и снова мимо. Сара наносит несколько ударов: один в корпус, другой в морду. Кровь сочится по рваным ранам. Монстр злится и с каждым ударом становится все неуклюжее.

– Давай же, дорогая, давай, у тебя получится, – шепчет Кристин за моей спиной.

– Да, я тоже очень на это надеюсь, – добавляю я.

Еще пара ударов прилетают от Сары в корпус Минотавра. Он наносит удар, снова мимо. Сара в прыжке бьет ему в морду, кастетом попадая в глаз.

Зрелище жуткое: удар получается скользящий и от глаза до уха образуется рваная рана. Минотавр заревел, в бешенстве сбросил кастеты на землю и рванул на Сару. Она уворачивается, пытается нанести удар, но тварь успевает схватить Сару за руку. Он сдавливает ее и мы слышим, как кость с хрустом ломается. Раздается истошный крик Сары, монстр в ответ рычит ей в лицо, хватает за горло и поднимает. Сара брыкается, болтает ногами, пытается бить его по рукам, но через пару мгновений обмякает.

В толпе надрывно вскрикивают, а меня охватывает новая порция ужаса. Бездыханное тело падает на землю. Я резко отворачиваюсь, но мне кажется, что краем глаза я вижу душу обмотанную цепью, которую вырывают из тела Сары. Я зажмуриваюсь и трясу головой, отгоняя видение. Как только купол исчезает, на Минотавре начинают стягиваться раны.

Он медленно подходит к своему топору, хватает его и закидывает на плечо. Через пару минут на Минотавре нет и следа от прошедшей битвы.

– Есть еще желающие сразиться с надзирателем? – произносит томный

высокомерный голос.

– ДА! – кричит мужчина.

А я думаю: «О, нет».

– Выходи.

Из толпы выходит Эдвард. Вот же выскочка. Хотя, ходил слух, что они с Сарой тайно встречались, может это его и сподвигло.

– Мне нужен меч, – громко заявляет он.

Его тело дрожит, но в голосе не слышно страха.

– Ты не будешь смотреть в мою книгу? Ладно. Тогда подойди и подпиши тут кое-что кровью. Да будет меч! – щелк, и у Эдварда в руках появляется меч, у Минотавра напротив тоже.

Купол накрывает их.

– То-о-олько один… – Высокомерный не успевает договорить, как Эдварда уже пробивает меч, отбрасывая тело на метр.

Минотавр просто швырнул в него свой клинок с противоположного конца парковки и тот с чудовищной силой пробил Эдварду грудь. Купол исчезает.

– Безмозглая скотина! Не мог подождать, когда я закончу речь?

Вместо ответа Минотавр небрежно машет рукой и снова встает у своего топора. Высокомерный резко поворачивается к нам:

– Еще есть желающие? – звучит его раздраженный голос.

Но на этот раз все сидят молча.

– Отлично, уводите их! – кричит он.

В голове мелькает шальная мысль, желание попытаться сразиться с Минотавром, но боль в лице и кровь, капающая мне под ноги, быстро меня образумили.

Интересно, его вообще можно победить? Поразмышлять я не успеваю; черти сбегаются, тыкая в нас ржавым оружием и поднимая с колен.




Глава 4


Нас поднимают и выстраивают в колонну. В ней я оказываюсь последним. Черти выстраиваются по бокам от строя, чтобы никто не смог убежать. А попытки происходят, но, к сожалению, неудачные. Больше всего жалко детей, которые пытались сбежать. Не знаю, были ли они храбрецами или глупцами, но они навсегда остались мертвецами.

Высокомерный трогается первым, за ним плетется вся колонна, а за мной пошел Минотавр. Мы идем вперед, к кратеру в земле, из которого вышли демоны. Мы идем медленно и когда почти подходим к краю чувствуем, как меняется гравитация.

Мы идем по склону, который становится круче с каждым шагом. Но мы не падаем в яму, а именно заходим в нее. Я уже почти ухожу, тело неестественно параллельно земле и остается всего шаг в бездну, как вдруг Минотавр хватает меня за шею. Он разворачивает меня, чтобы я смотрел в его морду. Я грешным делом думаю, что умереть тут не такой уж плохой вариант.

– Крепкая башка, да? – его голос грубый, искаженный животным звучанием.

Мои глаза непроизвольно округляются, да он разговаривает! Хотя сил удивляться или пугаться уже будто бы не было.

– Я не забыл, как ты ударил меня, червяк. Я бы оторвал тебе бошку прямо тут. Но теперь мне придется ждать. А Я НЕНАВИЖУ ЖДАТЬ!

Его слюни брызжут мне на лицо.

– Ты вызовешь меня на битву, чтобы Я СЛОМАЛ ТЕБЯ! УНИЧТОЖИЛ! РАСТОПТАЛ! – и сопровождая свои слова рыком, он швыряет меня в дыру.

Такое странное чувство, как погружение на дно. Меня обволакивает белесой пленкой. Я наконец-то чувствую спокойствие, умиротворение и тишину. Я лечу в небытие, где нет ни чувства времени, ни гравитации. Я – энергия в чистейшей форме.

У меня было достаточно времени подумать. Что я должен сделать? Нужно найти способ спасти мою жену. Нужно найти способ убить Минотавра. Главное сейчас – это анализ. Как говорил Сунь Цзы «избегай применять силу при нападении, пользуйся слабостью».

А у Минотавра на меня явно зуб, нужно найти его слабость. Когда его неплохо потрепала Сара, он разозлился. Значит он эмоциональный, это и последний его поступок показал.

Он явно хорошо владеет холодным оружием, но кастетами пользоваться совсем не умел, они больше сковывали его движения. Значит нужно оружие, с которым ему будет неудобно справиться и которое сможет быстро его убить… Убить Минотавра… Убить, а что потом?..

– Проснись!

– Дайте воды, брызните ему на лицо.

– Уби-и-ить…

Я открываю глаза и вижу Генри. О господи, Генри, как же я рад его видеть!

– Что стряслось? Где я? – голова раскалывается, лицо болит.

– Старина, ты не поверишь, тебя только что сюда принесли.

– Что?

– Тебя два дня не было.

– Но я шел сразу за вами, потом Минотавр схватил меня и швырнул… а-а-а голова болит.

– Послушай, тут творится полная чертовщина. Уж не знаю, где ты был два дня, но зря ты вернулся.

– Ничего не понимаю… Где мы?

– Ну, мой друг, мы в концлагере.

– ЧТО? – его слова пробуждают меня окончательно. Если еще минуту назад произошедшее казалось мне сном, то теперь воспоминания возвращаются ко мне.

– Да тише ты, все отдыхают. Держи, это осталось после ужина, а вода в том корыте.

Я привстаю, опираюсь спиной на стену и оглядываю место.

Мы в огромном помещении, человек на триста, оно плотно забито людьми. В центре стоят два корыта: в одном вода, а второе видимо для еды, в углу ямный туалет. Вместо одной из стен огромная решетка, через нее видно такие же помещения, где тоже заперты люди. Между наших тюрем пустая вместительная арена с отдельным выходом за пределы нашей тюрьмы. На маленьких окнах решетки. Я поднимаюсь, решив выглянуть в окно.

– Будь готов, – говорит Генри.

– К чему?

– К тому, что увидишь.



Я вижу бескрайнюю пустыню. Повсюду виднеется множество, похожих на нашу, построек в форме звезды. Они наверняка так же забиты людьми. Может кто-то сейчас смотрит на меня через свое окно. Песок красноватый, а может так кажется из-за двух солнц, которые испускают невыносимый жар.

Я медленно стекаю по стене и сажусь. Неужели это и есть Ад? Как-то слишком хорошо для преисподней. Где же котлы и пытки? Хотя, может все еще впереди.



Прошло уже три дня, в нашу клетку больше никого не приносили. Поначалу мы пытались докричаться до соседей, но расстояние оказалось слишком велико и мы не смогли толком пообщаться. В клетке сидят все подряд – мужчины, женщины, старики и дети. Все, кого им удалось поймать. Интересно, кто-то еще сопротивляется на Земле?

Раздается рык, на арену выходит Минотавр, а за ним куча чертей. Они выстраиваются перед нашими клетками, а за процессией вышагивает Высокомерный.

Он выходит в центр арены, проворачивает очередной трюк с щелчком и зачитывает свиток:

– Люди! Я – Небирос, служитель и глашатай нашего всемогущего князя Астарота! Я пришел поздравить вас от его имени! Поздравить с вашим полным поражением! На планете, что назвали вы Земля, нет более особей вашего вида! Теперь вы все будете жить здесь, под покровительством нашего великого князя Астарота, БРАВО!

Черти топают, неистово аплодируют и хохочут, даже Минотавр не сдерживается и издает победный рык.

– Пошел ты, ублюдок! – выкрикивают из толпы.

– Да! Пошел ты, урод! Я тебя убью, слышишь? Я убью тебя! – подхватывает второй голос

– Кхм. Человек столь смелых слов, ты способен лишь трепаться или ты готов выйти и сразиться со мной?

Парень не унимается:

– Ты можешь поцеловать меня в задницу! Урод!

– Будем считать это согласием. Саргат, приведи его!

Минотавр заходит в клетку, хватает его за шкирку и вышвыривает к ногам Небироса.

– Выбирай, – Небирос раскрывает книгу, но парень все орет:

– Сам выбери, тварь, чем я тебя убью!

Зря бедняга борется со страхом таким образом.

– Хорошая идея, – отвечает глашатай, откладывая книгу на время боя.

Раздается щелчок Небироса и в руках у соперников образуются копья.

Бой длится от силы несколько секунд: парень побежал на противника, а Небирос без труда увернулся и вогнал ему в рот копье. Видимо демон оскорбился тем, что кричал ему парнишка.

Потом проходит еще три боя, но с Саргатом. Первый храбрец выбрал меч, ему Саргат снес голову.

Второй выбрал лук, – это был обнадеживающий выбор: они даже пару раз обменялись стрелами. Два попадания не повредили быкоголовому, но оказались смертельными для человека.

Третий бой был самым интересным. Юноша выбрал катар – древний индийский кинжал. Бой был долгий, победа ушла Саргату, но и досталось ему хорошенько: он лишился нескольких пальцев и уха. Да и пара предыдущих ран доставляли ему дискомфорт. Думаю, у парня был шанс на победу, но он выдохся и замедлился, за что поплатился оторванной рукой и пробитым черепом.

– Полагаю, с развлечениями закочили, теперь вам пора на работу, – произнес Небирос.

Он самодовольно ухмыляется, черти открывают замки и ведут нас нескончаемой колонной через пустошь на стройку.

Нам целый день приходится таскать на себе огромные камни и долбить кирками валуны. Одним словом, вокруг кипит гигантская стройка. Красная пыль забивается в глаза и нос, а жара от красных солнц прожигает нашу плоть до костей. Ну а редкие удары плетей добивают оставшуюся волю.

Когда нас наконец-то возвращают в камеру, сил уже нет. Как и трупов, что лежали в центре арены, когда нас уводили. Я падаю на место, на котором проснулся, вижу на полу камешек и беру его. Рисую на стене кастет и зачеркиваю его, затем зачеркиваю меч, копье, лук и катар.

– Я найду оружие, которое убьет тебя, тварь, – изнеможденно произношу я и отрубаюсь.

Утром все повторяется: несколько боев, каторга на стройке, жара, болезненная слабость и зачеркнутые орудия.

– Генри! Генри, эй! – я расталкиваю своего друга.

– Чего тебе?

– Послушай меня, – с безумным видом говорю я ему.

Я чувствую, что истина, о которой никто не знает, открылась мне.

– Чего тебе?

– Если мы не придумаем как отсюда выбраться, нас замучают так, что мы не сможем дать им отпор.

– Что? О чем ты говоришь?

– Они нас пытают, понимаешь? Изнурительной жарой, проклятым песком, тяжелым и бессмысленным трудом, а еды и воды у нас ровно столько, чтобы мы не подохли от голода.

– Послушай, Адам, они поработили Землю, убили Сару и других наших близких… И тебя убьют. А даже если ты и сбежишь, куда ты пойдешь? МЫ В АДУ! – Генри срывается на крик.

Он прав. Как и в любой тюрьме, тут случались попытки побега. Смельчаков убивали или следили за тем как они убегают, смеясь над их попытками. Разве можно сбежать из тюрьмы, да еще в Аду? Но люди не были бы собой, потеряй они надежду.

– Да хоть куда, это все же лучше, чем выживать тут. Я убью эту тварь, стану свободным и отыщу Бет.

– Давай, удачи. Тут многие так думали, – он отворачивается.

Я смотрю в окно и переживаю за Бет. Я должен убить Саргата, чтобы найти и спасти свою жену, но как? Как убить огромное мускулистое чудовище? В голове крутится миф про Тесея, но ему хотя бы помогли.

Я отворачиваюсь от Генри, зачеркиваю очередное оружие и добавляю еще одну черту на стене, напоминающую о прошедшем дне.

Проходит две недели, ряды в тюрьме редеют. В нашем крыле погибло пятьдесят девять человек, которые рискнули бросили вызов надзирателю. Утром, неожиданно для всех, к нам завозят спящих людей в лохмотьях. Их привозят на тачке и сваливают друг на друга у стены. Мы их растаскиваем и будим, протягивая воду и расспрашивая как они сюда попали и держится ли еще человечество.

Один человек привлекает мое внимание, военный. Мне кажется, я видел его по телевизору в далекие времена. Господи, как же я хочу сейчас отдохнуть и посмотреть телевизор.

Я подхожу к нему и протягиваю воду:

– Вот, держите. На вид отвратительная, как и на вкус, но все же вода.

Он внимательно смотрит на меня – суровое лицо, потухшие глаза. По нему видно, что он пережил не одну боевую операцию.

– Благодарю, – четко произносит он.

– Откуда вы? – я присаживаюсь рядом.

Он закрывает глаза, словно пытается вспомнить, откуда же он.

– Я генерал армии Джонатан Джеймсон. Точней был им, пока нас не разгромили.

– Что случилось?

Он вздыхает и начинает свой рассказ:

– У нас уже был отбой. Рота разместилась в казарме, за окном бушевала непогода. Среди ночи в здание ударила молния, в полу образовалась широкая дыра, нескольких ребят сразу погребло под завалами. Остальные вскочили и были готовы к дальнейшим приказам, но из дыры вылезли эти твари. Я никогда не видел такой паники среди солдат. Демоны хватали здоровых мужиков и без труда волокли их в яму, из которой лезли.

Мы были ближе всех к оружейной и сразу дернули туда. Забежали на склад, там уже было пару десятков бойцов. Вооружившись по-полной мы пошли отбивать наших. Замочили с сотню этих уродцев, а их становилось все больше и больше. Не надо быть генералом, чтобы понять, что произошло вторжение.

Затем мы ворвались в диспетчерскую, связались с ближайшими частями, но там происходил тот же кошмар. Через пару минут нам уже никто не отвечал. Мы забаррикадировали дверь, заняли позиции и стали молиться. Оружия и боеприпасов нам бы хватило на неделю.

Дальнейшее произошло быстро: вылетела дверь и мы открыли огонь, но у всех заклинило оружие. В дверях стоял тот тип, – он показал головой на Небироса, – то есть похожий. Может и не он, сразу не разберешь.

Он начал колдовать, как хренов маг и оружие в руках стало невыносимо горячим, пришлось отбросить. Гранаты не взрывались, автоматы не стреляли. А он просто стоял и смотрел на нас. Мы с ребятами достали ножи с лопатками и рванули в атаку, но за спиной урода уже подходила армия мелких тварей. Мы бились с ними столько, сколько могли, но они взяли нас числом. Одних убили, других уволокли в яму и вот я тут. Последнее, что помню, как всадил нож в огромную мохнатую спину.

Я шокирован его рассказом. Если его часть разгромили столь внезапно, как на счет тех, кого вторжение застало днем? Тех, у кого есть танки и тяжелые орудия? Скольких чертей успели перебить до вмешательства демонов? Как сражался остальной мир?

– Как давно ты тут? Выглядишь не очень, – выдал сомнительный комплимент Джеймсон.

– Несколько недель. А может уже и больше.

– Так вас, получается, схватили раньше?

– В смысле раньше? Нас схватили в первый день вторжения. Я учитель, в школе на нас и напали, – и я рассказываю ему свою историю.

– Но как тогда могло пройти столько времени?

– Я не знаю, Джон, я не знаю.

Я оставляю его наедине со своими мыслями, подхожу к стене и оглядываю свои зарисовки оружия, они все перечеркнуты:

– Проклятье!

Тоска и отчаяние, которые подавлялись надеждой найти смертоносное оружие для Саргата, накатили новой волной.

На фоне Небирос заводит старую пластинку про бой и шанс выбраться, про великого князя и свободу, которую мы можем получить.

Я не успеваю опомниться, как на арену выходит Джон. Бой я смотреть не стал, да и продлился он недолго. За Джоном вышел его солдат, потом еще один, они кричали про месть за смерть генерала.

И тут я понимаю, что начал по-другому смотреть на смерть: когда каждый день видишь как гибнут люди, начинаешь к этому привыкать. А самое страшное – у меня пропало чувство жалости. Каждый сам выбирает свой путь. Если он закончится смертью, пусть так – это тоже было решением.




Глава 5


Проходит около трех недель. Я перестаю считать дни, каждый – копия предыдущего. Иногда закидывают новых людей, все они помнят только день вторжения. Никто на Земле не продержался дольше пары часов. Новые желающие умереть на арене, работа и жуткие кошмары на ночь.

Мы исхудали и вымотались так сильно, что живем по инерции, завидуя людям, которых приводят после нас. От этого же отчаяния многие не выдерживают и идут на арену, чтобы умереть.

– Генри, я решился, я больше не могу. Завтра я выйду на арену.

– Нет, ты что! Угомонись, они тебя убьют!

Он хватает меня за плечи и я напоследок рассматриваю его лицо. Он не похож на себя: синяки под глазами, сальные волосы и жуткая борода.

– Я должен, Генри.

– У тебя есть план? – он пристально смотрит на меня и в его глазах мелькает надежда.

– Нет, но я много думал. Пытался найти способ, выбирал оружие для победы… Он может убить любым оружием, а если оно будет неудобно просто сломает шею.

– Да у тебя уже вся стена в закорючках. Как думаешь, у этой твари есть мозг? Он же вроде как корова, а владеет чуть ли не кунг-фу. Опять же владеет любым оружием.

Он продолжает говорить что-то себе под нос, бубнит и строит теории, но в одном оказывается прав – у твари есть мозги, а значит нужно просто выбить их из рогатой бошки…

– Спасибо, Генри!

– А?.. Что? За что?

– За мозг, Генри, за мозг!

Я обнимаю его, а потом сажусь лицом к стене. Я медитирую, смотря на изобилие оружия, которое когда-то перечеркнул. И я оказываюсь прав, нужного на стене нет. Нет идеального оружия для убийства урода.

Непроизвольно, впервые за долгое время, у меня по лицу ползет ухмылка:

– Я сделаю это!



Странно, но спал я спокойно. У меня не было кошмаров и я проснулся задолго до общего подъема. В голове ясность, я четко понимаю, что мне нужно сделать. А главное, я знаю, как.

Все просыпаются, а Небирос заводит привычную речь. Она уже нами заучена и больше не внушает ужас. Он говорит, говорит и наконец произносит:

– Кто хочет сразиться за свою свободу с надзирателем?

– Небирос, я готов сразиться с ним!

Для него это обыденно: он кивает, показывая чертям, чтобы они открыли ворота и вывели меня к нему.

– Выбирай оружие, – указывает на книгу.

Когда я подхожу к нему, то начинаю волноваться и переживать. Стоп. Нужно успокоиться. Я медленно листаю книгу из тысяч страниц, делая вид, что ищу подходящее оружие.

Я нахожу его где-то в середине. Вижу, но пролистываю страницу – нужно еще раз прокрутить план в голове. Все должно сработать. Да, все точно сработает.

– Я выбрал, – я провожу пальцем по изображению арбалета, оставляя на нем кровавый след.

– Выбор сделан! Аналогичное оружие будет у надзирателя! Иди на арену.

Я киваю и двигаюсь к месту. Так, теперь все должно произойти быстро.

Хотя я и был простым учителем истории, но знаю толк в арбалетах и умею с ними обращаться. С такого расстояния пробивной мощности должно хватить, чтобы вынести бычаре мозги.

Я слышу первый щелчок и в руках появляется арбалет, а на поясе болты для него. Проклятье, он уже заряжен. Живым выйдет только один. И, черт возьми, это точно буду я!

Мы смотрим друг на друга. Я снова ловлю его взгляд. Черные глаза, которые внушали ужас, уже не кажутся страшными. За то время, что я тут, я привык к этому взгляду.

План идеальный, я продумал все подробности за то свободное время, что у меня было.

За время наблюдений, мной было отмечено несколько важных моментов. Во-первых, твари сложно обращаться с непривычным оружием. Во-вторых, он хорош только в ближнем бою. И в-третьих, в его глазах скрыта слабость.

Только один момент не дает мне покоя: когда один дуэлянт выбрал лук, зверь легко его победил.

Щелк! Началось! Времени больше нет, нужно действовать.

Я резко, что есть мочи, бегу на Саргата и замечаю в его глазах лихорадочный блеск и секундное удивление. Но он хладнокровный убийца, моей прытью его не сбить с толку. Минотавр хладнокровно поднимает арбалет, ему неудобно держать оружие здоровыми ручищами и сложно прицелиться. Или он просто тянет время?

Сердце колотится и я снова ору как в тот раз, когда дал ему в нос, в надежде, он все еще в обиде на меня.

За долю секунду до того, как он нажимает на спуск арбалета, я увожу корпус назад. Я хочу сделать подкат, как делают футболисты, стараясь упасть на спину, чтобы увернуться от выстрела. Но скорость арбалетного болта поражает, я не успеваю уйти достаточно далеко и болт попадает мне в левое плечо.

– ЧЕРТ! – и много, много грязных мыслей.

Чувство, как сустав дробит наконечник металлического болта, просто ужасающее. Боль охватывает не только руку, но и все тело. Секундное замедление, плевать на боль, плевать на кость, я должен выиграть!

Из положения лежа я делаю свой выстрел и зажмуриваюсь, когда щелкает тетива. Левая рука почти полностью отказала, из нее течет теплая кровь. Сквозь дикую боль я раскрываю глаза и вижу, что болт пробил ему горло под таким углом, что точно был должен пробить мозг. Если длины, конечно, хватило.

Я смотрю на него, лежа на земле. Из плеча идет кровь. Я смотрю на красноватое небо, давно я не испытывал такого облегчения. Я слышу, как Минотавр падает на колени. Я еле-еле поднимаюсь и оглядываюсь. Люди молчат, а черти начинают шуметь: бьют оружием об пол, кричат и визжат.

В голове мелькает мысль, что это еще не конец.

Я начинаю заряжать арбалет одной рукой, придерживая его ногами. Первый болт выпадывает, но второй получается зарядить. Я поднимаю оружие, делаю выстрел и попадаю ему в грудь. Черти верещат громче. Я заряжаю еще раз, выстреливаю и попадаю в живот. Минотавр поднимает голову.

– Нет, нет, нет, нет! – я пытаюсь зарядить еще один болт, но падаю.

Болты рассыпаются. Я хватаю один и заряжаю арбалет, но я не стреляю, жду. Оглядываюсь и вижу сотни удивленных лиц. Даже те, кто обычно не смотрят бои, выстроились вдоль решеток.

– Я же тебе говорил, что не забуду, как ты ударил меня, червяк! – слышится животный голос, наполненный злобой и ненавистью.

Я оборачиваюсь на монстра. Он медленно поднимается, корчась от боли.

– Мне пришлось ждать, а я ЭТО НЕНАВИЖУ!

Он встает и аккуратно достает стрелу из горла. Потом из груди. Из живота. Из ран идет кровь, а голос искажен от боли. Очень размеренно он идет на меня.

– ТЫ СДОХНЕШЬ, Я ОТОРВУ ТЕБЕ БАШКУ! НО СНАЧАЛА ВЫРВУ РУКИ С НОГАМИ!

Я в панике выстреливаю еще раз. Он подставляет руку и болт пробивает ладонь.

– ТВА-А-АРЬ! – орет Минотавр.

Я пячусь, болтов больше нет, а монстр уже в пяти метрах от меня. Время замирает. Это конец. Я закрываю глаза.

Наверняка любой, кто стоял здесь до меня, понимал, что пришел его черед. Наверняка у каждого был план. И с чего я только взял, что мой окажется лучше? Тут изначально нельзя выиграть. Сейчас он убьет меня и моя душа будет навеки порабощена.

Я получаю мощный удар в грудь, отлетаю на пару метров и падаю. Ощущение, что органы взболтали в блендере, дыхание спирает. Плюю кровью, но все же мне хватает сил встать.

Его измученное тело движется ко мне, осыпая меня проклятиями. А ведь он ни разу не разговаривал на арене, видимо я его знатно достал. Он ослаб, значит, еще не все потеряно.

Я хватаю болт, который застрял у меня в плече и вырываю его, боль адская. Не скажу что то, что я делаю, было моим планом. Я полностью отдаюсь импровизации и дикому желанию выжить, убив эту тварь. Мой крик, должно быть, услышали даже на другом краю Ада, долбанный болт зашел глубоко.

Саргат в паре шагов от меня, но я успеваю зарядить арбалет, который мертвой хваткой сжимал в руке. Раздается щелчок, арбалет выстреливает, Минотавр останавливается. Один глазом я еще смутно вижу его несколько секунд, а потом мое тело падает на землю. Из второго глаза торчит арбалетный болт.

Я видел как он безумно орал и пинал мое тело, но я уже не чувствовал тяжести этого мира. Не было и боли – я наконец-то освободился.




Глава 6


Минотавр долгое время орал на мертвеца, бил его и пинал копытами. Люди в клетках вели себя по-разному: одни радовались, что Минотавр остался в дураках, другие побрели в свои углы, но для всех битва стала интересным представлением с очевидным исходом. Гнетущая атмосфера отчаяния усилилась. Растоптанное тело лежало на арене, но черти не торопились его убирать.

Медленно и уверенно к Саргату подошел Небирос:

– Саргат, как ты мог такое допустить? Как ты будешь оправдываться за потерянную душу?

Раны на теле Саргата уже начали заживать, но ему все еще было больно из-за глубоких ран. Он плюнул на тело:

– Чего сейчас стоит одна жалкая душонка? Мы поработили ВСЕХ! У нас безграничный запас рабочей силы, душ и еды. Чего стоит одна душа жалкого червя?

– Саргат, мы служим вместе уже много сотен лет. Я помню, как выбрал тебя из лучших на служение великому Астароту. Но скажи мне, Саргат, почему за все время ты так и не поумнел? ТЫ УПУСТИЛ ДУШУ! Ты тут нужен только для того, чтобы пополнять армию нашего господина, бычья ты морда! А кто сейчас бросит тебе вызов? – он указал рукой на загоны, откуда на них смотрели сотни обеспокоенных глаз.

Сотни глаз, которые поняли, что у них больше нет шанса на свободу.

Небирос раздраженно потер лоб и сделал глубокий вдох:

– Прикажи чертям, пусть унесут тело к себе, сегодня у низших на обед будет только этот труп. Потом мы с тобой отправимся к князю и ты сам расскажешь, что произошло. И прикажи ты уже отправить скот на стройку! Алтарь должен быть закончен в срок.

Саргат виновато опустил голову и издал повелительный рык. Черти потащили труп, а Генри с завистью смотрел на тело друга – теперь Адаму не придется батрачить на стройке.

Небирос с Саргатом поднялись на башню, с которой открывался вид на десятки ферм.

– Посмотри, сколького мы добились, Саргат. Сейчас у каждого князя более восьмисот миллион душ и каждый могущественнее, чем был когда-либо прежде. Они наладили рабочую систему и теперь смогут забрать все души себе. У нас есть рабы, фермы для производства новых душ и неисчерпаемый запас еды. Наша армия превосходит в сотни раз армию наших врагов. Она с каждым днем только пополняется, в то время как у крылатых редеет.

Саргат оглядел бескрайнюю пустыню, красные дюны и десятки вместительных загонов для людей. Вдалеке строили алтарь, который был похож на гору, кишащую муравьями.

– Небирос, где остальной скот? Что будет, когда они построят алтарь?

Но у Небироса не было ответа.

– Кто знает, Саргат, это же замысел князей. Знаю только, что в каждом регионе идет стройка, скот там содержат в других загонах.

– Почему всех не выведут? В малом количестве они десятки лет будут строить алтарь.

– Можешь спросить у Астарота. Идем.

Небирос не стал делиться мыслью с Саргатом – но вправду, где остальные люди?

Они прошли через зал и медленно спустились по винтовой лестнице наружу. Пока Небирос был в своих мыслях, Саргат с интересом рассматривал стены башни, которые были отделаны разнообразными черепами. На улице их ждал экипаж, запряженный шестеркой ахалтекинцев с острым рогом промеж ушей. За поводьями сидел демон.

– В Столицу, – проговорил Небирос усаживаясь.

Саргат еле влез, ему было тесно в таком транспорте.

– Ненавижу! Как же неудобно.

– Сейчас это самый быстрый способ добраться до Столицы.

Экипаж помчался по дороге, часть которой уже засыпало песком.



– Проходите, вас уже ждут, – сказала приятным голосом секретарша, элегантно облокотившись на стойку.

Небирос с Саргатом зашли во внушительный круглый зал. Перед ними предстало девять кованых дверей, расположенных полукругом. Над шестью из них висели портреты князей-правителей с указанием их имен и должностей. Девятые врата в центре отличались тем, что были выше, портрета над ними также не было и даже приближенные правителей не знали, что за ними.

– Как думаешь, что там, Неб?

– Например зал для общих собраний, трон бывшего правителя или банкетный зал. Там может быть все, что угодно, Саргат. И не называй меня так.

– Да ладно тебе, Неб! Мы в Столице, расслабься. Как только отчитаюсь перед князем, пошли лучше в дом Амадины. Там самые жаркие демоницы, они точно смогут расслабить такого брюзгу, как ты.

– Может и сходим, если ты не сдохнешь.

Они вошли в двери с портретом князя, над которым вилась надпись «Астарот. Главный казначей».

Пройдя в тронный зал, они сразу увидели восседающего Астарота – его рост был огромен, в два раза выше Минотавра. Он сидел скрестив ноги, худое и бледное тело прикрывали вороньи крылья. На голове вились два рога, на виднеющемся левом плече сидел ворон. Черным когтем правой руки Астарот скреб свой трон, его глаза были закрыты.

– О, Владыка, князь наш Астарот! Мы, твои подданные, пришли с отчетом, – завел речь Небирос, но его перебил ворон:

– Небирос, давай без этой фигни. Какие новости? – голос был уверенный и грозный

– О, князь, сегодня новости Вам доложит Саргат, – Небирос сделал поклон и шагнул назад, перед князем остался стоять Саргат.

– Говори! – приказал ворон.

Тело Астарота даже не шелохнулось.

– Повелитель, я – Саргат, Ваш верный слуга, надсмотрщик над скотом и ловец душ, преклоняюсь перед Вами. Сегодня, во время жатвы боем, цель которой – создание воинов для пополнения рядов нашей армии, путем перерождения в демонов, я упустил душу. Я был невнимателен и потерял бдительность. Я был расслаблен легкостью побед над смертными, поэтому не углядел за душой. Я готов понести наказание, о, князь.

Ворон повернул голову к князю. Астарот открыл глаза и промолвил:

– Глупец, как ты посмел потерять душу? – владыка поднялся с трона во весь свой пугающий рост, – Саргат, ты не перестаешь меня разочаровывать, твои заслуги меркнут на фоне твоих провалов, – он спустился с трона, с крыльев опадали смоляные перья.

– Но, князь, это всего одна душа!

Астарот вытянул левую руку. Ворон слетел с руки, сел на голову Саргата и начал с остервенением клевать ее. Саргат упал на колени, но стерпел боль. Ворон клевал его, пока не добрался до мозга и не съел кусочек. Затем ворон забрался по руке Астарота и посмотрел ему в глаза.

– Ты не просто упустил душу, ты чуть не проиграл человеку. Ты ослаб, Саргат. Я выбрал тебе наказание.

Саргат продолжал стоять на коленях.

– На земле идет война: они не успели спасти людей и почему-то решили, что смогут не дать нам превратить Землю в наш новый дом. Ты отправишься туда. Отправишься через дальние врата и пока не искупишь свою слабость кровью, не возвращайся. Все, проваливайте, – он вальяжно махнул рукой и закрыл глаза.

– Слушаюсь, князь.

Высшие поклонились ему и молча вышли. Они прошли по коридору и встали в холле. Улыбка расползлась по лицу Саргата, он хлопнул Небироса по спине:

– Это просто прекрасно! Война, да! Как я уже устал быть нянькой этим людям!

Небирос удивился.

– Давай, Неб, идем в дом Амадины, сегодня все за мой счет.

Когда они вышли из административного здания, перед ними открылся вид на мегаполис: причудливые здания в романском и готическом стилях, но на свой, демонический, лад; извилистые улицы, по дорогам которых ездили кареты, запряженные поджарыми гончими лошадьми; бары, светящиеся различными огнями, с призывно зазывающими демоницами у входа. Демоны, низшие, высшие – все были поглощены суматохой Столицы. Настоящая эра процветания и прогресса, смешанная с магией смерти и крови.

Для многих жителей Столицы высшие были героями, увидеть высшего было отличным знаком, у жителей даже были кумиры. Пробираясь через бетонные джунгли, Саргат болтал без остановки. Его редко можно было разговорить, но в столице он становился совсем другим:

– А, Неб, ты чувствуешь? Да, это запах Столицы! Хотя название тупое, могли бы хоть подумать немного. Если бы старые пердуны не заключили тут перемирие, мы бы все еще воевали друг с другом. Я помню, как был тут последний раз и как же изменился этот чертов город! – Саргат смачно плюнул, проходя мимо храма Мамона, – Больше всех ненавижу этого засранца. Как и остальных из этой проклятой шестерки.

– Тебя казнили бы, узнай они, что ты о них думаешь, – ответил раздраженно Небирос.

– Астарот, Мамона, Бельфегора, Асмодей, Пифон и дед Белиал! Однажды я займу место одного из этих говнюков.

– Если не умрешь раньше.

– А, вот мы и на месте! – радостно воскликнул Саргат.

У Амадины было все забито, но для высших всегда находилось хорошее местечко.

Дом Амадины был борделем высшего уровня, находился он в центральной части столицы и его легко можно было узнать по огромной вывеске с изображением Амадины со своим ручным бесенком-обезьяной, аккуратно обвивающем её шею. Даже по меркам столицы Амадина была чертовски хороша: у нее были изящно изогнутые рога, одевалась она всегда сногсшибательно, а бесенок дополнял её стиль, ползая по ней.

– Давно вы к нам не заходили, мальчики! – она кокетничала с каждым и все же никто не мог ее добиться.

Один постоялец как-то решил взять её силой – его голова все еще стоит в банке на барной стойке.

– Амадина, детка, у нас была целая куча работы, – слово «куча» Саргат выделил особым тоном и заржал.

Они захохотали. Амадина всегда лично встречала и сопровождала высших. Наверняка она и сама бы хотела стать такой.

– Пойдемте, я вас провожу, верные песики Астарота.

– Я – нет, а вот Небирос… Дай только повод подлизать.

Небирос покосился на Саргата, его взгляд был раздраженным, но это только позабавило Саргата с Амадиной. Небирос бывал в Столице с отчетами так часто, что ему она не нравилась, он был там скован.

– Слушай, Амадина, я ухожу на фронт, поэтому приведи нам лучших девочек и лучшую выпивку.

– На фронт, значит, собрался. За такое дело ты, мой бычок, получишь скидку, – она нежно погладила его по морде и открыла дверь в роскошные апартаменты.

– Располагайтесь. Как кстати план Астарота, получается строить великий алтарь?

– Откуда ты знаешь? – вклинился в разговор Небирос.

– Не забывай, куда ты пришел. Я знаю много тайн, – ответила Амадина заигрывая и одарила Небироса улыбкой.

– Стройка движется. Правда в таком темпе, что лет через десять только закончат, – засмеялся Саргат.

– Мы ждали тысячи лет, подождем еще немного, – бесенок прополз по руке и забрался на шею Амадины, – Еще увидимся, мальчики, хорошего отдыха. И, да, Саргат, на этот раз постарайся никого не съесть.

Они снова рассмеялись и она вышла. Небирос посмотрел на Саргата, выражение его лица явно требовало объяснений.

– Я малость перебрал тогда, заказал пару людей. Как только они меня увидели, начали ныть, просить пощады, будто я их съесть хотел, – он засмеялся и хлопнул друга по плечу, – Я, кстати, их съел.

Дверь открылась и зашли десятки девушек – как демониц, так и людей, – они внесли подносы с едой и выпивкой.

– Ну что, повеселимся! – Саргат издал громкий рык и захлопнул дверь.




Глава 7


Я открываю глаза, чувство безмятежности и полного спокойствия проходят и вижу перед собой длинный коридор, усеянный десятками дверей. Они отличаются друг от друга: дубовые двери, дальше современные, где-то и вовсе обычные входные; вдоль стен изящные скамейки, на стенах репродукции картин разных эпох. Все украшено с превосходным чувством стиля.

Осознание того, где я нахожусь, пришло быстро и я резко схватился за лицо. Я вспомнил невыносимое чувство боли, которое испытал перед смертью. Я убил…

Осматриваю себя: ран нет, глаза видят лучше прежнего. Я успокаиваюсь и сразу что-то манит меня – я знаю, куда мне нужно идти. Мне кажется, что я уже тут бывал, настолько сильно чувство дежавю.

Немного осмотревшись, я медленно бреду по коридору. У меня достаточно времени, чтобы вспомнить свою жизнь: вспомнить жену, друзей; вспомнить, как попал в плен; как был рабом и дрался за свободу; как думал, что умнее всех прочих и что мой план победы будет безупречным.

Правда жизнь не закончилась – я все еще думаю, все еще вижу. Я вижу двери, а значит есть выход. Я должен найти и спасти Бет. Да не только ее, я спасу всех, кого смогу. Я все бреду и бреду по коридору, периодически пытаясь открывать двери, но они все заперты.

Сколько прошло времени? Коридор не кончается. Встречаются повороты, меняются двери, картины и скамьи, но коридор не имеет конца. Усталости, жажды, всех тех человеческих особенностей, к которым я привык, больше нет. Все, что мне остается делать – это идти вперед и вспоминать свою жизнь.

Я прокручиваю ее с начала до конца несколько раз. Мне легко даются давно забытые воспоминания о школьных друзьях, первом поцелуе, первой драке, поступлении в институт, его окончании, о встрече с Бет и о том, как я её потерял. Одни воспоминания доставляют радость, другие заставляют грустить.

Я давно потерял счет времени.

Я смотрю под ноги и кажется, что вспоминать уже нечего. В голове образуется пустота, я ни о чем и не думаю. Я просто иду вперед, как вдруг упираюсь головой в двухстворчатую дубовую дверь. Я хватаю ее за ручки и распахиваю.

Яркий свет бьет в лицо, я захожу в него и когда распахиваю глаза, вижу необъятный зал чарующей красоты. Я стою в нише, под моими ногами мозаика: в центре планета, в которой я узнаю Землю; в верхней части другая планета, в два раза превышающая размеры Земли, вокруг нее вьются ангелы, смотрящие на Землю; снизу третья планета, самая мелкая, вокруг нее кишат демоны, так же смотрящие на Землю; все пространство вокруг представляет привычный вид космоса.

За пределами мозаики начинается подиум исполинских размеров. На нем полукругом расставлены восемь стульев дивной красоты – каждый украшен искусной резьбой с неповторимыми символами. В центре пьедестала девятый стул. Нет, трон. Он изготовлен из живого дерева, которое само приняло такую форму; красив трон исключительно природной красотой.

Оглядывая зал, обращаю внимание, что в правом углу за столом сидит великан. В нем около восьми футов роста, на спине аккуратно сложены белоснежные крылья, с груди свисает ключ. К столу прислонено копье. Онемев, я смотрю на него, но он меня не замечает. Тогда я решаюсь подойти чуть ближе. И еще ближе. И еще. Я понимаю, что он спит. Собравшись с духом, я произношу первые слова с того момента, как попал сюда:

– Извините, – я выдаю такой тихий и хриплый голос, что он даже не шевелится.

– Извините, сэр, – хорошо, уже выходит громче.

Ангел, никак иначе назвать его просто не могу, приоткрывает один, потом второй глаз и изумляется. Он несколько секунд смотрит на меня.

– Невероятно, – он встает.

Его рост и величие становятся еще заметнее. Он разминается, а затем расправляет крылья:

– Пришел на суд, а судей-то и нет, – говорит он звенящим голосом.

Я стою, выпучив на него глаза.

– Не беспокойся, душа, я созову их. О, как же они будут удивлены твоему появлению.

– Простите, это Рай? Я в Раю?

Он размышляет несколько секунд:

– Нет, душа. Чтобы попасть в место, которое вы зовете Раем, сначала нужно пройти Суд, а это лишь место на пути к нему. Я не представился, – он вновь расправляет крылья, берет в одну руку копье, а в другую щит, который я раньше не замечал, – Я – Анафиэль, один из принцев, что охраняют ключ от Врат Небесных. Я провожаю души в нашу обитель, коли суд пройдут они достойно.

Он положил щит с копьем, сел за стол, достал из ящика трубу и заиграл в нее. Мощный звук разнесся по всему пространству, низкий и протяжный. Он закончил играть и убрал трубу в стол:

– Они скоро будут. Обычно один из них всегда здесь, но не сейчас. Иди встань в центр и жди.

– У меня много вопросов, мне нужно столько всего рассказать!..

– Остановись, душа, ты получишь ответы на все свои вопросы, но не от меня. Стой и жди, они скоро будут и, скорее всего, все. Такое событие они точно не пропустят.

Я смиренно иду в центр зала и жду. Кажется, что я догадываюсь, кто придет. И как верно отметил Анафиэль, ждать приходится недолго.

Я слышу гул, что-то стремительно приближается. Подняв голову, я впервые обнаруживаю, что крыши нет и видно небо – прекрасное голубое небо.

Мелькает первая тень и я не успеваю понять, когда он залетает. Он уже стоит возле стула на подиуме. Встряхивает крылья и садится. Так же стремительно появляются остальные. Один за другим они появляются у стульев и присаживаются.

Все божественно красивые: высокие, стройные и подтянутые. Они – архангелы. Наконец все стулья, кроме центрального, заняты. Я не осмеливаюсь заговорить, но этого и не требуется.

– Это удивительно, давно мы не проводили суд все вместе, – голос четко и громко звучит в помещении, но кажется, что внутри головы.

Восемь архангелов смотрят на меня, кто из них кто, мне не известно. Каждый в доспехах и при оружии.

– Мы будем тебя судить, душа, – раздается другой голос, – Знаешь ли ты, кто мы?

– Да, – отвечаю робко.

– Хорошо, тогда приступим. Мы разберем твою жизнь со всеми поступками и примем решение. Если ты достоин, ты пройдешь в наш Дом. Если ты еще не набрался мудрости и опыта, вернешься в свой мир. А если душа твоя грешна, отправишься в Нижний Мир.

Его перебивают:

– Михаэль, у нас нет времени копаться в его жизни, да смысла нет – он самоубийца, убийца крова своей души. Дело закрыто. Отправляй его.

Михаэль смотрит на того, кто его перебил:

– Хоть мы и равны, Рафаил, не забывай, что я старше. Мы не нарушим заветов, которые нам оставили, – он многозначительно взглянул на свободный трон, – Итак, душа, приступим. Ты прошел коридор воспоминаний и теперь мы просмотрим всю твою жизнь. Встань на колени.

Только вчера еще был в Аду, а теперь меня еще и судят. Меня начинает наполнять злоба, но его слова – приказ. И я выполняю его.

И вот я стою на коленях на мозаичной Земле; сверху на меня смотрят ангелы, в то время как снизу ждут демоны.

– Закрой глаза.

Я закрываю глаза и жду, когда все закончится. События не укладываются в голове, но я веду себя так, словно уже проходил через это.

– Можешь открывать, мы закончили.

Как ни странно, но я ничего не почувствовал, поэтому продолжаю стоять на коленях.

– Братья, вы увидели его жизнь и смерть. Кто-то хочет что-нибудь добавить до голосования?

Все отрицательно крутят головой.

– Твое слово, душа. Это твой шанс, смертному редко дозволительно заговорить с нами.

Долго думать мне не приходится:

– Почему вы нам не помогли? – произношу я тихо, а затем срываюсь на крик, – ПОЧЕМУ ВЫ НАМ НЕ ПОМОГЛИ?! Где вы были… Столько людей погибло и сколько еще страдает!

Они переглядываются.

– Мы не успели, – отвечает Михаэль.

Я удивленно смотрю на него. Только сейчас разглядываю, что он сидит в римских доспехах с красным плащом и мечом на поясе. Судя по броне, архангел повидал не одну битву.

– Мы узнали о случившимся только тогда, когда первые души добрались до суда и сразу бросили свои силы, но на Земле уже никого не было, кроме трупов и демонов. Там была ловушка для нас. Мы отправили на Землю весь гарнизон и тысячи ангелов пали, – его голос уже не такой громкий, – Тысячи моих ангелов, лучших воинов. Сейчас Земля – это поле боя сил Света и Тьмы. И на этот раз Тьма побеждает с большим перевесом. Мы пришли, но опоздали, – у него растерянный вид.

На этом берет слово Рафаил:

– Вот и ответ на твой вопрос, душа, а мы приступим к голосованию. Напоминаю правила: каждый отвечает, готов ли он пустить душу в Дом или нет; ничья считается отказом.

Первым встал архангел сидящий слева:

– Я – Иеремиил, голосую против. В Доме нашем нет места самоубийцам.

– Я – Уриил, голосую против. В Доме нашем нет места трусам.

– Я – Иегудиил, голосую за. В Доме нашем есть место мудрым.

Я радостно трепещу, кто-то сказал «да»? Надежда еще есть.

– Я – Селафиил, голосую за. В Доме нашем есть место справедливым.

– Я – Рафаил, голосую против. В Доме нашем нет места тем, кто нарушает заповеди Его. Ну и самоубийцам, – он сурово глядит на тех, кто проголосовал за.

– Я – Гавриил, голосую… против. В Доме нашем нет места слабым верой.

– Я – Варахиил, голосую против. В Доме нашем нет места самоубийцам.

Я закрываю глаза, последнее слово ничего не изменит. Интересно, как это будет.

– Я – Михаэль, голосую за. В Доме нашем есть место для надежды.

Вот и все – пять к трем.

– Голосование окончено. Душа отправится в Нижний Мир.

– Постойте! Я убил себя для того, чтобы демоны не поработили мою душу! Я сражался! Бой был неравным, я мог победить, если бы демоны не мухлевали! Что мне оставалось делать?! ЧТО?!

Я вскакиваю, обвиняя архангелов, что они опоздали и что из-за них я попал в беду, из которой не было иного выхода.

– Замолчи! Твое вранье тут не пройдет, мы видели правду – когда демоны напали, ты спрыгнул с крыши школы! Ты трус и самоубийца и прыгнул из-за страха за свою жизнь!

Я замираю:

– Что?! Нет, все было не так!

Я рассказываю как меня схватили, отправили в портал и как я работал на стройке среди других рабов. Потом про то, что бился с Минотавром и почти победил его, но пришлось убить себя. Если бы я этого не сделал, то черти бы забрали душу.

– Ты врешь! Трус, слабак, самоубийца, да еще и лжец. Лгать на Высшем Суде! Какое безумство! – прогремел Уриил.

Архангелы бурно обсуждают его слова и обвиняют меня во вранье.

– Я не лгу! Вы видели мою жизнь! Вы видели, кем я был! Я знаю, что такое Высший Суд. Неужели я бы смог вам соврать! ВАМ, АРХАНГЕЛАМ?! Чтобы что? Для чего мне это…

– Тихо. ТИХО! – раздается мощный, как гром, голос, – Души не поступали к нам уже давно. Я и раньше думал, что это странно. Что души, возможно, заплутали в коридорах воспоминаний. Конечно, бывали случаи, души там ходили и дольше… – замолкает он с задумчивым видом.

– Когда ты умер? – спрашивает Михаэль.

– Я вычеркивал дни на стенах темницы с тех пор, как попал в рабство. Прошло несколько недель и я перестал это делать, но к тому моменту прошло не больше двух месяцев. Когда меня принесли в клетку, друг сказал, что я прибыл последним из нашей партии. Новые пленники поступали и позже меня, но все помнили только день вторжения.

Михаэль оглядывает архангелов:

– Рафаил, проверь его.

– Нет, Михаэль, мы уже проголосовали. Проверка ничего не изменит, душа врет. У нас нет времени: на фронте бардак и тысячи гибнут, пока мы судим одну душу!

– Рафаил, ты единственный, кто может проверить, врет душа или нет. Или ты зря носишь свое имя?

Рафаил долго молчит. И поднимаясь со своего места, подытоживает:

– Михаэль, не трать наше время.

Гавриил молчаливее многих, поэтому каждое произнесенное им слово как гром звучит в моих ушах:

– Рафаил, братья, я предлагаю отправить душу в Ад за самоубийство и отправиться заниматься насущными делами. Если мы потеряем Землю, следом потерям Дом.

Архангелы кивают, соглашаясь с ним.

– Проверьте меня! Рафаил, прошу.. Что, если кто-то скрывает от вас правду? Я же был там, я пережил это!

– Извини, душа, но архангелы правы, времени мало. Вставай на колени, прими судьбу достойно.

Несколько секунд я пристально смотрю на Михаэля и остальных архангелов. Встаю на колени:

– Да будет это вашим самым позорным решением! Вы, Высший Суд, осудили душу, не узнав правду, – и закрываю глаза.

Ничего не происходит.

– Михаэль, что ты делаешь?

– Открой глаза.

Великий архангел стоит передо мной в доспехах.

– Михаэль, что ты делаешь? – еще раз спрашивают архангелы.

Он достает меч и помещение озаряет яркий свет солнца. Оно светит из меча. Михаэль поднимает его над головой и архангелы прищуриваются.

– Что ты готов сделать, чтобы спасти её?

Я понимаю, о ком идет речь.

– Все. Все, что возможно и невозможное тоже.

– Тогда обратись к Свету. Готов ли ты встать под моим знаменем?

– Михаэль, ты не посмеешь! Мы проголосовали! – возмущаются архангелы поступком.

– Готов! – выкрикиваю я.

– Тогда смотри на меч. Смотри и не вздумай закрыть глаза: чем дольше ты сможешь смотреть, тем выше шанс, что твои грехи сгорят и тем сильнее станешь ты.

Я поднимаю глаза, свет бьет мне в лицо ослепляющим пламенем. Он бьет по глазам так сильно, что обжигает мне лицо. Я смотрю через силу, с каждой секундой боль становится сильнее. Жжение передается из головы на спину, руки и ноги. Я хриплю от боли, но не отвожу взгляд.

Я чувствую, как на мне рвется плоть: руки, ноги и тело словно плавятся на костре. Я кричу, но не слышу своих криков, боль заглушает все. И вот, когда я готов закрыть глаза, я вижу её образ. Темнота. Я закрываю глаза и боль стихает. Я ничего не чувствую.

– С кем он говорил? – этот голос.. это.. это же Анафиэль.

– Не знаю, но на моей памяти немногим удавалось смотреть пять минут на меч.

– Все ушли, Михаэль. Что будешь с ним делать?

– Я? Ничего. А вот ты обучишь его.

– Слушаюсь.

– Анафиэль, в свете меча я попал в его сознание. Он нам не врал, его воспоминания подменили, пока он был в коридоре. Ты видел кого-нибудь?

– Нет. Сделать подмену крайне сложно, Михаэль. Даже принцам такое не под силу. Тем более я слежу за Вратами днем и ночью не смыкая глаз.

– Это значит, что проблемы у нас куда больше, чем мы предполагали. Будь аккуратнее. И, Анафиэль, не спи больше на посту.

– Как и Вы. Эм-м, я имею в виду будьте аккуратнее.

Я слышу взмахи крыльев. Ветер приятно обдувает мое обгорелое тело.



Время идет, а я лежу. Я чувствую, как по венам в лихорадочном темпе движется кровь. Я открываю глаза и жадно хватаю ртом воздух. Какой же он приятный! Я чувствую, как он спускается в легкие и наполняет их.

– Наконец-то, ты очнулся!

Я пытаюсь что-то сказать, но только хриплю.

– Послушай, сейчас ты переродишься. Осталось совсем немного. Этот способ конечно не самый лучший, но единственный. Михаэль поверил тебе, не подведи.

Анафиэль сидит за столом, сложив на него ноги.

– Моргни, если слышишь и понимаешь меня.

Я с болью смыкаю обугленные веки.

– Отлично, через пару часов ты станешь ангелом и я смогу открыть врата. На этом я тебя не покину – Михаэль попросил помочь тебе освоиться. Рассказать, что к чему и что тебя ждет впереди.

То, что вы зовете Раем, мы называем Домом. Он наше все, наш оплот. Ты, наверное, думаешь, что здесь вечная жизнь на облаках, вино рекой, ангельская музыка и благодать, но нет.

Как Дома может быть беззаботно, если ты знаешь, что есть извечный враг, который хочет уничтожить тебя?

Он перекладывает ноги, вздыхает и продолжает:

– Еще до моего появления Дом поделили на касты. Кто-то должен был защищать нас и появилась первая каста – воины-защитники, их возглавляет самый приближенный к Отцу, Михаэль. Отец ниспослал ему дар – меч «Око Бога». Михаэль собрал воинов, обучил и дал достойный отпор Тьме. Так мы обрели спокойствие. На время.

Пепел и черная корка опадают с меня. Я чувствую как восстанавливается тело.

– Следующая каста – управленцы, их возглавляет Гавриил, мудрый и сильный. Он создал крепкую систему: каждый делает то, что нравится, принося пользу обществу. К нам непросто попасть, поэтому люди удостоенные чести, всегда деятельны и не тратят свое время зазря. Так у нас появилось общество.

Потом Рафаил и его каста лекарей. Поначалу его приставили к Михаэлю, воинам понадобились лекари. Ангелы Михаэля часто получали ранения и им потребовалась помощь. Но постепенно и в Доме стали нужны целители – раны бывают и на душе.

Я чувствую, что тело становится крупнее: пальцы распухают, на коже образуются трещины, а на спине бугры.

– Дальше, кто в каком порядке, я не особо помню. Появилась каста пацифистов, ее возглавил Варахиил – не все воины и солдаты, прошедшие через бойни, захотели вернуться на поле боя; некоторые навсегда сложили оружие и Варахиил возвел для них сад, где они работают, забывая ужасы войны.

Потом Уриил, каста рабочих – они строят здания, таскаются с поручениями, следят за порядком, делают оружие и многое другое. Самая многочисленная каста на сегодняшний день.

Иегудиил и Иеремиил – касты ученых и изобретателей. Ну и Селафиил, каста веры. В нее входят монахи и прочие служители веры. В общем те, кто не терпит насилия, но и не любит работать руками, – он улыбнулся уголком рта,

– Ну что, как ты?

Я поднимаюсь на корточки. Тело голое, в красных пятнах, из спины торчат крылья, их оперение алое от крови. Пытаюсь встать, но чуть ли не падаю. Ко мне подходит Анафиэль и помогает подняться. Странно, я не ниже его.

– А ты вырос. Пойдем, тебе нужно помыться и приодеться, ты же теперь воин. Не завидую, конечно. Ну ничего, скоро привыкнешь. Тут все не так, как ты себе представляешь.

Анафиэль ведет меня к двери и толкает врата. Они распахиваются и я вижу прекрасный сад: под ногами журчит ручей, повсюду растут цветы и стоят широкие колонны, уходящие в облака, их обвивает плющ. Неподалеку разговаривают, я слышу женские голоса. Мы медленно двигаемся по саду, под ногами идеально ровная каменистая кладка. Несколько минут мы идем молча.

– Анафиэль, а в какой касте ты?

Он улыбается и поддерживает меня: я еле волочу ноги, крепко держась за него, еще и крылья постоянно мешают.

– Ни в какой.

– Как? Ты же сказал…

– Ну, видишь, все намного сложнее – я здесь родился.

– Как? Я думал, что сюда можно только попасть.

Я пребываю в болевом шоке, пока мое тело восстанавливается, а сейчас испытываю еще и эмоциональный.

– У ангелов могут рождаться дети, но это происходит очень редко. Таких детей крестят принцами, потому что только рожденный здесь сможет занять трон, который покинул наш Всеотец, когда раздал всем архангелам указания.

Вот и я – принц Анафиэль, один из множества других принцев. Мне доверили кучу почестей, званий и обязанностей, о которых я даже не просил. Сначала я был великим хранителем ключей от Небесных Залов, но я даже не знаю, что там такое. Ну я и потерял их, да. Весело тогда было, – улыбка не сходит с его лица.

– Ключи нашли – оказывается, я их обронил, когда был на горячих источниках. Меня наказали, сказали «научись ответственности» – он корчит гримасу и меняет голос, подражая кому-то из архангелов, – Ну и поставили охранником у Врат Небесных, через которые мы впускаем в Дом души и дали этот ключ, – он показывает на древний золотой ключ с большим ушком, – Хочешь подержать?

– Что? Нет, я не достоин.

– Да успокойся ты, – он снимает ключ и протягивает его мне.

Я завороженно смотрю на артефакт древних богов.

– Ну, что видишь?

– Ключ. Невероятной красоты.

– Знаешь, что самое смешное?

Я заинтересованно гляжу на Анафиэля.

– Что ключ этот нафиг не нужен. У врат даже нет замочной скважины, – и он заливается смехом.

Я не понимаю, почему он мне это рассказывает, отдаю обратно ключ, он вешает его себе на шею и провожает меня до природных горячих источников.

– Спуститься сам сможешь?

– Думаю, да.

– Отлично, а я пойду прикажу, чтобы тебя омыли и принесли одежду.

С этими словами он двигается дальше по тропе. Я опускаюсь в источник. Тело жжет, но мне все равно безумно приятно от того, как вода зализывает раны. Я смотрю на чистое небо, как же тут красиво и спокойно. Закрываю глаза и погружаюсь в раздумья.

Все, что происходит пока не укладывается в голове. Сознание становится шире, тело крупнее. Я чувствую на спине мышцы, о существовании которых раньше не знал. Интересно, а я смогу летать?

Поток мыслей сбивают пришедшие девушки в белых туниках. Они примерно одного возраста, красивые, юные; они смеются, разговаривают между собой и начинают омывать меня. Одна предлагает выпить, другая свежие фрукты, третья предлагает расслабить меня. Я отказываюсь от всего, кроме вина. Ох, я не выпивал тысячу лет. Изумительное вино по вкусу будто молоко природы.

Проходит немало времени прежде, чем мне приносят одежду. Девушки одевают меня и приводят в порядок. Только когда я стою у высокого зеркала в комнате украшенной цветами, я понимаю, что у них нет крыльев. Я беру одну девушку за руку, когда она поправляет мое одеяние:

– Почему у вас нет крыльев? – смущенно спрашиваю я, чувствуя себя ребенком, который резко стал взрослым.

Девушки смеются надо мной, будто такой вопрос может задать только глупый невоспитанный мальчишка.

– Неужели у девушек нет крыльев? – задаю я очередной, по их меркам глупый вопрос, который не позволяет мне думать ни о чем другом.

Одна девушка проводит мне по лицу рукой и отвечает нежным и игривым голоском:

– Ты еще такой юный, такой глупый.

Они смеются.

– Мы тут не потому, что мы мудры или достигли высшей точки осознанности; не потому, что мы герои или спасли ценой своей жизни кого-то. Мы тут, потому что в прошлой жизни мы были мучениками.

Они снова смеются и подают мне бокал вина.

– Расскажи мне.

– Люди, которые страдали при жизни на Земле больше, чем могли выдержать, погибали в муках, в пытках или в рабстве, так и не познав вкуса жизни. Их пускают в качестве мучеников в Рай и тут мы обретаем спокойствие и навсегда отказываемся от возвращения на Землю. Для нас она ужасна.

Они продолжают веселиться, а я смотрю на них и не могу представить, через что должны были пройти эти девушки, через какие страдания. И все же сейчас они полны жизни.

В комнату заходит Анафиэль:

– Ну что, готов новобранец?

– Готов-готов, – с хохотом отвечают девушки, выталкивая меня наружу.

– Отлично, тогда пойдем. Я покажу тебе где ты будешь жить.

Мы выходим из садов, территория Дома огромна. Проходим еще немного и заворачиваем за холм, где моим глазам открывается потрясающий вид – тысячи белых домиков с красной черепичной крышей. Рынки, амфитеатры, храмы – повсюду кипит жизнь. Мне кажется, что я слышу звуки оживленного города.

– Теперь это твой дом. Наш дом.

– В Раю много таких городов?

– Что? Нет, Рай – это и есть один большой город. Поэтому мы и называем его Домом. Пойдем, я покажу.

Мы спускаемся с холма и проходим через исполинские ворота в каменной стене. «Так, если я футов восемь, то сколько же тогда футов эти ворота», – думаю я. Сверху стоят вооруженные ангелы. Эта картина напоминает мне античный Рим с нотками современных решений. Повсюду множество величественных статуй и фонтанов, я заворожен этим местом. Мы идем по протяженным улицам и паркам, ангелы вокруг занимаются своими делами: кто-то устраивает пикник, кто-то рисует, лепит фигуры, занимается спортом, дети играют. Я обращаю внимание, что у одного ребенка есть крылья, а у другого их нет.

– Они сами отказываются, – замечает мое удивление Анафиэль.

– Почему?

– Они пережили мучения и не знали покоя, для них Земля навсегда останется местом боли и страха. Мы даем им выбор – переродиться на Земле или навсегда остаться Дома. Объясняем, что они смогут вернуться сюда не через мучения. Но они редко соглашаются переродиться.

Мы проходим парк и выходим на рынок. В сотнях палаток продают все, о чем можно мечтать: изысканная еда, затейливые украшения, одежда разных эпох и фасонов, а также оружие и доспехи.

– Если есть рынок, значит есть и деньги?

– Перестань строить предположения, ты никогда не угадаешь, – он засмеялся, – Наша система построена на бартере, ты – мне, я – тебе. А рынок скорее дань традиции. Всем нравится торговаться, шуметь и спорить. Все, что они продают, ты сможешь достать сам.

Дом не лишен труда, так что если ты захочешь перекусить, тебе нужно будет поработать, сходить на рыбалку или на рынок. Хотя ты воин Михаэля, а им всё дают просто так. Вы рискуете жизнью ради их спокойствия. Поверь, они знают это и ценят.

– Я еще ничем не рисковал.

– Значит еще предстоит.

Мы проходим еще множество занимательных мест, пока не подходим к шикарной вилле.

– Тут ты будешь жить, – Анафиэль хлопает меня по плечу и на меня нахлынывают воспоминания. «Как же ты там, Бет?». Я должен торопиться.

– Этот дом весь мой? – я все же удивляюсь, вилла великолепна.

– Нет, не только.

Он улыбается и идет внутрь, я иду за ним. В доме живут еще ангелы, пара женщин без крыльев и дети. Мы проходим множество пустых комнат, в которых точно еще недавно кто-то жил.

– Ты будешь спать здесь, – Анафиэль показывает комнату, – пока располагайся, поразмышляй, можешь сходить погулять. А завтра начнем, – и он начал закрывать дверь.

– Постой, начнем что?

– Начнем твою подготовку, парень. Ты же хочешь помочь людям?

Его слова задевают меня:

– Еще как!

– Тогда тебе нужно быть готовым к тому, с чем столкнешься. А пока отдыхай, твое тело еще не полностью восстановилось.

Он уходит, прикрыв за собой дверь. Замков нет. Я подхожу к окну и вижу на площадке окруженной скамьями двух ангелов, сражающихся на мечах. Их поединок выглядит грациозно и недосягаемо для меня.




Глава 8


– Саргат, время пришло, – молвил Небирос.

Они стояли возле врат. Врата выглядели как больная фантазия ученого. Множество сложных механизмов, жертвенные алтари и устройство, по трубкам которого циркулировала кровь. После вторжения была потрачена почти вся энергия Ада, но план удался. Живых батарей теперь было сколько угодно, но князья успели открыть и удержать пока только шесть врат.

Саргат размял руку, размахивая тяжеленным топором, как подросток веткой:

– Увидимся, Небирос, мы с тобой не скоро.

– Постарайся не затягивать с искуплением.

– Надеюсь, что за пару лет там управлюсь и вернусь обратно. Как ты тут, доходяга, один справляться-то будешь?

Небирос пожал плечами:

– Думаю, Астарот пришлет кого-нибудь.

– Надеюсь не эту тварину с лошадиной головой, от которой отказался Мамона.

– Ты про Дахара?

– Ага, вечно эти новички пытаются выслужиться и проваливаются.

Саргат что-то промычал и пошел в портал. Когда оставался последний шаг, он развернулся:

– Эй, Небирос, как вернусь первым делом сходим к Амадине.

– Чтобы мне снова пришлось смотреть, как ты по пьяни пожираешь людей?

Саргат рассмеялся:

– И как ты, такой тюфяк, до своей должности-то добрался? Слезки утереть не забудь.

И закончив предложение, Саргат вошел в портал. Небирос еще какое-то время смотрел, как его друг впервые уходит один.

– Надеюсь, ты там не сдохнешь, – пробурчал он себе под нос.

Небирос направился к загонам, где жили люди и увидел как кто-то вышел ему навстречу. Небирос умело скрывал эмоции, но такой заменой он оказался недоволен. К нему вышел Дахар, высший демон, чью атлетическую внешность с лошадиной головой портили нелепые рога промеж ушей:

– Пр-р-ривет, – проржал Дахар.

– Не делай так, говори нормально.

Дахар заржал. Он получал удовольствие, что окружающих бесило, когда он вел себя как конь.

– Ладно, ладно, вечно серьезный Небирос. Ты чего такой кислый? Уже соскучился по своей подружке?

– Тебя ознакомили с тем, что мы делаем?

– Пф, да. Тупая идея. За то время, пока твои рабы постоят алтарь, мы уже захватим Землю и заселим её.

– И как там успехи?

– Крылатые пока сопротивляются.

Они двинулись к загонам, ведя беседу. Новое сотрудничество не устраивало обоих.

– У основных врат идет самое интенсивное сопротивление, но никто еще не вывел тяжелую артиллерию. Знаешь, кстати, куда бычка твоего отправили?

– Нет.

Небирос надеялся, что Дахар заткнется и даст спокойно поразмышлять.

– А я знаю.

Дахар молчал, пока они не подошли к загонам:

– Ну? Ты даже не спросишь?

– Нет, мне все равно.

Дахар недовольно скривился:

– Его отправили в самый дальний угол, к северным вратам. На него большие планы – хотят, чтобы он сманил на себя часть сил с основных врат. Крылатым придется кого-то отправить туда же; пока там из их сопротивления только низшие, да всякие отбросы, которые сражаться-то не умеют. Держат натиск, чтобы наши все там не подожгли. Бр-р-р, жаль, что только шесть врат успели построить, так бы мы уже по всей Земле разбежались.

Они остановились перед входом.

– Что людям скажешь? Ну, про меня? Как мне себя показать?

– Что-нибудь придумаю.

Они вошли в двери, прошли коридор и вышли к арене, вокруг которой стандартно располагалось пять помещений перекрытых решеткой. В каждом загоне было примерно по триста человек для бойни.

Небирос встал в центр, чтобы все его видели:

– Люди Земли, внемлите моего голосу! Наш великий и могущественный князь Астарот наказал Саргата!

Люди начали вставать и прислушиваться, им стало интересно, что будет. Боев не было уже неделю, да и после увиденного никто не желал бросить вызов.

– Он был умерщвлен за свою трусость принять поражение. И теперь вы можете бросить вызов новому бойцу, Дахару! Сразитесь за свою свободу!

Дахар смотрел на Небироса с неприкрытой злобой. Он не был готов к такому представлению.

– Пошел ты! – крикнул кто-то из толпы.

– Вы нас не проведете! Уроды!

Толпа бушевала, выкрикивала оскорбления и расшатывала решетки.

Небирос всегда был находчивым. Он заранее знал, какая будет реакция. Он щелкнул пальцами и появился свиток. Он начал зачитывать его вслух, пока все орали.

– Властью, данной мне князем нашим Астаротом…

Толпа расходилась все сильнее.

– Мы не будем на вас работать! – кричали люди.

– Если в загонах назревает бунт и люди отказываются от работ, – продолжал Небирос.

– Мы больше не будем участвовать в бойне! Сопротивляйтесь! – выкрикнул кто-то в толпе. И толпа стала еще яростнее долбить по решеткам.

– …а меры усмирения не работают. Приказываю убить всех мужчин и отправить их на переработку, а женщин отправить в Столицу на работу в бордели.

Толпа утихла. Пошли перешептывания: «Что он сейчас сказал, вы слышали?» – «Нужно было бежать с теми людьми».

Небирос закрыл свиток, еще раз щелкнул пальцами и сотни чертей ринулись с воплями на решетки. Решетки раскрылись и началась кровавая бойня. Дахар взглянул на Небироса с еще большим неодобрением и опаской. Крики, вопли и ужас заполнили загоны, через полчаса резни все мужчины были мертвы. Их трупы перетаскивали в центр, пока не образовалась гора.

– Хм, почти сотня чертей полегла, – заметил Дахар, – Босс не отругает за такое расточительство? Он за одну душу Саргата сослал.

– Он знает, что это необходимая мера, а нам нужно захватывать сильные души. Эти уже ослабли, из них в последнее время только низшие выходят.

Женщин загружали на телеги, израненных и избитых.

– Поедете через пустыню. Если кто-то по дороге умрет, можете сожрать. Но следите, чтобы большая часть все же добралась.

Черти захохотали и продолжили грузить женщин, в глазах которых плескался нескрываемый ужас.

– Дахар, возьми чертей и идите в хранилище, приведите еще полторы тысячи человек.

– Я тут как бы не для этого, – недовольно пробормотал Дахар.

– Ты тут за тем, чтобы заменить Саргата. Вот иди и заменяй, это была его работа.

Дахар фыркнул и выдвинулся к хранилищу.



Утром загоны были полны людей, которые просыпались в страхе от того, что вчера их похитили и отправили в Ад.

В центре арены стояли Небирос с Дахаром.

– Люди Земли, – тянул слова Небирос, он уже множество раз произносил эту речь, – Наш князь-правитель Астарот каждому дает право на выбор, какого права нет у других…

В обезумевшей толпе женские глаза усердно кого-то искали.




Глава 9


– Бетани, вставай, – раздался женский голос, – надо поесть и идти на стройку.

– Спасибо, Николь. Как думаешь, сколько времени прошло?

– Не знаю, но я кое-что нашла. Пойдем покажу.

Они двинулись вдоль стены, где лежали люди. У многих были погасшие глаза; другие с нетерпением ждали боев с Дахаром, для них это было местным развлечением.

– Вот, смотри!

Николь показала на перечеркнутые линии на стене, обозначающие дни. И на оружие, которое также было зачеркнуто; последним был изображен арбалет.

– Посмотри, сколько их тут. Десятки орудий и все зачеркнуты.

– Думаю, парень решил выбрать арбалет и не вернулся. Погиб, как и все гибнут, – безразлично ответила Бет.

Они двинулись к корыту с едой, которое недавно заполнили черти, и приступили к завтраку. Вкус был отвратительный.

– Вода с каждым днем становится хуже.

– Угу.

Уже вовсю шел бой, слышались крики и вопли людей. А затем последовала очередная порция разочарования: люди каждый раз погибают, почти победив. Дальше день прошел обычно, как и все до него: черти выстраивают колонны, ведут на стройку, люди горбатятся, их возвращают обратно. За то время, что Бет очнулась, она уже обошла всех, но среди людей не нашла мужа. «Может он в соседнем загоне?» – думала она. «Надеюсь, ты еще жив», – каждый день повторяла она про себя.

Работа была изнурительной, но главная проблема была в том, что на стройке им не давали воду. К вечеру многие падали от жажды без сил.

Бет с подругой разбирали очередной завал.

– Я так больше не могу, Бет. Я рискну.

– Ты что, дура? – Бет кинула камень в телегу.

– Я не драться буду, я хочу попробовать убежать. Погляди, они даже не смотрят на нас.

Бет огляделась – десяток чертей ходили туда-сюда, кого-нибудь изредка били плеткой и ржали. Но в целом, для охраны такой толпы, их было мало.

– И куда ты побежишь? Мы в Аду, Николь.

– Куда угодно. Все лучше испытать удачу, чем сдохнуть тут от изнурения.

Бет продолжила работать и не ответила. В голове были тысячи мыслей, но в одном Николь оказалась права, лучше рискнуть.

– Завтра, – тихо проговорила Бет, – Нужны припасы. Хотя бы еда.

Дальше они работали в тишине, чтобы не тратить силы на утомляющей жаре.

Наступило утро следующего дня. Бет с Николь взяли припасы, спрятали их под одежду и в карманы. Снова бои, строй, поход до стройки, работа. Они нагрузили телегу камнями, которые вывозили как мусор и зашли дальше обычного.

– Тут нас не видно, побежим в ту сторону. Если повезет и нас никто не увидит, забежим за холм.

– Хорошо.

– Я побегу первая, – сказала Николь, – если там вдруг ловушки или еще что, уж лучше кто-то один погибнет.

– Нет, мы побежим вместе, – шепотом ответила Бет.

– Ты готова?

Они тяжело дышали, потому что знали – если их поймают, то сразу убьют.

– Да.

– Тогда вперед.

Они резко развернулись и только собрались бежать, как перед ними предстал Небирос.

– Так-так-так, – он сложил ладони вместе, – Куда собрались?

Их сердца остановились, страх сковал горло и ноги. В голове был только один вопрос – как?

– В ту сторону решили бежать? За холм? Плохая идея, там территория Асмодея. Возвращайтесь на работу, живо.

Девушки сжались.

– Извините, о, уважаемый Небирос, – промямлила Бет. Ее сердце сильно билось.

– М-м-м? – Небирос удивился, к нему редко кто-то осмеливался обращаться.

– Мы приносим извинения за дерзость и просим дать вашим рабам возможность пить на стройке, – Бет говорила это с такой учтивостью, с такой осторожностью, что голос дрожал, выдавая страх перед собеседником.

Николь смотрела то на него, то на нее и мысленно прощалась с жизнью.

– Если у нас будет хоть немного времени на перерыв и возможность утолить жажду, мы будем работать эффективнее.

Небирос поднял руку:

– Тссс, – он немного подумал, – Живо работать, пока я вас не прикончил! – и дал Бет пощечину.

Подруги убежали на стройку и вернулись к работе. Сначала они молчали, но потом эмоции вырвались наружу.

– Проклятье, – со слезами на глазах выругалась Николь, – Зачем ты с ним заговорила? Это было еще опаснее, чем бежать!

– Нет, не опаснее. Шанс умереть был такой же, я должна была попробовать.

– Что ты несешь? Совсем уже от жары поехала крыша, от этих тварей не будет снисхождения.

День прошел, за ним еще один и еще. Пока однажды посреди строительной площадки не появилось корыто, наполненное водой: мутной, грязной, но все же водой. Сердце Бет заколотилось, появление воды на стройке подарило ей надежду.



Был первый выходной за несколько месяцев. Людей оставили в загонах, не повели на стройку. Для них это был праздник: все общались и перешучивались, что в Аду наступил Новый Год, «интересно, у них есть Санта?».

Что за день людям конечно не сказали, зато дали достаточно пищи и питья. Даже принесли что-то вроде ванн и люди впервые смогли помыться.

Процесс не выглядел цивилизованно – люди в одежде лезли в воду, толкались и даже умудрились подраться. Когда грязь и красный песок смылись, стало заметно, что кожа приобрела красноватый оттенок. Может от жгучих солнц, а может от въедливого песка. Но к ним все равно вернулось ощущение земной жизни.

Бет удалось пробраться к ванне с помощью Николь, которая всех расталкивала. После того, как они в одежде окунулись в ванну с водой, которая была похоже на грязную лужу, Бет ушла к краю решетки и смотрела вдаль. Она заметила Небироса. Он явно был обеспокоен и с тревожным лицом куда-то направлялся.

– С вами все хорошо? – спросила она.

Он сделал еще пару шагов и только тогда понял, что к нему обращаются. Людей, которые стояли рядом, ошарашил её вопрос. Бет почувствовала сотни осуждающих глаз, среди которых был взгляд подруги.

Небирос сделал пару шагов в сторону Бет:

– Беглянка, а ты видимо совсем обезумела. Обращаешься ко мне, да еще так неучтиво.

– Я хотела поблагодарить Вас.

Люди озлобились и озадачились еще больше.

– За воду на стройке. И за то, что не убили нас, – тихо проговорила она.

Небирос смотрел, как каждый в клетке смотрел на них и чего-то ждал.

– Мне нужно, чтобы вы эффективно работали, а твоя идея оказалась удачной.

Он двинулся дальше и только сделал пару шагов, как вновь услышал голос Бет:

– Извините, а что сегодня за праздник?

Небирос начал раздражаться:

– А не много ли ты себе позволяешь, беглянка?

– Извините…

Он заметил, что люди смотрят на нее с большим отвращением, чем на него.

– Праздник Единения. В этот день шесть оставшихся в живых князей объединились. Междоусобица закончилась и у нас появилась высшая цель.

Бет не была глупой и сразу поняла, о какой цели он говорит.

– Значит, вы ее достигли?..

– Нет. Еще нет, но уже скоро.

Небирос пошел дальше с задумчивым видом.

– Ты что, тварь? – раздался голос из толпы, адресованный Бет.

– Что это за милая беседа с демоном?!

Толпа возмущалась увиденному, окружая Бет. К ней на помощь пришла Николь и еще пара человек. Но когда у толпы появляется повод выпустить накопившийся гнев и при этом не быть наказанными, толпу уже ничем не остановить.

Крики становились оскорбительнее и чем больше за Бет заступались, тем больше свирепела толпа. Сначала кто-то кинул в нее куски еды, потом мелкий камушек и за минуту камеру захлестнуло насилие. Мужчины начали драться, но на стороне толпы недовольных было намного больше. Женщины пытались остановить мужчин, но сами получали удары. Толпа добралась до Бетани.

– Вы – уроды! Отвалите! – плюнула она в лицо одному из нападавших и тут же получила удар по лицу.

Бет упала и люди стали забивать ее. Толпа свирепела, нанося удар за ударом. Женщины, мужчины – каждый старался задеть её. В голове Бет проносились мысли: «За что? За что… Почему они не останавливаются?». Удар и еще удар.

Среди хаоса раздался одинокий глухой щелчок. Бет окатил теплый душ и избиения прекратились. Она открыла глаза и увидела, что все стоят в крови. Человек, который пинал ее, лопнул. Она подняла взгляд и увидела Небироса, который недовольно смотрел на них. Бет стала умолять остановиться, но не людей.

– Хватит. Пожалуйста. Хватит, не нужно, они все поняли.

Небирос сказал:

– Еще раз решите устроить подобное и я убью каждого десятого.

Он щелкнул еще раз, людей окатило кровью Николь и пары человек. Избитая Бет смотрела, как люди расходятся, стирая с себя кровь. Впервые всех в загоне охватила злоба на человека.




Глава 10


Анафиэль снова где-то пропадает и я тренируюсь с другими ангелами. «Практика, практика и еще раз практика», так он говорит и сваливает свою обязанность обучать меня на других.

Сегодня у нас спарринги на мечах. Пока я сражаюсь с противником выделывая мощные пируэты, осознаю, что учусь невероятно быстро. Особенно всего, что касается войны. Меня не интересуют тайны Рая или как он устроен – я с самого утра тренируюсь, затем обедаю и продолжаю, обучаясь владению разными видами оружия, тактикам и приемам. Вечером читаю трактаты о войнах, изучаю слабости врага.

Самое главное – как убить так называемых высших. Способа два: отрезать голову или срубить рога. Иначе они через время восстановятся. Такая же слабость и у меня, но с крыльями. Значит отчасти я бессмертный. Жаль только, что боль я чувствую как обычно.

Противник протыкает мне живот мечом. Это проигрыш.

– Хороший бой, – произносит знакомый голос и Анафиэль протягивает руку.

– Ты все время был здесь?

Он резко поднимает меня:

– Ага, ты делаешь успехи. Думаю, через пару лет станешь отличным бойцом.

– Нет, нет, нет! Какие еще пару лет? Я не намерен торчать тут так долго.

Улыбка Анафиэля как всегда на месте:

– И что ты сделаешь?

– Найду способ отправиться в Ад, спасу Бет и всех людей, которых только смогу.

– Да-да и убьешь всех князей Ада, да? Ты один и пяти минут там не продержишься. Послушай, война идет по всем фронтам и Земля сейчас главное поле боя. Текущий этап можно сравнить с игрой в шахматы, пока сражаются только пешки. Ты понимаешь?

Я киваю. Анафиэль говорит очень серьезно, он редко бывает таким:

– На Земле открыты шесть адских врат. Главные находятся там, где раньше были Штаты. Остальные расположены вразброс по всей планете. Из врат валят тысячи чертей и у них огромный численный перевес. И хотя бы только поэтому нужно быть аккуратными. Когда на доску выйдут главные фигуры, тогда все и решится. А пока тренируйся.

– Анафиэль, а через врата, из которых они выходят, в Ад попасть можно?

Он задумывается:

– Я не знаю, мы еще ни разу не бились на их территории. Теоретически врата – это двери. Если можно выйти, значит можно и зайти.

Анафиэль налил в бокал вина и передал мне со словами:

– Завтра начнется настоящая тренировка. А пока отдохни немного, потому что завтра я буду тренировать тебя, – и он отпил из своего бокала.

Немного помолчав и отдохнув, наслаждаясь окружающим видом, Анафиэль спрашивает меня:

– Ты любишь пари?

– Думаю, да.

– Тогда вот тебе одно: если победишь меня, скажу как отправиться на Землю.

Меня всего колотит – это отличная возможность, я сам выбраться отсюда не могу.

– Я согласен! – кричу я, воодушевившись.

– Ха, отлично! Тогда до завтра.

Завтра наступает быстро и с рассветом мы сходимся на тренировочном поле. Анафиэль держит копье в одной руке, а щит в другой. Я же беру привычное для себя оружие, меч. Мы приветствуем друг друга.

– Про пари помнишь?

– Ага.

– Тогда давай начинать.

Я атакую и с размаху бью по щиту, в последний момент успевая отскочить от копья Анафиэля, которое вылетает сбоку. Черт, быстро. Еще удар и снова уклонение. Каждая моя атака заканчивается его контратакой, мне приходится уклоняться. Пару раз он задевает меня, но не сильно.

– Ты куда с такими навыками собрался? – дразнит меня Анафиэль, – Я даже с места не сдвинулся. Давай старайся лучше.

Я снова рвусь в атаку: удар, уклон, удар. Все мои выпады Анафиэль легко блокирует щитом. Я выругиваюсь. Еще одна атака и его копье пробивает мою ногу. Анафиэль резко его вынимает, протыкает мою грудь и отпинывает меня. Я падаю на спину, но он тут же протягивает руку, поднимает меня, доносит до скамьи и усаживает:

– Очисти свой разум. Когда ты сражаешься, ты находишься только здесь и сейчас. Все мысли и все внимание должны быть только на противнике. Что будет дальше, будешь думать после победы.

– Благодарю, – отвечаю я надувшись.

– Как заживешь, попробуем еще раз.

Только за один день я проигрываю шестнадцать раз и не наношу ни одной раны Анафиэлю. Более того, к концу дня он уже пьянеет, но так и не сдвигается с места от моих атак.

Целый месяц я только и делаю, что тренируюсь. Когда рядом нет Анафиэля, я сражаюсь с ангелами из Легиона. К концу месяца мало кому удается победить меня. Но Анафиэля я так ни разу и не задеваю.

Прочитав в библиотеке все, что касается войны, стратегий и Ада, я решаю наконец прогуляться в город. Я хожу, рассматривая удивительные места. Жители размеренно занимаются делами и складывается впечатление, что нет никакой войны.

Я добираюсь до рынка, там как всегда оживленно. Один низкий пузатый торговец о чем-то жарко спорит с покупателем, другой во всю глотку нахваливает свой товар. Для чего они это делают? Но всегда находятся ангелы, которые подходят и рассматривают товары или торгуются, пытаясь одну вещь обменять на другую. Я медленно плыву по рынку, любопытство берет надо мною верх и я захожу в палатку с оружием.

Лавка небольшая, за деревянной витриной стоит мужчина, он богато украшен кольцами и серьгами и напоминает султана из сказок.

– О! Мой новый клиент! – он так и источает радость, наверное покупатели для него редкость, – Ищите хорошее оружие? Мечи? Топоры? У меня есть все!

– Эм, я зашел просто посмотреть, – смущенно произношу я.

– Я же вижу, вы – воин, сударь, – продолжает он, – Где же мои манеры?! Меня зовут Орхан, я владелец этого чудесного магазинчика, – он пожимает мне руку, – Ууу, ваши доспехи! Они же все в дырах! А-та-та-та!

Только сейчас я обращаю внимание на свой вид, я похож на оборванца: доспехи во вмятинах и дырах, большая часть одежды рваная и грязная.

– Сейчас-сейчас, я все принесу, – он убегает в подсобку, выносит оттуда одежду и протягивает мне.

Доспехи отличаются от моих, они из плотной кожи и красиво украшены.

– Я не могу принять это, у меня нет…

– Голубчик, успокойтесь, у нас в беде не бросают, да и смотреть на Вас в таком виде больно! Там можно переодеться, – он указывает на ширму в углу палатки.

Я нерешительно захожу за ширму и переодеваюсь. Доспехи сидят как влитые. Я даже не думал, что сталь сковывала мои движения. Я выхожу и с удовольствием расправляю крылья.

– О, какой воин! Саблю?

– Нет-нет, благодарю, Орхан, достаточно доспехов. Что я должен для Вас сделать?

Он заливается смехом держась за пузо:

– Раз Вы так сильно хотите заплатить за доспехи, расскажите историю своей жизни. Я очень люблю истории.

Мы садимся за прилавок, Орхан разливает вино и я рассказываю ему все, что со мной произошло.

– …вот так я и оказался у Вас, Орхан, – мне становится легче от того, что я сбросил груз со своей души.

Орхан молча встает и снова идет в подсобку, я слышу только: «Нет, не то. Может тут? Нет, я точно убирал его сюда». Я слышу как что-то падает и уйму ругательств на тему размеров палатки.

Он выходит с мечом в руках: «Это Зульфикар», – с гордостью говорит Орхан и достает меч из ножен. Прекрасный, затейливо украшенный меч с ровным длинным лезвием, кончик меча разделен на два острия как язык змеи. Орхан размахивает им, как воинственный султан и чуть было не сбивает стоящие рядом доспехи.

– Меч древний, с захватывающей историей. Его выковали мои предки, они когда-то сражались Зульфикаром под командованием Михаэля. Предки погибли, но оружие осталось как память, – он убирает меч в ножны, – На, возьми.

– Послушайте, Орхан, я не могу взять вашу семейную реликвию, это уже перебор.

– Нет-нет-нет, даже слушать не хочу, берите! Послушайте, я не воин, никогда им не был и не буду. Моей палатке столько лет, что подумать страшно. Мечу нужен хозяин, иначе какой в нем смысл? Я хранил его как память, но не как оружие. А теперь у него появилась возможность отомстить за предков. Уж у Вас-то получится убить с сотню адских тварей! – задорно выкрикивает он.

Я отказываюсь, но Орхан настаивает и в один момент он говорит:

– Давай так, если меч тебя выберет, ты его заберешь!

– Что, как он может меня выбрать?

На лице Орхана появляется хитрая улыбка:

– Ты должен подкинуть меч вверх как можно выше так, чтобы он закрутился и вытянуть руку. Если меч тебя ранит, значит ты ему не нравишься. Если он упадет тебе в ноги, значит ты не достоин. Но если он воткнется перед тобой, значит Зульфикар выбрал тебя.

Схема сложная, но она вызывает интерес и я соглашаюсь. Я беру меч и вынимаю его из ножен: «Да он легкий! Легче того, которым сражаюсь», – мелькает мысль.

Мы выходим на задний двор. Я бросаю клинок вверх и вытягиваю руку перед собой. Меч крутится, делает три оборота и лезвие втыкается в почву. Только когда я вижу, как меч аккуратно огибает мою руку, пролетая в паре милимметрах от нее, я понимаю, что мог лишиться руки.

Орхан хлопает в ладоши:

– Теперь он твой! Он выбрал тебя! Забирай! – радостно смеется он.

Я вынимаю меч из земли, убираю в ножны и крепко жму Орхану руку.

– Заходи, когда появятся новые истории!

– Спасибо, Орхан, спасибо.

Мы возвращаемся в лавку и еще немного болтаем о насущных делах. Я выхожу из палатки, когда солнце уже садится. В новых доспехах со сверкающим мечом.

Я возвращаюсь в поместье думая о том, что надо бы завтра еще раз прогуляться по рынку. Похожу, осмотрюсь – тут все устроено намного интереснее, чем кажется на первый взгляд.



Утром тренировки продолжаются, но я давно не видел Анафиэля. Среди ангелов тренирующихся со мной, достойное сопротивление оказывают только опытные вояки. Они наносят мне мелкие раны, но нанести смертельные им крайне сложно: я стал быстрее, умнее и хитрей.

Следуя совету Анафиэля даже в тренировочном бою я полностью концентрируюсь на противнике, меня больше не интересует, что будет дальше. Буду думать об этом после победы.

Вечерами я хожу на рынок, пару раз заглядываю к Орхану, он уже стал мне другом. Орхан многое знает, многое рассказывает. Когда я спрашиваю его про Всеотца, а этот вопрос интересует любого, кто попадает сюда, Орхан отвечает: «Он как мудрый отец воспитал, обучил и вырастил детей, а потом оставил их, чтобы они нашли свой путь».

Трон свободен и только рожденные в Раю принцы могут занять его.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=55339630) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения